Фэрис, с отчаянием на лице, лишь покачала головой. Наставница излагала историю, в которой Галазон и Аравиль были неразрывно связаны. И герцогиня только сейчас поняла, как мало знает она об Арависе. Сухие факты туманили ей мозги. Даже многолюдная, шумная, дурно пахнущая пристань, которую они покинули в Шене, стала эфемерной, как только Джейн прочла вслух ее название. Герцогиня тихо застонала.
— Что я делаю? Я ничего не знаю о протоколе. Я ничего не знаю о резервуарах. Я ничего не знаю о монархистах или о консервативных роялистах.
Джейн несколько секунд пристально смотрела на Фэрис, потом захлопнула красный путеводитель и порылась в глубине своего саквояжа. Она достала плоскую серебряную флягу и, вытащив пробку, подала ее подруге.
— Выпей это.
Фэрис с недоверием посмотрела на маленькую фляжку.
— Бренди не поможет.
— Это коньяк, и он решит твою проблему. У тебя боязнь аудитории, вот что. Позволь мне напомнить, что тебе ничего не нужно знать о протоколе. Для этого есть я. И о резервуарах тоже, для этого есть путеводитель. Что касается монархистов… — Джейн щелкнула пальцами. — Они сами могут о себе позаботиться.
Фэрис осторожно сделала глоток. Джейн протянула руку.
— Достаточно. Оставь немного на случай страха перед премьерой.
Фэрис вернула ей фляжку.
— Спасибо. Думаю, мне станет еще лучше, если я больше ничего не услышу о прекрасных пейзажах.
Джейн закрыла флягу и спрятала ее.
— Слишком поздно. Мы приближаемся к одному из них. — Она кивнула на окно.
Фэрис повернулась, чтобы взглянуть. Их путь лежал южнее Шене среди серых каменистых холмов, потом на восток, вдоль края гряды. Теперь с правой стороны от кареты они видели, как склоны переходят в долину, где разбросаны дома, а вдали снова поднимается скалистая гряда, голая и неровная, словно хребет дракона.
Линия этой гряды поднималась, опускалась и снова поднималась, словно повторяя очертания туловища дракона. Этот силуэт был знаком Фэрис по первым школьным книгам. На таком расстоянии она не могла различить вершину последней возвышенности, ее скрывали облака или дым. Но из тех же книг она знала, что дальний кряж, усеянный чешуйками крыш и бороздками улиц, и есть Аравис. Голову дракона венчал замок, который дал городу его прежнее название — «Аравис-Палатин».
Джейн и Фэрис молча созерцали пейзаж, пока дорога опять не повернула на юг и из окна кареты им оказались видны только деревья, дома и безликие ограды садов.
— Совершенно очаровательно. Если бы день был более ясным, мы смогли бы разглядеть отсюда сам замок. — Джейн потянулась за путеводителем, но, заметив умоляющий взгляд Фэрис, отдернула руку. — Надеюсь, мы скоро его увидим.
— С близкого расстояния.
Фэрис закрыла глаза. Ей очень хотелось выпить чашечку кофе.
Дорога привела их в долину, потом на мост, после этого, перейдя в улицу, — в тесно застроенное домами пространство. Постепенно здания все больше сближались друг с другом, пока не столкнулись и не побежали ровными рядами, прижавшись лицом к плечу и глядя окнами на улицу.
Фэрис с неприязнью смотрела на эту тесную симметрию. Дорога снова пошла в гору, влилась в городские ворота, а затем поднялась к подножию холма. Здесь улицы были узкими и кривыми. Местами строения срастались над головой, образуя своеобразные туннели для пешеходов.
Некоторые проходы представляли собой не более чем лестничный пролет, соединяющий две улицы. Некоторые были достаточно большими, чтобы заслужить табличку с названием улицы на стене. Фэрис смаковала названия: тупик Белой Лошади, Якорный тупик, Охотничий рынок.
Главная улица (Замковая, как гласила табличка) шла то вверх, то вниз вдоль хребта дракона через город. И так достаточно широкая, у холки дракона она становилась еще просторнее, переходила в Эспланаду и, полукругом огибая шею дракона, вела к воротам замка.
Герцогиня и ее кортеж так далеко не заехали. Где-то между лопатками дракона их кареты остановились перед внушительным фасадом гостиницы «Метрополь».
Джейн опустила вуаль и взяла сумку. Фэрис сидела неподвижно, снова закрыв глаза.
— Еще коньяка?
— Кофе, — жалобно попросила Фэрис.
— Скоро, я обещаю. Но тебе придется войти внутрь.
Фэрис вздохнула и открыла глаза.
— Вы, англичане, такие строгие.
Дверь кареты открылась, и к ним подсел Рид.
— Небольшая задержка. — В ответ на вопросительные взгляды он объяснил: — Планы изменились. Владелец гостиницы должен перераспределить свободные номера, чтобы разместить лорда и леди Бринкер. Они будут жить в вашем номере, Фэрис. Потерпите чуть-чуть. Они прилагают все усилия, чтобы разместить вас.
Джейн удивилась.
— Почему Бринкеры не могут остановиться в замке, как планировали?
— Официальная причина — лорд Бринкер решил, что не может позволить племяннице жить одной в гостинице, даже в первоклассной. Он должен остаться, чтобы придать Фэрис больше значительности. Посольство — это территория Галазона, даже если это всего лишь номер в гостинице. Он здесь, чтобы усилить это впечатление.
— А настоящая причина? — спросила Фэрис.
Рид ухмыльнулся.
— Я могу дать вам совершенно точный ответ, так как подслушал обрывки спора. Леди Бринкер пришло в голову, что она не хочет, чтобы ее новорожденная дочь жила в замке. Она прикажет отвезти ее туда, когда наступит подходящий момент показать ее королю. Но сама она там не станет жить и не позволит жить ребенку, ни при каких обстоятельствах.
— Почему? — спросила Фэрис.
— Как я понял, это вредно для детей. Я не все услышал и не уловил доводы. Что-то связанное с ее младшей сестрой.
На лице Джейн появилась озабоченность.
— Менари ведь здесь нет?
— Боже, нет. По крайней мере, я так не думаю. Но спрошу, если хотите.
Фэрис подняла брови.
— Кого спросишь?
— О, просто поспрашиваю людей. — Рид открыл дверцу кареты и приготовился выйти. — Это единственный способ что-то выяснить, знаете ли. Даже Тириан иногда снисходит до этого.
Номер, отведенный Фэрис, был огромным. Чтобы обеспечить безопасность герцогини, Тириану и Риду пришлось потрудиться. Несмотря на то что Агнес поселилась первой, Джейн быстро усмирила выбитых из колеи служащих гостиницы, и ее багаж был внесен.
Не вполне понимая, как это получилось, Фэрис обнаружила, что ей нечего делать, кроме как сидеть в удобном кресле у окна. Некоторое время она невидящими глазами смотрела на оживленное движение по эспланаде. Затем пошел не утихающий дождь, смешанный со снегом, который, несомненно, в Галазоне выпал бы только в виде снега.
Она наблюдала, как улица пустеет. Этот настойчивый дождь, который вымыл канавы и мостовые дочиста, в Арависе можно было считать самым суровым проявлением зимы. Он окрасил каменные стены домов в черный цвет и отполировал шиферные крыши так, что они заблестели.
