Ох уж эта — возможность. Удача, судьба, фортуна. Если она его не оставит, и если он не прощелкает клювом...
Джин снова хихикнул.
Почему бы и нет? Кто знает, вдруг его свобода, действительно, не за горами?
19
Проломленный Череп лежал на земле и слушал, как «слон», пыхтя и взрыкивая, топчется по Хромоногому, дробя тяжелыми лапами его кости. Треск стоял, как при жарке попкорна. Слегка приподнявшись, Проломленный Череп взглянул на Широкую Кость. У того полным ходом шел процесс восстановления, но для его завершения, на глаз, требовалось не менее двух-трех минут.
Прекрасно. А что там Хромоногий? Угу, он уже дошел до определенного состояния. Возможно, если прямо сейчас не отвлечь «слона», то их маленький отряд уменьшится на одного воина. Непозволительный риск. Непозволительная потеря. И значит, настала пора что-то предпринять. Нашарив валявшийся рядом топор, Проломленный Череп провел костяшкой пальца по его острию и удовлетворенно хмыкнул.
Все еще остер и годится в дело. Неплохо, совсем неплохо!
«Слон» громко взревел и сразу же вслед за этим послышался громкий хлопок. Похоже, теперь настала очередь позвоночника. А может зверюга наступила Хромоногому на голову?
И нечего тянуть время. Пришла пора вмешаться.
— Я иду! — крикнул Проломленный Череп. — Сейчас он у нас узнает!
Вскочив, он кинулся к «слону» и вонзил ему топор в бок.
— Так ему! — гаркнул Широкая Кость. — Покажи, где раки зимуют. Пусть не думает... Все оказалось — лучше некуда. Мы оказывается неуничтожимы. И значит, наша победа неизбежна, словно возрождение после смерти. Еще пара минут и я тебе помогу.
Хорошо сказано, подумал Проломленный Череп. Вот только дальше — «Помогу через пару минут». Этот срок надо еще продержаться. Впрочем, лично ему колебаться не к лицу. Особенно если учитывать, кем он был при жизни.
«Слон» истошно завизжал и, повернувшись к Проломленному Черепу, попытался достать его лапой. Безуспешно. Ловко увернувшись от удара, предводитель маленького отряда издал еще один воинственный клич и, выдернув топор из тела врага, нанес ему, в тот же самый бок, второй удар. Брызнула фиолетовая кровь.
— Так! — завопил Широкая Кость. — Так его, наглеца. Еще разок, да посильнее.
Проломленный Череп снова выдернул топор и попытался было нанести еще один удар, но как раз в этот момент противник, очевидно осознав всю безуспешность попыток победить такого странного врага, бросился наутек.
— В погоню! — взревел Широкая Кость. — Врага надо добить.
— Обязательно добить! — вторил ему Широкая Кость, у которого завершился процесс восстановления нижней челюсти, несколько минут назад превращенной в крошево. — Его нельзя отпускать. Он вернется. Его надо прикончить!
— Пусть бежит, — махнул рукой Проломленный Череп. — Мы добились главного. Дорога свободна. Можно идти дальше.
— А враг? — спросил Хромоногий.
— Он храбро сражался. Настоящая храбрость должна быть вознаграждена.
— Ох уж эти мне, самудаские штучки, — проворчал Хромоногий, приподнимаясь над травой и пытаясь углядеть свое копье. — Благородство и всякие такие штучки. Нет от них никакого толка, никакой пользы.
— Благородство не для пользы, — отчеканил Проломленный Череп. — Оно для правильного понимания мира.
— А зачем? — поинтересовался Широкая Кость. — И чем тебе помогло это правильное понимание мира?
— Долго объяснять. Да и есть ли смысл?
— Ах, так? Значит, его нет? И благодаря этому ты от нас отличаешься?
— Возможно.
— У тебя что, кости другого цвета? — с иронией спросил Хромоногий, медленно, на четвереньках, приближавшийся к своему оружию, валявшемуся неподалеку на траве. — Ты у нас, значит, аристократ?
— Нет, — ответил Проломленный Череп. — Кости у меня такого же цвета, как и у вас. И убедиться в этом нетрудно.
— Неужели? — язвительно поинтересовался Широкая Кость. — А мы даже не представляли, как это сделать.
— Дело в другом, — гнул свое Проломленный Череп. — Совсем не в костях. В понимании мира, в умении воспринимать его правильно.
— И что оно тебе дало, это правильное понимание мира? — спросил Хромоногий. — Как я понимаю, от того положения, в котором оказались и мы, оно тебя не спасло. Не так ли?
— Оно и не могло от него спасти. Вот приблизить — запросто.
— И чем тогда оно лучше? — не отставал Широкая Кость.
Шейные позвонки у него восстановились уже настолько, что он сумел повернуть череп в сторону командира отряда.
— Тебе это понять будет чрезвычайно трудно, — отрезал тот.
— Ладно, не стоит об этом, — промолвил Хромоногий, уже заполучивший свое копье и теперь с его помощью пытавшийся встать на ноги. — Как-нибудь потом мы это обсудим. Не торопясь, подробно, и расставим все точки над «и». Договорились?
— Я — не против, — моментально согласился Проломленный Череп. — В любое удобное время. А сейчас нам надо продолжать путь. У нас есть приказ Повелителя, и мы должны его выполнить. Лишь потом...
— Хорошо, приказ Повелителя...
— Ни в коем случае не обсуждается, — докончил Широкая Кость. — Он исполняется любой ценой.
Проломленный Череп довольно кивнул.
Ну вот, кажется, все поворачивается в нужную сторону. И грех этим не воспользоваться.
— Именно поэтому, — сказал он. — Не будем тратить время на бесполезные споры. Даю еще несколько минут на окончательное восстановление, а потом мы двинемся дальше, Продолжим поиски. Приказ Повелителя должен быть выполнен.
На это никто возразить не решился.
20
Старые кости, лишь местами покрытые гнилым мясом.
Деловой человек еще раз взглянул на собеседника и мысленно содрогнулся, но только — мысленно. Чем большее его охватывало при взгляде на него отвращение, тем шире он ему старался улыбаться.
Это была отработанная годами, проверенная практика. Улыбаться в любой ситуации. Чем она хуже, тем — шире. А если еще и запахло прибылью... Это же дело не просто пахло прибылью. Оно ей буквально смердело. Надо было лишь не упустить ничего, использовать все возможности для ее получения. Правда, кроме прибыли это дело попахивало еще и другим. Вот только, когда это прибыль не сопровождали иные, надо признать, не очень приятные запахи?
— И таким образом... — деловой человек слегка помедлил.
Это был отработанный прием. Дать собеседнику закончить твою мысль, дать ему обнаружить свои намеренья, мысли, что-то вроде разведки боем. И вот тогда... Прием не подействовал. Будущий партнер безмолвствовал, так, словно у него был зашит рот.
