– Но ведь большинство, по-прежнему, сохранило верность правителю, так?
– Вероятно, да. Но, с помощью мошенничества на выборах, им удалось протащить своего верховного кардинала, что дало им не только возможность огромного влияния на людей, но и возможность объявить повелителя Бахля отверженным.
Изак совсем растерялся.
– И что это значит?
– Отверженный – значит покинутый богами. Боги редко обращают на нас внимание, пока мы верно служим им. Нартис такой же, как и все боги Верхнего круга. Избранные должны сами защищать и себя, и свою власть, иначе они недостойны благословения Нартиса. И, если кардиналы объявят повелителя Бахля отверженным, они могут потребовать, чтобы люди либо поддержали их решение, либо покинули страну. Естественно, не все перейдут на их сторону, но таких будет большинство. Повелитель Бахль является главой культа Нартиса, зато кардиналы выступают от имени всех богов. С помощью уловок и магии они вполне могут манипулировать толпами, даже повернуть их против избранного повелителя Фарлана. Половина населения была тем или иным способом втянута в заговор. Большинство приверженцев нового культа только притворялись приверженцами – ради мелкой мести или из-за семейных неурядиц, такова уж придворная жизнь – но среди них были и истинно верующие. Мне кажется, таких тоже было немало.
Сере повернулся к Бахлю, ожидая его комментариев, но герцог лишь молча смотрел на него. Полковник кашлянул и продолжил:
– Чтобы одолеть повелителя Бахля, Малику достаточно было заручиться поддержкой одного герцога и пяти сильных сюзеренов. Только в этом случае он мог разгромить верные правителю войска. Вполне возможно, что мы никогда не узнаем истинного числа замешанных в этом деле, но главное то, что внутренние распри сильно ослабили страну. Многим аристократам не удавалось выставлять столько вооруженных и снабженных припасами воинов, сколько предписывалось законом…
Сере снова смолк, видя, что собравшиеся помрачнели и опустили головы.
Изак обвел взглядом угрюмые лица Бахля, Торля, Везны, Серса, прекрасной убийцы Леганы. Сюзерен Кед, обычно такой спокойный и невозмутимый, крепко сжал зубы и насупился.
Изак вдруг понял, что смятение их вызвано не стоявшей перед ними сложной задачей, а стыдом за своих людей, восставших друг против друга и против воли бога.
Восстания случались время от времени, но заговор с целью разрушить всю страну – совершенно другое дело. Их племя сохраняло силу, черпая ее только внутри страны, – достаточно высокомерная и шовинистическая политика, но она не позволяла народу погибнуть.
– Спасибо, – поблагодарил Изак. – Теперь мне ясно, что поставлено на кон. Само собой, я тоже сделаю все, что будет в моих силах.
Выражение всех лиц смягчилось, теперь на них были написаны одобрение и решительность.
Следующие несколько часов составлялись отвратительно длинные списки… А снаружи зима крепко вцепилась в горы, которые сидевшие в палатке звали своим домом.
В дверь столовой осторожно постучали.
Аманас посмотрел на жену и приподнял бровь, но, судя по виду Джеланы, та не знала, кто бы сейчас мог прийти. Хранитель родословных нередко весь день пропадал в геральдической библиотеке или выполнял другие должностные обязанности. Но ужинал он всегда вдвоем с женой, и их никто не тревожил, если только речь не шла о жизни или смерти. Хоть Аманас и был крайне рассеян, он знал, что для жены эти ужины очень важны, и всеми силами отделывался от посетителей. Вечера для них с супругой были священны.
Вошел дворецкий и, испуганно глядя на хозяйку, объявил:
– Прошу прощения, но к вам посетитель. Он просит принять его незамедлительно.
Не успел Аманас ответить, как в столовую вошел незнакомец.
– Прошу прощения, дорогая леди, – заявил он, низко кланяясь и театрально целуя хозяйке руку.
Непрошеный гость был высоким и стройным, с заметной проседью в волосах. Его модная одежда, пожалуй, чуть-чуть не соответствовала его возрасту.
– Боюсь, мое дело не терпит отлагательств. Мне придется похитить ненадолго вашего мужа.
Джелана Аманас кивнула и поднялась. Проходя мимо мужа, она потрепала его по плечу, но посетителю не сказала ни слова. Как только хозяйка вышла, гость занял ее стул и подался вперед, положив на стол руки с переплетенными пальцами и с хищным видом изучая Аманаса. Хранителю родословных выражение его лица напомнило выражение лица главного распорядителя.
– Итак, Аманас, как обстоят дела в геральдической библиотеке?
– Как всегда, Танцор. Надеюсь, вы прервали мой обед не без причины.
Человек, которого называли Танцором, хихикнул. Он был одним из личных советников Лезарля и всегда присутствовал на всех закрытых совещаниях главного распорядителя. Немногие знали его как Танцора, таким именем его называли только в делах, которые прятали от посторонних глаз и ушей.
– У вас есть подборка документов, сделанная по просьбе моего нанимателя несколько лет тому назад. Документы сохранились?
– Документы? – переспросил Аманас. Он не сразу сообразил, о чем речь, но потом понял, чего от него добивается Танцор. – По делу Малика? Да, они все еще у меня, хотя мне вовсе не хочется выступать в роли шантажиста под началом главного распорядителя. Зачем они вам? Теперь, когда Малик мертв, угроза гражданской войны миновала.
– Я только что получил известия из армии в Ломине. Герцог Ломин убит.
– Убит? – переспросил ошеломленный Аманас.
– Эльфами, не фарланами. Дело в его сыне, наследнике Ломина. Он взял себе имя герцога Сертинса. – Танцор прищурил глаза. – Семья Сертинса практически контролирует герцогство и храмовых рыцарей, а вскоре может получить через кардинала контроль и над культом Нартиса.
Аманас вздохнул и встал. Он вынул из буфета масляную лампу и повел ею в сторону двери.
– Что ж, вам лучше пойти со мной. Нам предстоит долгая ночь.
ГЛАВА 19
Конь Изака буквально падал от усталости. Снежинки, падая на попону, моментально превращались в воду, отчего попона становилась все тяжелее; несчастное животное с огромным трудом шагало по раскисшей лесной дороге, увязая в липкой грязи. Местные сюзерены специально нанимали рабочих, чтобы поддерживать дороги в приличном состоянии, но если в разгар зимы по такой дороге пройдет несколько тысяч конников, становится уже невозможно сказать, хорошо ли рабочие выполнили свои обязанности.
Сейчас армия шла через Амах, весьма богатый и процветающий сюзеренитет. И местный землевладелец, глядя на проезжающих мимо воинов, наверное, печально качал головой и думал, сможет ли он когда-нибудь вернуть дороге прежний пристойный вид.
– Напомните мне, для чего нам все это нужно, – пробормотал Изак, пристально вглядываясь в снежинку, опустившуюся на его рукав.
– Потому что нам лучше не оставаться в Ломине на зимовку. Иначе возникнет слишком много проблем, – машинально ответил Везна. Ему, как и Изаку, изрядно надоела дорога, он тоже замерз, а кроме того, отвечал на этот вопрос уже в шестой раз. – Мало того, что вы обязательно подеретесь с герцогом Сертинсом, Ломин еще и находится в восьми милях от Перлира. А герцог Семпс давно не выкидывал скверных штучек, поэтому главный распорядитель хочет держать его под присмотром.
