Она стиснула пальцы и хрустнула суставами. Пока Элизахар не подтвердил свои права на Ларра при королевском дворе, пока не принес правящей королеве присягу в качестве нового герцога Ларра, он должен исчезнуть. Другого выхода нет. Элизахар и эта его жена, Фейнне.
И, словно бы прочитав ее мысли, некто постучал в дверь госпожи. Она подняла голову.
– Кто здесь?
– Я.
Негромкий мужской голос, в котором Танет мгновенно и безошибочно прочитала все: вожделение, готовность на любой поступок, уверенность в себе.
– Войдите.
Он вошел.
Она села на постели, внимательно посмотрела на него. Один из солдат гарнизона. Эмилий, кажется. Когда-то, подражая обожаемому мужу, Танет приучила себя запоминать имена людей, которые ее окружают. Она до сих пор знала всех кухарок, всех охранников, всех младших псарей – в лицо и по имени.
– Эмилий? – сказала она.
Он улыбнулся.
Это был высокий молодой мужчина, довольно привлекательный. В присутствии Танет он никогда не поднимал глаз и вообще держался скромником, хотя госпожа несколько раз замечала его выбирающимся из чьей-нибудь девичьей спаленки.
– Я слушаю тебя, – сказала Танет.
Он продолжал стоять на пороге. Склонил голову набок, бесстыдно рассматривая хозяйку. Потом заговорил:
– Ваша дочь Адальберга, думаю, хуже вашего сложена.
– Что? – Танет поперхнулась.
– Да. – Он переступил с ноги на ногу, лениво потянулся. – На самом деле я всегда мечтал только о вас. Думал о вас, представлял себе, каковы вы в постели. Вас ласкал сам герцог Ларренс! Это что-нибудь да значит. Ларренс знал толк в пылких женщинах. Он не выбрал бы первую попавшуюся. Я едва с ума не сошел, когда вас в первый раз увидел. Знаете, как это было?
Он наконец вошел в комнату и уселся рядом с Танет. Сложил руки на коленях, уставился на них, припоминая нечто давнее.
От него исходил жар, но он даже не пытался коснуться хозяйки. Сидел на расстоянии и не пробовал задеть мимоходом ее бедро или плечо. И по этой примете Танет поняла: все происходящее сейчас слишком важно для Эмилия, чтобы он начал размениваться на подобные мелочи.
– Меня только перевели в этот гарнизон. Служба скучная и сытная. Как раз то, что надо. И тут… хозяйка. Вы! – Он быстро метнул на нее взгляд и снова опустил глаза. – Я сперва огорчился, потому что вы мне показались старой, но потом я увидел вас со спины. Очертания вашего тела под платьем, ваша походка. Я представил себе, как вы ходите после ночи любви с ним. С Ларренсом. – Он усмехнулся. – Я потом это видел. Когда Ларренс приезжал, вы всегда наутро были немного другая. Двигались иначе. На лицо смотреть не нужно, лицо всегда лжет, но ваше тело – нет. Ваше тело правдиво.
– Замолчи! – вспыхнула Танет.
Он повернул голову и нагло глянул ей в глаза.
– Нет, теперь уж я не замолчу. Я сижу на вашей постели, рядом с вами, и вы больше не жена Ларренса, вы больше не хозяйка замка! Я скажу вам все, а вы послушайте. – И Эмилий снова воззрился на свои сплетенные пальцы. – Я стал думать про вас. И чем больше я думал, тем больше вас хотел. А тут ваши дочки стали созревать. На старшую я и глядеть не хотел, она – точная копия Ларренса. Кому охота с такой тискаться! Это все равно что самого герцога за задницу ухватить. Нет младшая, Адальберга. Она на вас похожа.
– Ты был у нее первым мужчиной? – спросила Танет негромко.
– Да. – Эмилий улыбнулся так нежно, так гордо, что Танет невольно подивилась: было похоже, что солдат испытывает по отношению к Адальберге странное чувство, похожее на отцовское. – Но ей до вас далеко, вот что я скажу. Ее тело – просто девичье тельце, податливое, похотливое и пахучее, как у самки хорька, не более того. Ваше – мудрое.
– Продолжай, – сказала Танет, ничему больше не удивляясь.
– Я хочу вас, – сказал он просто. – Вот и все.
– И ты думаешь, что теперь, когда объявился этот Элизахар и я больше не хозяйка замка и не жена Ларренса, – теперь я тебе отдамся?
– Я сделаю кое-что, за что вы полюбите меня, – пояснил солдат. – Но отдадитесь вы мне сейчас.
– Хорошо, – сказала Танет и расстегнула пряжки на плечах. – А что ты для меня сделаешь?
– Убью его, – сказал Эмилий. – Разве это не будет чудесным подарком моей возлюбленной?
Танет легла на постель, закрыла глаза.
– Самым лучшим, – тихо отозвалась она.
Глава шестнадцатая
МАЙОРАТ
Две деревни из трех, входивших в майорат Ларра, Элизахар объехал довольно быстро: они находились неподалеку от замка и у них имелся один общий управляющий. Это был немолодой человек, низкорослый, толстенький, с заплывшими, обманчиво глупыми глазками. Он не вышел, а выкатился навстречу новым господам, загодя кланяясь и лебезя.
Элизахар остановил коня, рассматривая своего управляющего. Потом сделал быстрый жест, пресекая потоки верноподданнических восторгов.
– Ваше имя.
– Роделинд, – сказал управляющий, сразу же уловив хозяйское настроение и перестав кланяться и присюсюкивать.
– Сколько лет вы управляете этими деревнями?
– Третий десяток пошел… – И, сведя и без того узкие глаза в щелки, Роделинд добавил: – А я вас ребенком помню. Привозил зерно в замок и видал. Чумазый такой были мальчоночка.
– Откуда вы узнали о моем возвращении? – спросил Элизахар.
Роделинд неопределенно двинул мясистыми плечами.
– Без этого нельзя. Слухи распространяются мгновенно. Из замка человек мимо ехал. Обронил по дороге словечко-другое.
– А, – сказал Элизахар. – Что ж, это сильно облегчает мне задачу. Стало быть, вам известно и о предстоящем отбытии госпожи Танет под крыло ее старшей замужней дочери, не так ли?
– Именно, – закивал Роделинд.
– Покажите мне счетные книги.
Роделинд немного замялся.
– Что? – спросил Элизахар.
– Госпожа Танет никогда не интересовалась…
– Я тоже не буду интересоваться – потом. – Если сейчас увижу, что у вас в записях все в порядке.
– Мой господин, – прямо произнес Роделинд, – разумеется, в записях у меня полного порядка нет. И быть не может, потому что я уж третий десяток лет веду дела бесконтрольно. Госпожу они мало занимали – она получала часть податей и была довольна, а объяснений у меня не требовала. Его сиятельство покойный герцог тем паче в хозяйство не вникал.
Элизахар помолчал немного. Фейнне сидела рядом на своей смирной лошадке и внимательно прислушивалась к разговору. По ее лицу Элизахар видел, что Роделинд, несмотря на его очевидное воровство и не менее очевидное рабское лукавство, почему-то нравится Фейнне. И новый герцог Ларра решил проявить снисходительность, не слишком докапываться до причин и следствий.
