— Коли, как ты говоришь, заранее у Сегерхерда никого не обнаружить…
— То нечего туда и соваться, выказывать лишний интерес, — закончил Кабо. — В помощники на решающий бой у нас единственные кандидаты — удальцы Сегеша. И хотя против латников они, прямо скажем, не сдюжат, в критический миг даже муха способна перевесить чашу весов. Так доставим их всех к бухте.
— Времени в обрез. — Шагалан покачал головой. — Мы-то, пожалуй, доберемся до ватаги за пару дней, а вот они… пешком… Разве что конники Джангеса поспеют, а это лишь горстка мечей.
— Ну и в чем проблема, брат? — усмехнулся хромец. — Значит, надо оказаться у Сегеша быстрее, нежели за пару дней. Всего-навсего.
Если бы не последовавшие далее бурные события, тот случай вполне мог бы отложиться в народной памяти. Десять лет мелонги ковали цепи, опутывавшие теперь Гердонез. Бесчисленные заставы, дозоры, патрули накрепко перекрывали все мало-мальски заметные дороги. Один пост еще мыслимо разгромить, но тревога стремительно разносилась по соседям, и отпор там получался уже мощнее. Стоило же задержаться, споткнуться, как на трепещущую в паутине жертву слетались карательные отряды. Не раз бесшабашные лесные ватаги сообща и порознь тщились разметать ненавистную сеть, однако вечно вязли в ней, теряли людей и уползали назад в леса зализывать раны. А обретенные кровавой ценой прорехи покуда споро и аккуратно затягивались.
Приключившееся тем майским днем многие так и не сумели понять. Подобно этому, в свое время проснувшийся Гердонез с изумлением узрел на перекрестках чужие, имперские разъезды. Тогда мелонги сыграли вопреки устоявшимся правилам ведения войны: вместо неспешного собирания многолюдных армий, накапливания обозов, выискивания поля для доблестной сшибки с противником они, разослав по стране пару тысяч всадников, сразу блокировали все. Многолюдные королевские рати просто не смогли, не успели слиться воедино, центр и север пали, по сути, не обнажив меча. В придачу варвары продемонстрировали невообразимую для большого войска скорость передвижения. Их разъезды опережали рассылаемых гонцов и впивались в области, совершенно не ведающие о беде. Торопливые попытки Сигельвула созвать армию на юге завершились в итоге поражением у Оронса и десятилетним господством Империи.
Сейчас правила тоже нарушались без зазрения совести. Двое оборванцев с южных окраин устремились на полночь. Открыто, нагло, проворно. Отобрав в первом же селении лошадей, они на рысях тронулись в путь. И одолели его. Мало ли безумцев на пустых гердонезских трактах? Только никто до сих пор не прошивал давно и любовно слаженную сеть, точно раскаленная игла. Одиночка, безусловно, еще надеялся проскользнуть мимо караула лесными тропами и буераками. Если б не они, жизнь страны, наверно, вовсе замерла бы. Торговцы и контрабандисты, крестьяне и бродяги, все, кто нуждался в дороге, а документов не имел, шастали в обход, постоянно рискуя столкнуться со зверями, разбойниками или нежданным пикетом. Последнее казалось самым печальным, ибо чаще всего заканчивалось петлей. Даже крупные ватаги высовывались на тракт по ночам, предпочитая светлое время отсиживаться в дебрях.
Эта же пара… не пыталась ни от кого прятаться. Наоборот. Она резала встречные посты и патрули с такой тщательностью, методичностью, будто в том и заключалась ее подлинная цель. Неизвестно, каким чародейством они справлялись с опытными стражниками, поведать было некому — не выживал никто. По рассказам случайных очевидцев, налетали как ветер и через минуту уносились прочь, сотворив груду порубленных в куски тел. Практически полное отсутствие серьезных свидетелей и молниеносность перемещения привели к тому, что тревогу мелонги подняли лишь ближе к вечеру. К этому моменту таинственная компания уже вспорола тракт на протяжении трех десятков миль. Посланный за разбойниками отряд только и делал, что осматривал новые и новые разгромленные посты. Все покойники при оружии, однако без малейших примет упорной борьбы. Тела аккуратно располосованы, некоторых догоняли в отдалении и били в спину. Деньги от дорожных сборов на месте, ничего не подожжено, не сломано — противник явно не желал терять ни секунды. Отряд преследовал злодеев до темноты, но так и не сумел нагнать. Он не мог, как они, регулярно бросать измученных лошадей, отбирая свежих. Солдат оказалось для этого слишком много, и, намаявшись, они в конце концов остановились на ночлег. Самое прискорбное: и отправленные вперед нарочные опаздывали. На крыльях своего колдовства оборванцы, словно призраки, мчались неутомимо и смертоносно. Они опережали даже панику, волной вспухавшую позади. Застигнутые врасплох дозоры продолжали гибнуть и ночью. Тракт на Галагу кровоточил открытой раной еще несколько дней.
В лагерь Сегеша ввалились в кромешной тьме. Настолько внезапно и гулко, что смятение породили нешуточное. Вылетев к центру, осадили взмыленных, дрожащих от усталости коней, позволили сбежавшимся ватажникам подхватить их под уздцы. Шумных гостей признали, но приветственных криков не перепало — с радостными вестями такие гонцы не являются. Кабо, пыхтя, мешком сполз с седла. Шагалан постарался проделать это изящнее, однако тоже невольно скривился: они, весьма посредственные наездники, осилили семьдесят с гаком миль за тринадцать часов, вдобавок заменяя в пути сытные привалы лихими схватками. Вымотались крайне, зато цели достигли.
— У-ух, — опустился на землю Кабо. — Славная гонка, теперь неделю ногой не ступлю.
— Ничего, брат, — откликнулся Шагалан. — Отдышись чуток, а там снова в дорогу.
Он вытащил из-за пояса меч учителя, тщательно протер клинок полой плаща. Оружие показало себя с наилучшей стороны, с одинаковой легкостью резало плоть, дубленую кожу и кольчужную чешую, вдосталь напившись вражьей крови. Юноша спрятал его в ножны, засунул в заплечный мешок.
— Сейчас? В седло? — Хромец округлил глаза. — Да ни за какие пироги! Я и так стерся почти до костей. Скорее ползком поползу, чем влезу опять на этих чертовых кляч.
Навстречу в зареве факелов уже шли Сегеш с Джангесом, встревоженные и серьезные.
— Что стряслось, братья? Откуда спех? — Атаман коснулся рук прибывших.
— Ничего особенного, сир. — Шагалан переглянулся с другом. — Но следует безотложно выдвигаться в поход. Если поторопитесь, еще успеете к главной битве за Гердонез.
Старик пристально всмотрелся в лица гостей, словно проверяя, не ослышался ли, покачал головой.
— Неужто приспел час? Довелось, значит… — Он медленно перекрестился. — Чего ж, братья, заранее не предупредили? Спешки бы не случилось.
— Заранее о подобных вещах трубить не резон, сами понимаете, — ответил Кабо. — Лишние уши везде сыщутся. Мы и так, сир, нарушаем многое, направляя вас к месту высадки. Но иного выхода нет — под угрозой само освобождение страны.
Атаман сделал знак Джангесу, и тот проворно замахал руками, разгоняя сгрудившийся вокруг народ.
— Чем же бедные лесные жители в силах помочь столь могучим бойцам, как вы?
— Мы боимся, что могучие бойцы угодят в ловушку, расставленную Гонсетом. Надо попробовать этому помешать.
