Стараясь оставаться незамеченным, Гайфье пошел за ним следом.
Прежде ему всегда казалось, что выслеживать жертву – увлекательное занятие. В книгах об этом пишут просто захватывающе. Описываются укрытия, ловкие перебежки, беззвучное скольжение, подкрадывание «как тень» и прочее. И те, за кем следят, постоянно делают разные любопытные штуки: входят в подозрительные лачуги, разговаривают с лохматыми бродягами, которые вручают им письма или шкатулки, обмениваются знаками с таинственными красавицами в покрывалах…
На деле все обстояло иначе. Сперва Ренье остановился возле трактира с изображением руки и кружки на вывеске и некоторое время созерцал эту нарисованную кружку, как будто магнетически вопрошал ее о чем-то. Затем постучал в закрытые ставни.
Ставни ожили и отозвались недовольным ворчанием. Ренье повторил маневр, после чего ставни приоткрылись, и оттуда, как по действию магического заклинания, высунулась рука с наполненной кружкой: точь-в-точь такой, что красовалась на вывеске.
Ренье схватил напиток и быстро проглотил. Кружку он поставил на подоконник, а рядом положил монету. И то, и другое беспечно засверкало в солнечных лучах. Ренье отступил на шаг и полюбовался на созданный им натюрморт. Из небытия вновь явилась таинственная рука и забрала эти вещи. Ренье приветственно свистнул и зашагал дальше.
Мальчик старательно запомнил таверну, где рассветным посетителям наливают по первому требованию и даже раскрывают для них ставни (ставни так и остались стоять распахнутыми – видимо, в знак того, что таверна открыта для первых клиентов).
Гайфье так внимательно глядел на дом и вывеску (он поклялся себе не упускать ни одной детали, и вообще – ничто не уйдет от его проницательного взора), что едва не вскрикнул от неожиданности, когда его толкнули в бок. Он резко повернулся и увидел девицу, весьма жилистую и костлявую. Девица широченно улыбалась.
– Хочешь зайти? – дружески спросила она. – Денег нет? Идем, красавчик, я угощаю. Я здесь работаю.
И она снова игриво лягнула его бедром.
Гайфье послал себе мысленное проклятие: неужели к нему так легко подобраться? И он еще воображал себя внимательным наблюдателем! Проглядел целую девицу.
– Ты здесь работаешь? – До сознания Гайфье вдруг дошла последняя фраза. – Покажи руку.
– Зачем тебе? – удивилась она, но все-таки протянула ему руку. Длинная, сильная рука с грязными ногтями.
Гайфье схватил ее и принялся рассматривать. Вблизи совершенно не похожа на ту, что явилась из окна в ответ на зов страждущего. «Мир гораздо разнообразнее, чем принято считать, – подумал Гайфье. – Потому что мир текуч и изменчив. Всякое мгновение он норовит сделаться другим. Но это и понятно, – добавил он тотчас мысленно, – потому что в противном случае количество вещей в мире было бы ограниченно, а этого допустить нельзя».
– Ты чего? – смутилась вдруг девица и выдернула руку. – Не хочешь выпить – так и скажи.
– У меня… дела, – сказал Гайфье. Он махнул ей, как ему хотелось надеяться, развязно и побежал по улице в том же направлении, куда скрылся Ренье.
Девица громко, обидно захохотала ему вслед. Гайфье поскорее завернул за угол.
Тот, за кем он следил, совершенно не спешил. Вероятно, Ренье даже не догадывался о соглядатае, который крался за ним по пятам. Мальчик решил заходить в те же таверны, заглядывать в те же окна и припоминать дома, которые будет посещать Ренье. Наверняка в одном из домов – ключ к поведению этого человека.
Ренье немного покружил по площади, главным украшением которой являлась маленькая статуя на высоком столбе. Что именно изображала статуя – сказать было сложно, у каждого знатока из ближайших жителей имелась собственная версия. Время, ветер, малые размеры и большая удаленность от зрителя сделали это произведение почти недоступным для ценителей.
Ренье считал, к примеру, что статуя представляет обнаженную девушку верхом на морском змее. Его главный соперник, некий булочник, обитавший в доме напротив, полагал, что это – канатная бухта, наполовину размотавшаяся от недосмотра. Имелись еще версии: отрубленная голова в причудливо смятой шляпе, спаривающиеся моллюски и раздавленная роза без стебля.
Гайфье наблюдал за своим «подопечным» из переулка. Время от времени он видел, как Ренье задирает голову и созерцает статую. На самом деле Ренье ждал времени, когда в одном из домов раскроются ставни и на подоконнике появятся цветы в горшке. И когда это произошло, Ренье быстро пересек площадь и вошел в этот дом.
Там он пробыл довольно долгое время. Гайфье ужасно заскучал и проголодался. Он уже начал прикидывать, не зайти ли ему в какое-нибудь заведение, но Ренье успел завести его в более благополучный район города, за вторую стену, где не имелось харчевен, открытых в любое время суток.
Пришлось просто стоять и, изнемогая от скуки, ждать.
«Хорошо бы приблизительно знать, чем он там занимается, – думал Гайфье. – По крайней мере, хоть какое-то развлечение…» Тут ему пришло в голову, что Ренье, возможно, посещает одну из своих любовниц, и мальчик покраснел. Нет уж, лучше ничего не представлять, а иметь дело с чистыми фактами. Ренье зашел в дом. Точка.
Отчаянно зевая, Гайфье уставился на цветочные горшки и лепные украшения на уровне второго этажа.
Спустя полчаса Ренье наконец-то вышел на площадь. В руках у него имелся весьма неожиданный предмет: богатейшее женское платье на распялке. Зеленая с желтым парча, атласный лиф, гигантский шлейф, подколотый сзади. Это громоздкое сооружение было водружено на шест, с которым Ренье и шествовал, точно с хоругвью.
«Теперь шпионить за ним будет проще, – подумал Гайфье. – Эта штука почти полностью загораживает ему обзор. Интересно, что означает это платье?»
Крадучись, мальчик последовал за своим знакомцем. Ренье шел медленно, прибегая ко всевозможным предосторожностям, дабы не зацепить платьем за стены домов и не испачкать изумительную парчу.
«Если бы эта вещь потребовалась ему для переодевания, он бы не нес ее так открыто, – думал Гайфье смятенно. – И куда он направляется с эдакой штукой?»
Ренье прошел еще несколько улиц, после чего остановился перед одним из домов и удовлетворенно хмыкнул. Затем, осторожно придерживая платье рукой, нырнул в дверной проем.
Мальчик очутился перед этой дверью спустя несколько мгновений. Он задрал голову, рассматривая фасад здания, как уже привык делать, и вдруг до него дошло, что он опять не понял очевидного: перед ним был трактир. Довольно респектабельный, с пестрыми занавесками на окнах, даже со скатертями на столах. На вывеске – лань, сбившая хорошенькими рожками с ног охотника: тот, сидя на земле, с разинутым ртом смотрит на грозную противницу.
Хозяйка, разодетая в кисею, с пухлыми белыми руками, встретила Ренье у самого порога. До мальчика донеслись радостные восклицания, а затем Ренье со своей ношей скрылся в полумраке помещения.
