Фелл выгнул бровь.
— Любопытно. А это нисколько не напоминает вам басню про лису и виноград?
— Бриджуотер мог завидовать влиянию Войси, но мне не кажется, чтобы он высоко ставил мудрецов Гласкасла. Он назвал их пигмеями.
— Какое нахальство! — Фелл с улыбкой взглянул на Лэмберта. — Войси пытался сыграть на том, как вы очарованы Гласкаслом, правда?
— Войси предложил устроить так, чтобы меня приняли в университет в качестве студента. Я знал, что он лжет. По тому, что он говорил мне, когда я только приехал, и по тому, что я видел все это время, я понял, что меня никогда бы не взяли сюда.
— «Никогда» — очень серьезное слово, — сказал Фелл. — Вам не следует считать…
Лэмберт прервал его ответ:
— И не только потому, что я американец. Здесь играет роль еще многое. Я не знаю латыни. И происхождение у меня, скорее всего, несоответствующее. — Лэмберт мрачно добавил: — Что бы это ни означало. Деньги, полагаю.
Фелл начал:
— Это довольно сложно…
Лэмберт возмущенно фыркнул:
— Угу, так я и понял.
— В целом это имеет отношение к положению в обществе. Но деньги тоже играют свою роль, это так. Помимо прочих вещей. — Фелл с нетипичной для него тактичностью сменил тему: — Войси совершенно не ожидал, что министры отдадут предпочтение проекту Фарнборо, а не его собственному. Когда ему сообщили, что финансирование направлено на другой проект, ему пришлось менять планы. Он соединил прототип устройства с жезлом Эджертона. К его глубокому удовлетворению, устройство заработало.
— Это над ним он работал в тот день, когда вместе с Райтом заставил меня стрелять из винтовки Бейкера? — спросил Лэмберт.
— Это было предлогом, чтобы занять вас чем-то на то время, когда Войси предпримет последнюю попытку меня убрать. — Фелл взял сигару и начал крутить ее в руках. — Наш незваный гость в котелке был первой попыткой Войси. Во время последней попытки он позаботился послать большее количество людей, снабженных различными амулетами. Подручные Войси отвезли меня в приют Святого Хьюберта специально, чтобы держать в изоляции от всех.
— Потому что Войси хотел держать вас подальше на тот случай, если кто-нибудь сможет убедить вас стать хранителем прежде, чем он будет полностью готов.
— Совершенно верно. Как мы и предположили, Войси опасался, как бы я не отказался от сопротивления хранительству раньше, чем он завладеет устройством. Он считал, что предоставить мне возможность заниматься моими вычислениями — это лучший способ не дать мне вмешаться в его дела.
— А мне казалось, что Войси в хранителей не верит.
— Бриджуотер убедил Войси, что хранительство можно считать чем угодно: главное, надо помешать мне принять на себя соответствующие обязанности. Очевидно, Войси не подозревал, что Бриджуотер обладает таким мощным природным даром. Если бы он об этом догадывался, то мог бы с большей осторожностью отнестись к соединению силы Гласкасла с жезлом Эджертона.
— И никто из них не думал о такой возможности: получив шанс сосредоточиться на работе, вы закончите ваши вычисления и исправите искажение равновесия?
— Нет, — резко отозвался Фелл, — по-видимому, такую возможность никто во внимание не принимал.
Словно обиженный этим воспоминанием, Фелл разжег свою сигару и возмущенно запыхтел ею, выпуская клубы дыма.
— А Войси не догадывался о том, что Джейн приехала сюда специально для того, чтобы убедить вас взять на себя хранительство?
— Войси узнал, что мисс Брейлсфорд дружна с хранительницей севера. Он полагал, что моей следующей гостьей вполне может стать сама хранительница севера. И у меня не было бы шанса сопротивляться ее напору при личной встрече. Это, конечно, суждение Войси. Между нами, я считаю, что без труда сумел бы ее игнорировать. Я так думаю даже теперь, когда пообщался с ней напрямую. Она очень настырная, спору нет, но все же не совершенно глуха к голосу разума.
Лэмберт напомнил себе — не без усилия, — что непримечательный мужчина, сидящий перед ним, действительно является новым хранителем запада.
— Не заметно, чтобы вы сильно изменились.
— А я и не изменялся. — Фелл попытался выпустить кольцо дыма. — Но, могу вас заверить, я не скучаю по ощущению бесконечного давления. Оно забирало у меня много сил. И не только оно. В тот момент, когда я лишился способности сопротивляться Бриджуотеру, поглощавшему мои силы, я потерял и способность удерживаться от хранительства. Все хлынуло прямо в меня. И пока вы не предприняли тех решительных действий, силы стремительно уходили из меня. Прямо к Бриджуотеру. В высшей степени неприятное ощущение.
— Пока я не попытался убежать от Войси в приюте Святого Хьюберта, я никогда не целился в человека с намерением его убить, — признался Лэмберт, — не говоря уже о том, чтобы произвести выстрел. И во второй раз это оказалось не легче, чем в первый, хотя оружие было совсем другим.
— Спасибо, что сделали это. Облегчение было потрясающим, уверяю вас.
— А что бы случилось, если бы я этого не сделал?
— Кто знает? Бриджуотер разрушил защиту Гласкасла и получил надо мной полную власть. И над Джейн тоже, если уж на то пошло. Нам всем пришлось бы очень плохо, если бы он продолжил еще какое-то время. — Недоговоренность повисла в воздухе наподобие одного из корявых дымных колец Фелла, пока он не стряхнул пепел своей сигары в пепельницу из морской раковины. — Я хотел задать вам один вопрос.
Предупрежденный изменившимся тоном Николаса, Лэмберт приготовился к резкому изменению темы разговора.
— Какой?
— Как могло случиться, что красивый молодой человек вроде вас дожил до солидного возраста, составляющего… — тут Фелл помедлил. — А сколько вам все-таки лет?
— Двадцать три, — неохотно ответил Лэмберт. — А что?
— Вы достигли солидного возраста двадцати трех лет без единого любовного приключения?
Недоверчивое изумление Фелла ощущалось в каждом слове.
Лэмберт с отвращением уточнил вопрос:
— Вы хотели спросить, как это я остался девственником? Не то чтобы это было вашим делом. Женщины ведь не растут на деревьях, знаете ли.
— В Лондоне еще как растут. В определенных местах они буквально кишмя кишат. И я не думаю, чтобы в других крупных городах был в них недостаток.
— А я не имел в виду женщин этого сорта. — Лэмберт вздохнул. — Они все здоровые, и половина из них девственницы, если верить их собственным словам. Как это ни странно, я им не верю. Я не хочу заплатить за несколько минут удовольствия и при этом подхватить дурную болезнь, от которой не вылечусь до конца жизни. Лучше я схожу в оперу.
— Вы странный молодой человек, — заметил Фелл. Несколько раз задумчиво пыхнув сигарой, он добавил: — Существуют и другого типа женщины.
