— Только не это! Мы и так уже потеряли всех своих спутников, а расстаться умышленно?.. Не забывайте, мы чужие в вашей стране, потому вряд ли сможем долго оставаться незамеченными. Да и девушка, по-моему, не выглядит готовой к одиночному путешествию. Другими словами, получается, ваш план, сударь, исключительно вам и выгоден, так?
— Опять злодея во мне ищете? Девушка... — Пират опасливо покосился на девицу. — До нее мне вообще дела нет. Вы меня от дыбы с виселицей уберегли, вам я и помочь обещался. Не хотите дробиться, черт с вами. Но и через город не пойдем, там земля под сапогами гореть будет...
Иигуир терпеливо переждал очередное осматривание. В конце концов, лишь этот не внушающий доверия человек был сейчас способен предложить что-либо кроме возобновления уличной мясорубки. И хоть что-либо дающее надежду уцелеть.
— Вон там, на взгорке, домик видите? Под черепицей? — прервав молчание, показал лиходей. — Туда не суйтесь, на стражу нарветесь. Возьмете правее на сотню-другую шагов и, коли повезет не поднять шума, выйдете к морю. Там и ждать.
— Чего?
— Меня, разумеется. Местность, ребята, там открытая, поэтому затаитесь, как сможете. Только, чур, не дремать, долго вас высматривать мне резона нет.
Давать разъяснения пират отказался и, развернувшись, побрел в противоположную сторону.
— По-моему, бросит, — растерянно произнес Иигуир. — Последнее дело — довериться морскому разбойнику.
— А у нас как раз такое дело, — хмыкнул Эскобар. — Нынче Сатану на выручку позовешь, не то что этого милого старичка. Идемте, мессир, ничего путного мы тут уже не выстоим.
По заросшему бурьяном песку двигались пешком: хотя вокруг сохранялось безлюдье, выбранный ориентиром домик находился очень близко. Офицер предположил, что там, нависая над горловиной гавани, располагается таможенный пост. По крайней мере, кто-то в доме жил — оттуда стелились клубы сероватого дымка, значит, попадаться на глаза хозяевам было чревато. Путники миновали невысокую гряду холмов и стали спускаться к морю. Отсюда почти не виднелся злополучный город, не досаждало портовое зловоние. В остальном оказалось даже хуже: более холодно, сыро, а мертвенная пустота лишь нагоняла тоску. По черному студню моря прокатывались волны, напоминая плавники хищных рыб, выслеживающих добычу.
— Долго здесь не продержимся, — ворчал Эскобар, кутаясь от ледяного дождя. — И ведь не придумаешь ничего: костер тотчас углядят, навес смастерить не из чего, прямо хоть обратно в тюрьму на ночлег просись.
Девушка, оставшаяся без защиты, потерянно хлопала ресницами, пока Иигуир не забрал ее к себе. Вдвоем было чуточку теплее, хотя воду ветхий плащ задерживал скверно.
— Что ж, постараемся сидеть до последней возможности, — прокричал Бентанор офицеру, упорно ходившему взад-вперед по песку. — И размышлять, куда направимся, если... при худшем итоге...
Наивность этого пожелания осознали очень скоро: всякие мысли, кажется, коченели вместе с телом, откуда-то начала наползать темная пелена, пугающая, но и одновременно манящая призраком покоя. Полчаса-час, и беглецы утратят способность не только размышлять, а даже тупо устремиться в безнадежную схватку. Какое там, подняться на ноги станет непосильной задачей. Чтобы хоть немного отсрочить развязку, старик пытался как-то шевелиться, двигать пальцами, крутить шеей, однако помогало слабо. Куда ощутимее согревала девушка, крохотный промокший комочек, приткнувшийся под бок.
— Извините меня, сир... — Разобравшись, кто здесь в состоянии понять ее слова, она, похоже, решилась ненадолго отвести взгляд от главного спасителя. — Мне, поверьте, страшно неловко, я не знаю, как к вам обращаться...
— Просто Бентанор Иигуир, дочь моя. Во мне благородной крови нет, и думать над титулами не приходится.
— Но тот господин... Он ведь очень почтительно вас величает, хотя сам кажется дворянином?
— Того господина зовут Коанет Эскобар, он действительно эрм-виконт. А меня называет... Ну, вероятно, числит за мной некие существенные заслуги.
— Эрм-виконт? — Губы девушки посинели от холода, но она не замечала этого. — То есть из благородного сословия? Высокий титул?
— Не совсем. Титул, бесспорно, дворянский, но... без земли. Обычное дело: младший сын в семье, получающий в наследство лишь титул да меч. Тебя это расстроило, дочь моя? Коанету не хватает знатности?
— Увы, сир, совсем наоборот, — удрученно вздохнула девушка. — Совсем... Однако я, наверное, выгляжу жуткой невежей?! Извините покорно, сир. Корф, Элина Корф из Марентага. И... тоже ни капли благородной крови... Только не подумайте, я с огромным почтением отношусь к своим предкам. Они были достойными людьми, издревле состояли на службе у княжеской семьи Динхорстов. Много воевали, выказывая отвагу и верность... но вот титула никакого обрести не посчастливилось.
Судя по рассуждениям, это измученное, перепачканное существо все еще оставалось большим ребенком.
— Ты так сильно грезишь о дворянстве?
— Что вы, сир, вовсе нет! — Девушка, пожалуй, покраснела бы, не будь столь замерзшей. — Я же не деревенская дурочка, ждущая, как в сказке, принца на белом коне. Понимаю, раз Творец сделал людей разными, только ему и менять их положение. Просто иногда... Вы ведь не из Овелид-Куна?
— Из Гердонеза, дочь моя. Ныне наша родина захвачена варварами, и мы... ищем убежища в других землях. Жаль, Овелид-Кун встретил неласково, сразу обвинив нас в шпионаже.
— О, это все местные власти, поверьте! Что поделать, если здесь собрались все негодяи и подонки страны? Однако у нас существуют иные края, иные люди, честные и богобоязненные.
— Ты говоришь о своем княжестве? — с трудом усмехнулся Иигуир.
— Вы напрасно сомневаетесь, сир! Князь Динхорст — человек необычайно высоких достоинств, он безупречен как по происхождению, так и в поведении. Я убеждена, в нашей стране полно прекрасных людей, но князь блистает и среди них. Попади вы к нему, составили бы лучшее впечатление об Овелид-Куне.
— Постой, дочь моя, однако, если я не ошибаюсь, Динхорст располагается довольно далеко отсюда.
— Да, сир, изрядно, — вздохнула Элина. — Если б не расстояния... князь обязательно помог бы нам. И покарал бы этих... свиней из Керхшонта!
Иигуир с удивлением заметил сведенные судорогой ярости кулачки.
— Что же тогда тебя, дитя, забросило в столь негостеприимный край?
— Уверяю вас, сир, не по собственной воле, — голос девушки вдруг потух, она опустила голову. — На наш караван по пути из Динхорста в Пакен-Шеб налетела шайка разбойников. Небольшая, но дело было ночью, поднялась паника. В итоге злодеям досталось несколько лошадей, какие-то тряпки... и я. А поскольку всем известно, что разбой на землях князя карается беспощадно, меня и вывезли сюда, на запад.
— Ты хочешь сказать... тебя продали? Великий Творец... Как рабыню?
Девушка, не поднимая глаз, кивнула.
