— А, Фелл. Деканы заседают с Войси: что-то насчет записки от лорда Файви. Они поручили мне прийти и разобраться с происшедшим. Я попросил, чтобы против этого типа выдвинули обвинение в незаконном вторжении. Это хотя бы начало.
Лэмберт взглянул на Фелла, ожидая, что список обвинений значительно вырастет. Фелл ничего не сказал. Лэмберта удивило молчание Николаса, но не выражение ослиного упрямства, появившееся на его лице.
— Мы можем поговорить с этим человеком? — деловито спросила Джейн.
— Зачем? — удивился Портеус. — Исключительно мерзкий тип, как мне кажется. Поразительно, что вы смогли его поймать. Не могу толком понять, как это вам удалось.
Он пристально посмотрел на Джейн, которая встретила его взгляд с бесстрастным видом.
— Нам бы хотелось иметь возможность задать этому человеку вопросы, — сказал Фелл. — Если вы не можете удовлетворить нашу просьбу, скажите мне, пожалуйста, кто вправе это сделать. Я уверен, что Войси поможет мне в этом, если вы вынудите меня его побеспокоить.
— Совершенно ни к чему действовать в обход меня! — Большие глаза Портеуса возмущенно выпучились. — А вы уверены, что хотите только его расспросить? Его уже допрашивали. Он отказался говорить. Ни звука не проронил. По правде говоря, они даже не уверены в том, что он может говорить.
— Ругаться он может. За это я поручусь.
Полуулыбка смягчила не только выражение лица Джейн, но и ее голос.
— О, он может говорить, — мрачно подтвердил Фелл. — Пожалуйста, устройте нам это.
Феллу пришлось неоднократно повторить просьбу еще нескольким людям, но в конце концов их провели в комнату, почти полностью занятую стоящим в центре столом и расставленными вокруг него стульями. За столом сидел мужчина, ранее бывший в котелке, а теперь уже с непокрытой головой и в наручниках, но с невозмутимым видом. Портеус и офицеры полиции заняли несколько стульев. Еще на одном устроился адвокат. Лэмберт, Фелл и Джейн уселись на оставшиеся. После того как ножки стульев проскрипели по кафельному полу, в комнате стало до странности тихо — если учесть, как много людей в ней находилось. В помещении было душно и жарко, а поскольку единственное окошко высоко в стене было занавешено, то к тому же здесь стоял полумрак.
Лэмберт поймал себя на том, что пытается уловить хоть какой-то звук. За стенами комнаты, приглушенные закрытой дверью, слышны были шаги, далекий звон колокола и чей-то смех поблизости. Запоздало Лэмберт заметил, что почти все присутствовавшие заснули.
Фелл сидел совершенно неподвижно, но его глубоко заинтересованное лицо убедило Лэмберта в том, что ученый совершенно бодр. Джейн была спокойна и с безмятежной добротой смотрела на пленника. Все остальные, в том числе и Портеус, у которого приоткрылся рот, спали, сидя за столом. Мужчина без котелка тихо похрапывал на своем месте.
Фелл поймал взгляд Лэмберта и поднес палец к губам, призывая к молчанию. К изумлению Лэмберта, заговорила Джейн, и ее голос звучал не громче шепота. Поначалу слов было не разобрать: они совершенно не походили на тот английский, который он привык слышать. Но по мере того как жара и тишина в комнате усугублялись, Джейн замедляла речь, и Лэмберт начал понимать, что она говорит.
— Скажите нам, кто вас послал. Скажите нам, кто вы. Скажите нам, кто дал вам амулет, который я у вас забрала. Скажите нам, куда вы должны были увезти Фелла. Скажите нам все, что вы можете, сэр, скажите нам все про все.
Слова шелестели, как шелк на ветру, и у Лэмберта вскоре начало все расплываться перед глазами. Он решил на мгновение закрыть глаза, чтобы они отдохнули, пока он слушает бормотание Джейн. Но его запястье стиснула чья-то рука. Вздрогнув, Лэмберт сел прямо. Фелл осторожно сжал его руку, убеждаясь, что тот стряхнул дремоту, навеянную словами Джейн.
Лэмберт воззрился на мисс Брейлсфорд. Хотя слова звучали мягко и ровно, она тяжело дышала, а щеки у нее покраснели. Казалось, будто она пробежала несколько миль, хотя сидела на месте. Виски у нее стали влажными, и Лэмберт увидел, как с кончиков ее волос заструился ручеек пота. Наконец, с явным усилием, она вытащила из своего ридикюля карандаш и маленький блокнот. Продолжая шептать, она вырвала из блокнота листок, положила его перед арестованным и свела его безвольные пальцы на карандаше. Она оставила свою руку поверх его руки, словно была так расположена к нему, что не хотела его отпустить.
Ритм речи Джейн изменился. Она снова вернулась к незнакомому языку. По мере того как ее усилия стали более энергичными, голос ее слабел, пока звуки почти не исчезли, так что она только шевелила губами.
Конвульсивно содрогнувшись, рука арестованного пришла в движение, резко передвигая грифель карандаша по обрывку бумаги. Бумага заскользила по крышке стола, и Лэмберт не задумываясь протянул руку, чтобы удержать листок. Еще одна судорога, и карандаш начал двигаться по бумаге. Одно слово: «Ладлоу». А потом карандаш выпал из обмякших пальцев и прокатился по столу.
Джейн замолчала и отпустила незнакомца. Она подняла руки к вискам и сжала их, словно только это могло помешать ее черепу разлететься на куски. Фелл подхватил карандаш и бумагу и спрятал их.
Лэмберт чуть отодвинулся от стола, с удивлением замечая, как негромкие звуки снаружи постепенно возвращаются, а в помещении мало-помалу становится прохладнее. Еще пару мгновений тишина в комнате сохранялась. А потом спящие зашевелились и проснулись, явно не догадываясь о том, что прошло какое-то время или что случилось нечто неположенное.
Для видимости Фелл спросил арестованного кто он такой и на кого работает, симулируя допрос, тайно проведенный Джейн. Мужчина продолжал хранить молчание. На его лице не было заметно никаких изменений, даже самых слабых, которые хотя бы подтверждали, что он слышит вопросы.
— Пустая трата времени! — объявил наконец Портеус. — Этот человек неисправим.
— Единственное, в чем его обвинили, — это недозволенное вторжение на территорию университета, — сказал адвокат. — Если вы не собираетесь предъявить ему какие-либо более серьезные обвинения, то, полагаю, наш образ действий будет совершенно обычным.
Фелл промолчал, и Портеус сделал знак полисменам, сидевшим по обе стороны от незнакомца:
— Уведите его. Я закончу оформление бумаг. Пусть судья решает его судьбу.
Фелл первым вышел из полицейского участка. Джейн следовала за ним, а Лэмберт замыкал процессию. На ступеньках девушка вдруг покачнулась и осмотрелась, словно не понимая, что происходит. Румянец с ее лица исчез, сменившись мертвенной белизной.
Лэмберт отреагировал моментально: он подхватил девушку под руку. Ему пришлось принять на себя вес Джейн, которая тяжело на него оперлась.
— Я вас держу, — тихо сказал Лэмберт. — Не торопитесь.
В конце лестницы Фелл заметил, что остался один, оглянулся и спросил:
— Любуетесь видами?
— Задержитесь на минуту, — отозвался Лэмберт. — Приступ головокружения, кажется. Ей надо дать передохнуть.
