Следующая комната не была пуста. Под льняными покровами лежали фигуры усопших, которые напоминали заснувших спокойным сном. Другие покоились в сверкающих доспехах, у их ног лежало оружие. Третьих поместили в саркофаги с портретами на крышках.
В последующих комнатах были заполнены все плиты. Перед глазами путников открывался ряд за рядом укрытых покровами мертвецов. Кариган старалась смотреть на спину маршала Мартела или на пол. Почему-то общаться с душами покойных было проще, чем идти среди давно забытых останков. Девушка чувствовала себя очень маленькой, а также пугающе уязвимой и смертной.
Дорога постепенно поднималась вверх. Казалось, воины прошли много миль.
— Да, в Сакоридии было немало героев, — заметил маршал. В отличие от Кариган он с любопытством смотрел по сторонам.
— Бесконечные битвы, — проговорил король Захарий. — Некоторые лежат здесь со времен Долгой войны или даже дольше. — Он улыбнулся спутникам. — Немногие знают, какое величие заложено в основе города Сакор.
— Вот и хорошо, — сказал Мартел.
Кариган бросила взгляд искоса и заметила кости, лежащие под странными углами под одним из покровов. Под другим виднелось нечто, походившее на мешок.
Король помолчал, а потом прошептал что-то Бриен.
— Да, — подтвердила та и указала в дальний угол.
Король Захарий повернулся к Кариган и поманил ее за собой. Потом монарх пошел между плитами в указанном Бриен направлении. Кариган заколебалась — уж очень ей не хотелось идти среди иссеченных, жалких останков. Наконец, сжав зубы, она двинулась за королем, обходя надгробия стороной и устремив глаза на пол.
В дальнем углу король остановился у плиты и взглянул на лежащего на ней. Это оказалась обернутая льняными свивальниками фигура, укрытая саваном. От бедер до кончиков ног ее задрапировали сине-зеленой клетчатой тканью. Голова была плотно замотана в лен, на месте глаз виднелись впадины. На стене за плитой с останками были видны огромный двуручный меч, боевой топор и сабля. На потолке над телом изобразили женщину верхом на огромном сером скакуне. На плечи у нее была накинута все та же клетчатая ткань, а в руках красовались сабля и щит с гербом — золотой крылатый конь на зеленом поле.
Кариган почувствовала тепло на груди — там, где была приколота брошь. Девушка коснулась ее. Украшение нагрелось и будто бы пело — неслышно, но так, что звуки отдавались в теле владелицы.
— Первая Всадница, — проговорил король Захарий. — Она была великим героем Долгой войны. Я знаю, что прошло много времени, и слава Зеленых Всадников померкла, немногие помнят об их истинном величии. И все-таки они происходят из славного рода.
У Кариган закружилась голова. Казалось, стены еще сильнее сдвинулись и начали давить на нее. В ушах зазвучал цокот копыт. Она хотела броситься прочь… она…
— Этой ночью мне скорее всего понадобится мой кинжал, — тем временем сказал король, разминая здоровую кисть. — Мне повезло, что громиты сломали левую, а не правую руку.
— Я… э-э-э… — начала Кариган, удивляясь, почему он попросил клинок именно сейчас. Девушка сняла перевязь через голову и протянула владельцу.
— Думаю, Первая Всадница не обидится, если ты позаимствуешь один из ее мечей, — заявил король.
— Я не могу! — отрезала Кариган, удивленно вздохнув.
— Почему? Ей он не нужен, а тебе понадобится.
— Я… я… — Девушка пятилась, пока не уперлась спиной в очередную страшную плиту. Она содрогнулась всем телом, будто покойник ущипнул ее.
— А я не хочу, чтобы ты выходила наверх невооруженной, — проговорил король. — Возьми меч.
Кариган заложила за ухо прядь волос.
— Я… — Увы, на лице короля читалась решимость. — Ну ладно.
Девушка обошла плиту и остановилась перед оружием. Большой меч был ростом с нее. Должно быть, Первая Всадница была высокой и могучей женщиной. Кариган потянулась к сабле.
В голове еще сильней застучали копыта, словно призывая ее взять реликвию. Брошь продолжала петь. Пальцы девушки сомкнулись на рукояти. Сабля легко снялась со стены и удобно легла в ладонь. Стук копыт смолк, брошь утихла. Кариган вздохнула с облегчением.
Неожиданно из-за одной плиты поднялся клубок бело-серого тряпья, напоминающий ожившего мертвеца, и бросился на девушку. Она и нападающий повалились на гранитный пол и покатились по нему. Существо пыталось выхватить саблю из рук Кариган. Девушка была так потрясена, что выпустила ее. Куча тряпья заковыляла прочь, а затем свернулась клубком у ног короля, прижимая к себе оружие.
Рори и Бриен оказались рядом с ним через мгновение.
— С тобой все в порядке? — спросил король у Кариган, протягивая ей руку и помогая подняться.
От удара у девушки перехватило дыхание, бок снова налился болью, однако сильнее всего было чувство удивления. Кариган молча кивнула, с любопытством глядя на напавшее на нее существо.
Бриен уперла руки в боки, сурово глядя в ту же сторону.
— Эджмон! — проговорила она.
Клубок задрожал при звуке ее голоса, и воительница раздраженно возвела глаза к потолку.
— Вложи меч в ножны, — велела она Рори.
Тот повиновался без лишних вопросов. Женщина снова повернулась к клубку.
— Эджмон, не вставай на пути у короля.
Тот пошевелился и заскулил с новой силой.
— Нервный, как путаный заяц, — заметил Рори.
— Это могильщик, — пояснила Бриен. — Живые их пугают.
— Да, да, — выло существо.
— Встань, Эджмон, — приказал король.
Дрожащий комок поднялся и превратился в старика с длинными седыми волосами и страшно бледным лицом, совсем не покрытым морщинами. Его одежда вовсе не была старой и изношенной, но отличалась приглушенными, будто пыльными тонами, похожими на пелены, в которые оборачивают мертвых. Он жадно прижимал к груди саблю, поправляя очки на кончике носа.
— Не бойся нас, — проговорил король Захарий.
— Какая честь, — пискнул человек, — какая честь видеть вас, великий король, и ваших Черных Щитов. Но здесь, есть другие. Эти синие, эта зеленая. Им не следует находиться в обители великих людей. Их цветам здесь не место, если только они сами не герои. Если они не мертвы.
— Я разрешил им присутствовать, — сказал король. — И среди них есть герои, достойные этих аллей.
— Но они живы, — в отчаянии заявил человек. — Они дышат. Они оскорбляют мертвых.
Захарий положил руку на плечо могильщика.
— У меня есть право привести их сюда. Я не нарушил никаких запретов.
— Они должны остаться и служить мертвым. И никогда не видеть света солнца.
— Нет, — возразил король. — Они пришли со мной. Все они защищают меня. Все они защищают гробницы.
