Проломленный Череп вздохнул и покачал головой.
— Нет? — удивился подземный дракон. — Неужели не учат?
— Учат.
— Тогда, в чем дело? Почему ты лезешь на рожон? Неужели не видишь, кто перед тобой?
Предводитель маленького отряда посланцев Повелителя задумчиво провел костяшкой пальца по голому черепу и наконец сказал:
— Дракон. Ну и что?
— «Ну и что»? Ты считаешь меня, чем-то не заслуживающим большого внимания, не способным причинить неприятности? Ну, так будь уверен, я сумею тебе объяснить, как ты ошибаешься.
Кончик хвоста подземного дракона несколько раз резко дернулся.
Крысиной король прекрасно знал, что это означает. Не медля ни мгновения, он схватил тиранозаврика в охапку и кинулся наутек.
32
Они сидели на вершине холма, и смотрели на сражение, разгоревшееся от них шагах в пятистах. С такого расстояния фигурки скелетов казались маленькими. Подземный дракон маленьким не казался даже на таком удалении.
— Долго это будет продолжаться? — спросил Кусака.
— Не знаю, — признался крысиный король.
— Почему — не знаешь?
— Это зависит от того, насколько велики у них силы, как долго они смогут драться. А вот этого-то я и не знаю.
— Почему ты раньше не узнал, как велики у них силы?
Крысиный король вздохнул.
Ну да, все верно. Дети так любят задавать самые неожиданные вопросы. И он не прав, пытаясь уйти от ответов. Только зря тратит силы. Отвечать все равно придется, но так не хочется...
— Нам пора, — сказал он тиранозаврику. — Мы остановились здесь лишь на пару минут, перевести дух. К тому моменту, когда кто-то из этих болванов победит, мы должны удалиться на достаточное расстояние.
— Почему? Мы не участвуем в сражении, мы — нейтральная сторона. Разве не так?
— Так.
— И в чем дело?
— Обоим сражающимся сторонам на это совершенно плевать. Если победят скелеты, они нас снова схватят и потащат к своему Повелителю.
— А если победит дракон?
— Думаю, у него тоже будет причина желать нам смерти. Я понимаю в драконах и уверяю, что закончив драку, он будет испытывать зверский голод. Соображаешь?
— Еще бы... — пробормотал Кусака.
А сражение шло вовсю. В воздух взлетали сломанные деревья, охапки вырванной травы и кости, кости... Дракон рычал, бил хвостом наотмашь, отрывал руки, ноги, ломал позвоночники, разносил черепа в мелкие кусочки. И каждый раз, после того как он, казалось бы, окончательно побеждал, магическая сила кропотливо собирала куски и обломки в единое целое, сращивала их, давая возможность трем скелетам продолжить бой.
Дракону это не нравилось. Скелеты относились к происходящему с ними достаточно спокойно. Чувствовалось, они полностью уверены в победе.
— Все-таки, как долго продлиться сражение? — спросил Кусака.
Крысиный король ответил:
— Видишь ли, никогда еще на моих глазах ни один дракон не сталкивался с таким противником. Всегда все решали секунды. Дракон налетал, пускал в ход клыки и когти, в случае крайней нужды еще наносил пару ударов хвостом, и на этом сражение заканчивалось. А здесь... Все зависит от того, сколько смогут продержаться скелеты, как велика восстанавливающая их магическая сила.
— Она значит — не бесконечна?
— Ничего бесконечного в этой жизни не существует. Рано или поздно она кончится, и скелеты превратятся в груду костей, разломанных на мелкие кусочки.
— Когда это случится?
— Не представляю. Как я уже сказал, все зависит от магической силы создавшего их.
— И ты думаешь?..
— Нам пора, — сказал крысиный король. — Не стоит здесь задерживаться. Чем дальше мы окажемся от схватки, тем лучше. Пошли-пошли.
Они стали спускаться с холма. Достаточно было сделать несколько шагов, и его вершина закрыла от них место сражения. Правда, звуки его еще до них доносились, но уже несколько глуше.
Минут через пять они вышли на какую-то дорогу и бодрым шагов двинулись по ней.
— А мы успеем оказаться достаточно далеко от дерущихся? — озабоченно спросил Кусака.
— Знать я этого, конечно, не могу, — сказал крысиный король. — Но мне кажется, они будут возиться еще долго. Я надеюсь, мы успеем удрать так далеко, что победитель, кем бы он ни оказался, нас не догонит.
33
Вот как бы ни так. Они не успеют. Есть создание, способное им помешать.
Подумав так, Джинн злорадно улыбнулся.
Сейчас, наконец-то предпринимая действия, для того чтобы вернуть долгожданную свободу, он чувствовал себя гораздо лучше. И пусть ему пока не удавалось получить желаемое, сам процесс, сама возможность хоть как-то воздействовать...
Джинн блаженно прищурился.
Да, вот таким образом. А если он выберется на свободу, то станет хозяином своей судьбы. То есть сможет пойти куда угодно и делать что угодно. В полном смысле этого слова.
Свобода!
Он знает, как ее получить, и не отступит, будет упорно добиваться поставленной цели. Кстати, об упорстве... Не пора ли начинать? Крысиный король удаляется от дракона. И если расстояние между ними еще увеличится, это помешает претворению в жизнь задуманного.
Очень осторожно, стараясь действовать как можно деликатнее, понимая, что делает то, на что не мог решиться ни один из его соплеменников, джинн просочился в сознание подземного дракона. Чувствовал он себя при этом мальчишкой, вознамерившимся пробраться в сад, охраняемый свирепой псиной, в то время когда его сторожа ненадолго разморило на солнышке. Одно неверное движение, громкий звук, и цербер, мгновенно проснувшись, разорвет на кусочки. Одно движение...
Впрочем, он пока не допустил ни одного промаха, и значит, можно вволю насладиться сочной мякотью запретных плодов, удивительно сладких оттого, что они ворованные, оттого, что ты сделал нечто вопреки здравому смыслу.
Джинн хмыкнул.
Вот именно — здравому смыслу. Каждый, даже начинающий и очень зеленый джинн знает, что в разуме дракона копаться не просто опасно, а — очень опасно. Особенно, если тебе этого очень хочется. Беда была в том, что ему не просто очень хотелось, он уже не мог жить дальше без попыток вернуть себе свободу, без этой, так понравившейся ему и полностью его захватившей игры. И разве могли его остановить какие-то запреты? Нет, конечно.
Вот только, в его действиях не было ничего от желания проскочить «на авось», от глупой, несбыточной надежды на удачу. Пробираясь по запутанным тропинкам памяти дракона, джинн рассчитывал каждый шаг, одновременно стараясь не потерять ориентацию, не сбиться с верного направления. А это, между прочим, было довольно трудно сделать, поскольку он столкнулся с настоящим ураганом мыслей, и не только столкнулся, но и оказался где-то очень близко к его середине.
