Доспехи же Изака все пропахли грязью и запекшейся кровью, и если бы юноша собственными глазами не видел Везну в самой гуще троллей, он решил бы, что граф вообще не приближался к полю боя.
Бахль с благодарным кивком взял у Везны поводья одного из коней. Один скакун был белым, другой – черным: цвета дворцовой гвардии. Изаку предложили черного коня, покрытого желтой попоной, но кранн не сразу смог сесть в седло – мешали сломанные ребра. Никто не стал спрашивать Везну, кому раньше принадлежали эти кони.
– Лорд Изак, ваш плащ… вы уверены, что еще можете сражаться? – Везна показал на одежду Изака.
Некогда белоснежная ткань стала серой с черными пятнами, изображение дракона сгорело. Сюленты в этом месте тоже обгорели.
– Со мной все хорошо, – ответил Изак.
Судя по его тону, можно было предположить обратное – в голосе кранна чувствовалась бесконечная усталость.
– Тень дракона Дженедела остановила Шальбрата. Шальбрат мог бы легко меня убить, но замешкался.
– Тень? – удивился Бахль. – Мы летели слишком низко, чтобы отбрасывать тень.
За их спинами из рядов «духов» вдруг раздался громогласный возглас:
– Нартис!
Они повернулись на крик и увидели генерала, который поднял над головой два боевых топора. Воины скандировали:
– Рука Бога, Огонь Бури и Жнец Людей!
– Враг начал наступление, – предупредил кто-то сзади. Бахль бросил взгляд на Изака и выпрямился в седле.
– Сейчас не время толковать о тенях, – бросил повелитель и продолжал громче: – Рыцари востока и центра, ко мне!
Его услышали, а Сертинс и Фордан немедленно повторили команду. Изак был рад, что герцог Сертинс без колебаний исполнил приказ повелителя, ничем не проявив свою предательскую натуру.
Бахль замер в седле, поджидая, когда подъедут люди – дворцовые гвардейцы, которые перестраивались вокруг, задерживая рыцарей. Благодаря своему росту Изак увидел поверх голов две наступающие части эльфов, каждая по несколько тысяч воинов. Слева им навстречу бежали копейщики из Ломина.
– Они слишком далеко, чтобы защитить наш фланг, – пробормотал Бахль. – Давайте подпустим врага поближе.
Изак посмотрел на старого повелителя и понял, что подобные размышления вслух имеют большой смысл. Если Изак когда-нибудь будет править Фарланом, он должен разбираться в расстояниях и линиях атаки, как, впрочем, и в других вещах, которым можно научиться только на поле боя.
– Мы должны их задержать, иначе они задавят нас своей численностью.
– Совершенно верно. И победа часто зависит от иллюзий, – согласился Бахль.
Он вынул из ножен Белую Молнию, вытянул руки и принялся чуть слышно что-то бормотать. Ветер понес его слова навстречу наступающим эльфам. Магическая энергия Изака так и рвалась наружу, но юноша сдерживался, внимательно прислушиваясь к тому, что произносил Бахль.
И вот перед ближайшим вражеским отрядом вдруг вспыхнула трава. Раздались вопли ужаса и тревоги – языки пламени взмыли высоко вверх, передние ряды воинов пытались остановиться, задние напирали. Бахль вздрогнул: вражеские маги рассеяли колдовские чары, и воображаемая преграда исчезла с пути армии эльфов.
– Они совершили большую глупость, – с сухой усмешкой проговорил герцог. – Или они забыли, что драконам больше по вкусу маги, чем тролли?
Из-за каменистого склона позади докатилась новая волна магической энергии; Изак обернулся и увидел среди рядов лучников облаченных в алые одежды боевых магов, которые подхватили и продолжили маневр Бахля. У магов иллюзия получалась лучше, чем у белоглазого, зато им не хватало силы, чтобы швырять настоящие шаровые молнии, как это делал повелитель.
