— Давай, возьми меня так же, прямо здесь, — горячо зашептала она на ухо.
— Не в этот раз, красотка. — Ответ потребовал нешуточной борьбы.
— Но я же вижу, ты меня хочешь! Что же в другом случае вот это?
Шагалан мягко отклонил ее руку:
— Не дави, крошка. Если б мог — взял, хотения бы и вправду достало.
— Тогда почему? Из-за той… пассии?
— В том числе из-за нее. Ты вообще-то представляешь, с кем имеешь дело?
— А чего мудреного? — пожала девка плечами. — Вы же из ватаги Большого Ааля? Мне ли не знать! Мало, что ли, денег просаживают у нас его ребята? Да те же твои приятели, Ретси и тот второй, наведываются, почитай, каждую неделю. Всех баб, поди, успели перепробовать, все столы мордами пьяными пообтерли. А тебя я встречаю впервые. Новичок?
— Вроде того. Так, выходит, всем здесь известно о парнях Ааля? Неужели не боятся принимать? Они ведь как бы вне закона, в розыске…
— Ну, не знаю. Поначалу как будто боялись, а ныне свыклись. У нас место не бойкое, оттого, наверное, закон проще: лишнего не замечай и проживешь свой век спокойно. Да их… вас то есть, не особо и тронешь, так? А то как бы ватага столько времени тут без забот и хлопот обреталась?
— Хороший вопрос, — кивнул Шагалан. — А проезжающие разве Аалем не интересуются? За него, слышал, большие деньги назначены.
— Бывает, спрашивают. Но как поймут, что к чему, враз замолкают. Больно слава за вашим атаманом крепкая тянется. Иногда, правда, попадались любопытные типы, подробности разные вынюхивали, да их наши мужики неподалеку в перелеске и закопали.
— Занятно. Что ж, красавица, пошли под крышу.
Она придержала его за рукав:
— А может, все-таки… Наверху полно комнатенок, в каждой найдется лежанка… Хоть на минутку… Я многое умею…
— Не получится, говорил же.
Расстроенная девушка помолчала, кусая губы, вздохнула тяжело:
— Гнусная жизнь…
Когда вернулись за стол, Ретси с подружкой не было. Эркол отчаянно клевал носом, игнорируя все усилия доставшейся ему девицы. Разочаровавшимся в кавалерах женщинам довелось утешаться лишь болтовней друг с другом да выпивкой, на которую неудавшаяся любовница Шагалана, казалось, налегала с особой жадностью. Вскоре разведчик заметил и Ретси. Тот спускался по лестнице с верхнего этажа, одежду имел растрепанную, а вид — довольный. Сел, хлопнул по плечу задремавшего Эркола:
— Неплохой вечерок! — Потянул к себе кружку с пивом. — Совсем запалился с этой молодухой… Только вот вы мне, ребята, сегодня не нравитесь. В чем дело? Один надрался заранее, и теперь ему на все наплевать, второй вздумал хранить целомудрие в совершенно непригодном для того месте. Или я уже не прав, Шагалан?
— Еще как прав, — буркнула чернявая девка.
— Что с вами случилось, братцы? Стоило ли ради сна и молчания сюда выбираться?
Эмоциональная речь эффекта не произвела: Эркол был слишком вял, а Шагалан — бесстрастен. Вернулась подружка Ретси, раскрасневшаяся и удовлетворенная.
— Посиди, милая, отдохни, — махнул ей кавалер. — Не уверен, получится ли снова прогуляться: друзья сегодня не в духе, и, возможно, мне придется отдуваться за всех троих.
— Послушай, Ретси, вот ты в ватаге старожил… — заговорил Шагалан.
— Истинно так.
— Тогда и ответь: не подмечал ли ты в ней чего-нибудь странного, ненормального?
— В каком смысле странного?
— Я ведь за последнее время посетил несколько ватаг. Видел всякие, подчас совершенно непохожие, но ваша просто живет иной жизнью.
— Ну… сразу и не сообразишь, приятель. Ватага Ааля, должно быть, впрямь уникальна, да и вожак у нас легендарный. Может, разгадка в этом? Хотя я-то как раз другие отряды не навещал, сравнивать не с чем.
— Однако ты рассказывал, что Ааль часто общается с соседями.
— Этого сколько угодно. Посланцы какие-то у нас гостили, о некоторых только слухи бродят. А по сути… Союзами-то, Шагалан, атаманы занимаются, до нас долетают брызги.
— Но знаете-то вы о многих?
— Естественно. Не будем упоминать разную мелочь и шушеру, сотрудничать с ними глупо. Они либо присоединяются без оговорок, либо трусливо освобождают дорогу. Если же брать крупные отряды, то это, прежде всего, «армия Сегеша». Вот уж кто действительно достойный союзник Аалю — умный, сильный и широко известный.
Разведчик насторожился:
— Ааль сумел найти к нему подход?
— Не хотелось бы обсуждать секреты в заведении вроде этого… — Ретси понизил голос. — Скажу коротко, приятель: сумел. Совсем недавно шли переговоры, и, мыслю, вполне успешные.
— Убежден? А подробней?
— Не-не, про то лучше у атаманов допытывайся. Мне лишние шишки без надобности.
— Хорошо, еще кто есть?
— Ну, в отрогах Хамарани, где начинали, здорово шумел Макоун, мир его праху. Он сам был из тех мест и легко поднимал на борьбу целые края. Горцы, конечно, взбалмошны и грубы, зато в бою им цены нет.
— Неужели они выступали за ненавистных им Артави? — хмыкнул Шагалан.
— Имелись другие резоны. Мелонги ведь в свое время сулили Хамарани собственную корону, пусть и в составе Империи. Такими баснями долгие годы покупалась лояльность горцев, но в конце концов у многих лопнуло терпение. Независимость — их больная тема, навязчивая идея, священная цель. Мне ли, хоть горцу и на четверть, этого не знать? Годик бы, два, мог заполыхать весь север.
— Вы сотрудничали с Макоуном?
— И очень тесно. Шла молва даже про объединение, не успели… судьба распорядилась иначе… Из тех же, кто жив, весьма славны Дельшан и Рапси, тоже генералы Голтейка «Грозы». Первый сражается на западе отсюда от Оронса до гор Кентарна, второй — в Редгарсии. Там у островитян те же заскоки, что и в Хамарани, разве что боевитость народа пожиже. Люди Дельшана здесь бывали, о Рапси мы только наслышаны. А кроме них… пожалуй, одна мелюзга, пекущаяся исключительно о наживе. Да в придачу мифические фигуры, вроде Черного Дожа или банды Зубастых.
— Полагаешь, они — чистый вымысел?
— Скорее всего. По крайней мере, ничего определенного про них неизвестно.
Внезапно ожил Эркол, оторвал голову от стола, поднял слипающиеся глаза:
— Есть еще одна знаменитая компания. — Его язык едва ворочался.
— Иди ты к черту, пьянчуга, — отмахнулся Ретси. — Снова взялся за свои сказки.
— И вовсе не сказки! Сущая правда!
— О чем это? — заинтересовался разведчик.
— Да ну его! — Хамаранец фыркнул. — Как напьется, начинает бубнить одну и ту же историю. Эй, приятель! Поделись-ка с Шагаланом, он пока не устал от твоих выдумок.
