Фэрис не опустила глаза.
— Зачем ты посылаешь меня в Аравис?
Бринкер снова занялся лошадьми.
— Я тебе уже объяснил. А ты скажи мне вот что: почему ты так покорно согласилась?
Фэрис разглядывала дома, мимо которых они проезжали, и отвечала на приветствия.
— Это мой долг. Так же как моим долгом было вернуться, когда ты вызвал меня из Гринло.
Бринкер тихо рассмеялся.
— Да, конечно. Ты очень серьезно относишься к своим обязанностям, когда тебе это нравится. А вот когда я послал тебя в Гринло, ты не была столь послушна.
— Я не хотела уезжать из Галазона.
— Это уж точно.
Они уже выехали из деревни. Фэрис нахмурилась.
— Почему ты послал меня туда? Я не перестаю удивляться. Если только для того, чтобы от меня избавиться, так есть много школ с пансионом, — почему в Гринло?
— Твоя мать ясно выразила свою волю.
— Подобная мелочь не остановила бы тебя.
— Это сделали бы твои опекуны. Банкиры могут быть такими неуступчивыми. Нет, возможно, ты права. Наверное, настоящей причиной была твоя реакция. Эта перспектива тебя встревожила и рассердила. И мне доставило удовольствие обеспечить твое поступление туда. Хотя, признаю, я был несколько разочарован, что ты не нашла какого-то способа сорвать мои планы и вернуться домой. Я с нетерпением ждал твоего возвращения.
— Мне ясно дали понять, что твои усилия «обеспечить мое поступление» не имели отношения к тому, что меня приняли. Они намеревались вернуть тебе деньги с язвительным письмом.
— Я не получал ни денег, ни письма.
— Деньги были оставлены на тот случай, если возникнет задержка с платой за обучение.
Что-то в тоне племянницы заставило Бринкера быстро взглянуть на нее.
— Это было твое предложение?
Фэрис кивнула.
— Как предусмотрительно. Дай подумать. Насколько я помню, последние деньги за обучение без задержки переслали в Гринло. Поэтому у тебя на счете должны были оставаться значительные средства, когда ты уехала. Что стало с этими деньгами?
Фэрис мечтательно произнесла:
— В наше время путешествие обходится так дорого. — Она подумала о Джейн и прибавила: — Ты даже не представляешь себе.
Бринкер был само добродушие.
— Ты их потратила. Конечно. И ты приняла к себе на службу эту иностранку. Ты увидишь, что подобная роскошь обходится дороже, чем тебе кажется.
Фэрис хотелось резко ответить дяде на это провокационное заявление, но она не закончила свои расспросы. Неизвестно, удастся ли ей еще поговорить с ним так откровенно. Она сделала усилие и продолжала мечтательным тоном:
— Ты известный транжира и прекрасно разбираешься во всех видах роскошеств, как мне кажется. Какое именно излишество вынудило тебя так увеличить налоги? Я надеюсь увидеть, куда могли уйти деньги. Не на мост или дорогу, и даже не на богадельню, которой я не помню.
— Ты же не ждешь, чтобы я здесь начал объяснять тебе всякие специальные мелочи.
— Почему бы и нет? Насколько они специальные? Неужели тетя Агнес так дорого обходится?
— Я надеялся, что обучение в колледже Гринло избавит тебя от этой вульгарной дотошности.
— Напротив, там ее всячески поощряли. Ну же, дядя! Еще есть время до того, как мы приедем в Галазон-Дукис. Расскажи мне.
— Нет никакой необходимости все время задавать вопросы.
— Нет, есть, потому что ты не отвечаешь.
— Этого ответа тебе достаточно. Удовольствуйся им.
— Отсутствием ответа? Ну, по крайней мере, это честно. Я тебя вознагражу.
— Придержишь язычок?
— Ни за что. Задам тебе новый вопрос.
Бринкер вздохнул.
— Задавай, если хочется. Я отвечу, если смогу и если ты ответишь на мой вопрос.
Фэрис обдумала его предложение и согласилась.
— Тогда скажи мне, откуда взялся ковер в библиотеке.
Этот вопрос так поразил Бринкера, что он рассмеялся.
— На этот вопрос ответить просто. Он прибыл вместе с остальными вещами моей жены. Теперь моя очередь.
— Еще нет. Откуда он прибыл?
— Из Арависа. Из дворца. Он очень дорогой, собственно говоря. Это была одна из немногих вещей, которую удалось спасти во время пожара в тронном зале.
— Какого пожара?
— Какого пожара? Ну, большого пожара. Того, который уничтожил тронный зал и погубил твою бабушку. Тот пожар чуть не сжег весь Аравис. Тебя в колледже совсем ничему не учили?
Молчание Фэрис продолжалось, пока они не подъехали к Галазон-Дукису. Там она стала отвечать на приветствия с подобающей долей интереса и узнавания.
Деревня осталась позади. До домика привратника в Галазоне оставалось меньше мили, и Бринкер спросил:
— Теперь моя очередь?
Фэрис посмотрела на него с подозрением. В его голосе слышалось веселье, которое ей не понравилось.
— Я могу воспользоваться твоим собственным ответом.
— Ничего не ответишь? Это справедливо. Я сделаю собственные выводы. Разгадай для меня вот какую загадку, Фэрис. В чем ты больше всего похожа на свою мать? В неизменной преданности своему долгу? Или в неизменной преданности слуге-любовнику?
Фэрис заморгала. На этот раз не обращать внимания на провокацию было невозможно. В каком-то уголке ее сознания сохранилось достаточно самообладания, чтобы обдумать возможность не потерять выдержку. Нет. Такой вопрос не заслуживал сколько-нибудь вежливого ответа. А любая реакция, кроме той, которую Бринкер ожидает — возмущение, — вызовет у него подозрение, что он случайно затронул какую-то ее тайну.
Бринкер крепко сжимал в руках поводья и кнут. Он ожидал всплеска гнева, это было очевидно по тому, как он придержал коней, на случай если Фэрис в ярости закричит на него. Его горящие любопытством глаза ясно свидетельствовали, что он ожидает от нее крика.
Фэрис снова моргнула и хриплым голосом произнесла:
— Ни в том, ни в другом. Я больше всего похожа на мать в этом. — И не успел он освободиться от поводьев и кнута, как Фэрис отбросила муфту и дала дядюшке кулаком в глаз.
Его руки разжались, и она вырвала у него кнут. Он был слишком длинным, чтобы пользоваться им на короткой дистанции, но ей удалось напугать одного из гнедых. Это заставило Бринкера снова ухватить поводья, и она получила возможность сильно ткнуть его под ребра кнутовищем, дядя задохнулся и потерял равновесие, выпустил поводья, и сани слетели на обочину. Фэрис ногой отбросила коврик, подоткнутый вокруг ее коленей. Если сани перевернутся, ей придется прыгать.