И вскоре перед опешившими эльфами начали появляться самые разные существа, медленно двигающиеся им навстречу: здесь огромная ледяная кобра взметнула голову и качнулась в сторону врага, там залетали кругами гигантские орлы…
Увидев, что эльфы пришли в замешательство, Бахль сказал:
– А теперь ударим по-настоящему.
И он снова забормотал заклинания, выбрасывая изо рта клубы черного дыма. Клубы падали на землю и сливались в одно большое облако, которое становилось все больше с каждым новым произнесенным Бахлем словом. Облако колыхалось, напоминая некую жуткую слепую личинку… Но вот магическое существо почуяло запах эльфов и с ужасным скрежетом поползло по долине, молотя по земле тонким хвостом.
Когда эльфы увидели, что создала магия Бахля, бежать было уже поздно. Колдовское облако наползло на ряды неприятеля, повсюду зазвучали вопли боли. Изак увидел, что эльфы дерутся друг с другом, пытаясь вырваться из толпы и убежать. Они яростно молотили себя по рукам и груди, словно пытаясь скинуть то, что причиняло им боль. На тех, кто оказывался внутри облака, как будто проливалась кислота, и эльфы вопили от боли и отчаяния.
– Что это?
– Нечто очень-очень скверное. У кого есть рог? Сюзерен Фор дан протянул свой герцогу, но Бахль отстранил его. Тогда Фордан сам поднес рог к губам и стал ждать указаний.
– Трубите общую атаку.
– Но мы еще не перестроились, – возразил тот.
– Сейчас это не имеет значения. Важно ударить по ним именно теперь, пока они не оправились от смятения.
На сей раз Фордан согласился и заиграл сигнал, который подхватили барабаны пехоты.
Бахль огляделся по сторонам, поднял Белую Молнию и вонзил шпоры в бока своего коня. Его примеру последовали остальные – и всадники понеслись по полю вслед за повелителем. Изо всех глоток вырывался гортанный боевой клич; конники готовы были врезаться во вражеские ряды, а эльфы, полностью парализованные заклятием, застыли на месте, бессильные, неспособные что-либо предпринять. И вот закованные в броню могучие боевые кони врезались в ряды пехотинцев, как таран, сбивая с ног и топча, а наездники легко рубили головы, руки и ноги врагов.
Копье вонзилось в бок скакуна Изака, войдя под пластиной брони и глубоко проткнув легкое. Конь поднялся на дыбы, визжа от боли, и юношу выбросило из седла. Он едва успел вскочить, как на него набросились сразу трое эльфов. Отбив первый удар, Изак снес голову второму нападающему и закрылся от копья третьего щитом. Ни у одного из противников не было шанса ударить еще раз: в сравнении с Изаком эльфы казались детьми, проклятие богов согнуло их спины и исказило гримасами лица.
Изаку теперь не требовался даже меч. Его руки налились смертоносной силой и магической энергией. Он забыл все движения и приемы, которые с раннего детства старательно вколачивал в него Карел: в такой плотной толпе приходилось бить всех, до кого удавалось дотянуться. Рядом раздавался гортанный хохот сюзерена Фордана, потерявшего и шлем, и коня: здоровяк крутил боевым молотом, легко снося головы эльфов с плеч.
Но в тот миг, когда Изак на него взглянул, улыбка на губах могучего воина погасла – копье вошло в зазор между нагрудной и спинной пластинами доспехов Фордана. Сюзерен покачнулся, попытался снова поднять молот, но эльф повернул копье в ране, и лицо Фордана исказила гримаса боли. Он упал на колени, и к нему тотчас подскочил другой эльф и прикончил одним коротким ударом. Не успел Изак опомниться, как пылающий меч герцога Сертинса разрубил обоих эльфов, а потом герцог исчез в сумятице сражения. За герцогом следовали трое его свитских и конные рыцари.
