— Как любил говаривать мой родственник Туко Бенедикто, погоня только тогда становится настоящей погоней, когда преследователи начинают наступать на пятки. До этого момента есть еще время на всякие посторонние дела.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то стоит мне пройти через ворота, как о слугах некроманта можно не беспокоиться. Дэвы их в другой мир не пропустят.
— Думаю, они попытаются найти способ последовать за тобой.
— Может и найдут. И тогда я буду думать, что предпринять. А пока, как говорил мой родственник Туко Бенедикто...
— Да, да, — сказала смерть. — Это я уже слышала. Значит, мы еще поговорим?
— Хорошо. О чем ты хотела поговорить?
— Не знаю. Видишь ли, как ты уже наверное заметил, я исчезаю. Еще несколько часов, и я вернусь в свой мир, для того чтобы там впасть в спячку.
— А потом? — спросил крысиный король.
— Потом я получу достаточное количество энергии и отправлюсь на свидание с очередным некромантом. Простой, отработанный за многие тысячелетия процесс. Он составляет смысл моей жизни.
Глаза крысиного короля лукаво блеснули.
— А кто ты? — осторожно спросил он.
— Кто?
— Ну да. Кто ты? Как появилась на свете? Чем еще занимаешься, кроме накопления энергии и встреч с некромантами? Зачем ты живешь? Какова конечная цель твоей жизни?
— А твоей?
— Ну, я всего-навсего крысиный король.
— А я — смерть. Дальше?
— Теперь неправильно играешь ты. Пытаешься меня водить за нос.
В голосе крысиного короля слышалась обида.
— У меня есть такое право, — сказала смерть. — Кто я — ты знаешь.
— Нет, не знаю, — гнул свое крысиный король. — Мне известно, что ты называешь себя смертью, и что ты появляешься тогда, когда какому-нибудь некроманту, а так же миру, в котором он живет, наступает пора умирать.
Смерть издала тихий звук, здорово смахивающий на сдавленное хихиканье.
— Еще мне кажется, — продолжил крысиный король. — Что ты каким-то образом связана с некромантами, и не будь их... Может, тогда и тебя бы не было? Я угадал?
Немного поднявшись, так, что теперь она была как раз напротив мордочки крысиного короля, смерть ответила:
— Ты ошибаешься. Впрочем, доказать это нетрудно.
— Как? — спросил крысиный король. — Убив меня?
— Ну, зачем такие сложности? Мы просто еще раз увидимся. И ты догадываешься, в какой момент это произойдет.
— Мне кажется, ты лукавишь. Я разговаривал со скелетами. Они не помнят, чтобы за ними являлся кто-то похожий на фигуру с косой. Умирание схоже с беспамятством.
— А тебе не приходит в голову, что они могли этот момент забыть? Память живущих несовершенна. Да и образ фигуры с косой... мне кажется, это не обязательно.
— А, вот как?
— Ну да. Пойми, это у вас в мире, в вашем реальном мире, все неизменно. Любой, родившись, за исключением так называемого «старения», остается в принципе таким же, каким появился на свет.
— А у вас все по-другому?
— Возможно, у нас... В общем, в нашем мире я могу быть и кем-то с именем Миротворица и кем-то другим. Хотя, если посмотреть шире...
Она замолчала, словно задумавшись.
Крысиный король невольно взглянул в ту сторону, откуда он пришел. Где-то там, может быть, очень близко, шли скелеты. Три слуги некроманта. Три скелета. И ведь почти наверняка, это окажутся его знакомцы.
Что за незадача? Впрочем, это еще как посмотреть? Может наоборот? Ему удалось выжить, выбраться из такой истории, в которой запросто можно было погибнуть.
Последствия? Да, подсчет был неверен. Последствия этой истории есть. За ним, к примеру, гонятся скелеты. Может это приключение еще не закончилось? Но не это главное. Гораздо ценнее, что он жив и оказался ближе к дому. А остальное...
— Мне надо хорошенько все обдумать, — вдруг заявила смерть. — И поэтому мне придется удалиться. Хотя, мне этого и не хочется.
— Я тебя обидел? — спросил крысиный король.
Вот уж кого, но такого врага он заиметь не хотел. Особенно, если все рассказанное ею является правдой.
— Нет, — сказала смерть. — Мне и в самом деле — пора. Прежде чем вернусь в свой родной мир, мне хочется еще что-нибудь увидеть. Правду говоря, такое выпадает нечасто. Обычно я либо нарываюсь на защитника некроманта и он меня достает мечом, либо догоняю некроманта и тут у меня появляется много работы. А когда много работы, природой не полюбуешься. В общем, мне пора.
Крысиный король вдруг хлопнул себя лапой по лбу и сказал:
— Меч? Он остался лежать там, на поляне. Может, он ценный?
— Ценный, — подтвердила смерть. — Но ты не волнуйся. Его увидит только тот, кому он понадобится. Новый некромант. Явится за ним, увидит и заберет. А до той поры он никому постороннему на глаза не попадется.
— Может, стоило его хорошенько припрятать? Тогда новый некромант не сможет его найти, не сможет защититься.
— Есть правила, — сказала смерть. — И нарушать их не стоит. А то получится еще хуже. Я улетаю. До свидания. Теперь ты понял, что мы увидимся?
— По крайней мере, еще раз?
— Может быть и больше, — сказала смерть. — Может быть, и скоро.
Медленно, словно уносимый тихим ветерком шар, она поплыла вдоль дороги, в сторону от ворот, и вскоре скрылась за растущими на обочине деревьями.
Ну вот, теперь он остался один.
Крысиный король взглянул на ворота. Створки их оказались снова закрыты. По сторонам ворот стояли дэвы в блестящих кольчугах. В лапах у них были палицы, усеянные острым шипами.
Вот сейчас он встанет, подойдет к воротам. Дэвы поговорят с ним, а потом откроют ворота, и он продолжит путь. Домой в свой родной мир, от которого до мира черной стены — рукой подать.
Впрочем, какая разница? Жаль только, амулет он упустил. Уж он бы сумел им воспользоваться. Разве плохо в мгновение ока перенестись домой, в подземный город, обнять свою крыску, проведать королеву-мать? Но нет, амулет, вместе с его владельцем, безвозвратно канул в желудке подземного дракона и теперь вне досягаемости. Разве что каким-то образом вызвать дракона, да нырнуть добровольно ему в пасть, для того чтобы, отыскав там амулет, перенестись домой? А если не успеешь? А если дракон тебя раньше, чем это случится, переварит?
Крысиный король усмехнулся.
Ну ладно, все это достаточно несерьезно. А вот вопрос любопытный.
Что случится с амулетом в желудке дракона? Тот же самый некромант — переварится, никуда не денется, в желудке у дракона переваривались и не такие фрукты. А вот — амулет?
