– Да, но провизия нужна мне сегодня, иначе через три-четыре дня голодная армия примется за разбой.
– Любезный… э… не знаю вашего имени. Любезный сержант, какое отношение ваши беды имеют к моему поселку?
– Отдайте провизию, – сказал Гальен прямо. – Вам привезут нашу, а я заберу вашу. Иначе случится беда.
– Слушай, ты, – произнес Лумель, темнея лицом, – если ты не понимаешь обычных слов, скажу по-твоему, по-армейски. Убирайся к дьяволу! Ты хорошо меня понял?
– Да, – сказал Гальен.
Он повернулся и вышел. Лумель посмотрел ему вслед. Уселся за стол, схватился за голову, поскреб в волосах.
– Ерунда какая-то, – пробормотал он. – Не могу же я отдать воякам провизию, предназначенную для шахтеров?
Он представил себе, как люди, вернувшись из шахт, обнаруживают, что в столовых пусто, и засмеялся. Глупости. Он все сделал правильно. Вояки должны убраться из поселка.
Лумель поднялся на крышу дома и стал смотреть. Отряд из десяти человек потоптался на единственной улице, затем развернулся и поехал прочь. Но не на север, где действительно сегодня утром было землетрясение, а на юг. Лумель нахмурился. Что им потребовалось на границе герцогства?
* * *
Когда поселок скрылся из виду, Гальен остановил коня.
– Этот засранец дал мне понять, что провизию к ним привозят откуда-то из другого места. Предполагаю, направление мы взяли правильное. Хлеб выращивают на юге.
– Мы можем прождать здесь не один день, прежде чем появится обоз, – предупредил один из солдат.
Гальен повернулся к нему, насмешливо сощурился.
– Ничего подобного. Ты недооцениваешь меня, кажется. Недаром меня обучали в Академии. А ты где учился?
Солдат отмолчался.
Гальен сказал:
– У них в столовых пусто. Никто не готовит еду, дым из трубы не валит. И этот их начальник сидит в поселке. Знаете, что это значит? Это значит, что он как раз ожидает обоза. И обоз запаздывает. Так что мы посидим здесь какое-то время и посмотрим, не ошибся ли я.
Старый служака восхитился:
– Молодец. Не зря просиживал задницу в Академии. На мародера тебя отменно выучили.
– Даже диплом выдали, – весело согласился Гальен.
Обоз появился спустя пару часов. Ожидание не показалось отряду Гальена слишком долгим. Солдаты охотно расположились на отдых. Лошади выискивали редкие травинки среди камней и выглядели озабоченно, люди валялись на камнях, устроившись, кто как умел, когда за поворотом дороги, очень близко, раздались конское ржание и грохот колес.
Солдаты вскочили, схватились за оружие. Гальен снова извлек из-за пазухи свои бумаги.
– Попробуем договориться, – шепнул он.
Служака покачал головой.
– Лучше нападем без предупреждения, – предложил он. – Если начнутся разговоры, они успеют подготовиться. Решили действовать силой – будем действовать силой.
– Ты прав! – Гальен сунул бумаги обратно и вытащил меч. – Вперед!
Обоз вынырнул из-за поворота, и на узкой дороге сразу стало очень тесно. Лошадь, запряженная в первую телегу, шарахнулась в сторону при виде сверкающей стали, и телега с хрустом припечаталась к скале. Лошадь взбрыкнула, махнув в воздухе копытами. Один из солдат, получив сильный удар в грудь, повалился на землю, и его затоптали двое других, бежавших навстречу обозу.
Гальен вскочил на телегу и поднес меч к горлу сидящего на козлах человека.
– Мы забираем ваш обоз, – объявил он.
Вместо ответа человек огрел его кулаком. Это произошло так неожиданно, что Гальен не успел отреагировать. Ахнув, он упал и поскорее откатился в сторону, пока бьющаяся лошадь не ударила его копытом.
Началась свалка. Люди Гальена набрасывались на возниц, те отбивались кнутами и кулаками. Никто не ожидал грабежа на дорогах герцогства, в двух часах езды до ближайшего поселка, поэтому возницы не были вооружены. Тем не менее они сумели дать достойный отпор нагадавшим. Двое из солдат были серьезно ранены, а тот, кого лягнула лошадь, умер.
Возницы пострадали куда серьезнее, хотя не умер из них никто. Солдаты старались бить неприятелей по рукам, чтобы заставить тех прекратить сопротивление, но по возможности не слишком увечить. Гальен и его люди вполне отдавали себе отчет в том, что произойдет, если они поубивают весь обоз.
Когда сражение закончилось, Гальен велел всех раненых собрать у одной из телег. Сержант уселся в седло подъехал к телеге и остановился. На него уставились злые, утомленные глаза.
– Я не хотел этого, – проговорил Гальен. – Но вы не пожелали сотрудничать. Нам нужен хлеб, нам нужны фрукты. Это для армии. Вот контракт, видите?
Возницы молчали, только один плюнул.
– У меня есть контракт, и я поступил так, как меня вынудили, – настойчиво повторил Гальен. – Мы не причинили вам большого вреда. Мы вообще не причинили бы вам вреда, если бы вы проявили добрую волю.
– Нас ведь не спросили, – подал голос один из возниц.
– А если бы я спросил, что бы вы ответили? – поинтересовался Гальен.
– Убирайся под землю! – рявкнул другой возница.
Гальен засмеялся.
– Вот видите! Прощайте, добрые люди.
Он махнул рукой своим солдатам:
– Забирайте телеги. У нас мало времени. Прогоним их через поселок, прежде чем шахтеры вернутся с работ.
Да, вот это Гальен не обдумал. Как они будут возвращаться в замок? Если бы они находились на равнине, никаких проблем бы не возникло. Они попросту избрали бы кружной путь. Но здесь, в горах, будь они неладны, не существовало никакого кружного пути. Только одна дорога. Взад – вперед. Через поселок. Где скоро появятся толпы обозленных горняков, у которых отобрали продовольствие.
«Вторая ошибка, – подумал Гальен. – Горняки не южные крестьяне. Не крепостные. Не тупые невежды, которые побесятся-побесятся, да и успокоятся. Это свободные люди, которые хорошо знают, чего они хотят. А хотят они сытно питаться, много работать, выработать свой контракт и закончить дни в уютном домике, на свободе и в покое… Нужно спешить».
– Поспешим! – крикнул он. – Не копайтесь!
Они кое-как успокоили лошадей и двинулись обратно, к поселку.
* * *
Еще одно коварство гор заключалось в том, что здесь можно было видеть издалека. Забравшись на какую-нибудь скалу, кто-нибудь вроде Лумеля имел возможность разглядеть свалку на дороге в нескольких милях от поселка. А затем, зажигая сигнальные огни, вызвать горняков наверх раньше времени.
Поэтому к тому моменту, когда захваченный солдатами обоз приблизился к поселку, людей Гальена уже поджидали. Навстречу солдатам хлынули обозленные горняки. Они были вооружены молотками, ломами, острыми кирками. Гальен сделал единственное, что можно было сделать в подобном положении: приказал всем спешиться и укрыться за телегами.
