– Тогда говори! – повелел король. – Убить тебя мы всегда успеем.
Граф улыбнулся и в абсолютной тишине произнес:
– Ваше величество, я надоедал вам на протяжении долгого времени, – граф явно настроился на долгую речь, – но вы не желали меня слушать…
– Ближе к делу, – оборвал его король.
– У графа есть наследник, – растерянно выпалил еще живой граф.
По рядам потенциальных преемников пробежал ропот, многие схватились за сердце, прочие за оружие.
– Что ты несешь?
– Правду, ваше величество, только правду. Наследник есть, вернее наследница, и сейчас она въезжает в замок.
Только сейчас? Проклятье, черт возьми, как только сейчас, не может этого быть. Я что, зря тут торчу?
Тишина, повисшая над залом, сдавила уши. В этой тишине было слышно, как шелестят платья и бьются сердца. Ничего не происходило. Никто ничего не сказал. Никто не шевелился. Все ждали, что скажет король. Он ничего не сказал, он рассмеялся.
– Граф, – произнес он, насмеявшись, – вы, должно быть, перепили?
– Ни в коем случае, ваше величество, – низко поклонился граф. – Позвольте мне представить вам и всем собравшимся дочь графа Тимола, законную наследницу Таеры!
Массивные дубовые двери со стуком распахнулись, и в зал вошли две женщины в сопровождении десятка вооруженных до зубов солдат. Лица и тех и других были скрыты. Но как минимум одну из них я узнал. Шепот вырядилась в роскошное голубое платье. Дура, никакой фантазии.
– И которая из них дочь графа? – насмешливо улыбаясь, спросил король, но руки его вжались в подлокотники трона.
– Эта! – ответил граф и сделал шаг к женщинам.
Свет упал на него, и я узнал своего недавнего собеседника. Чертовски мал наш мир. А где его спутница? Я пробежался глазами по залу. Ее не было. И все-таки я не ошибся насчет платья. Она щеголяла в нем перед всеми, а потом передала Шепот, а та прошла внутрь, уже не вызывая подозрений.
Граф замер перед женщинами, обменялся с Шепот какими-то знаками и поднял руку с зажатым в ней платком. Он открыл рот, но в этот момент платок выскользнул и опустился на его сапог. Граф поднял платок и почтительно склонился в поклоне.
– Леди, вы позволите? – Ният, не дожидаясь ответа, протянул руки к вуали, скрывающей лицо второй женщины, одетой в розовое с белым платье. Та отпрянула и попыталась укрыться за голубым платьем. Шепот уверенным движением вернула ее на место и позволила графу снять вуаль.
По залу разнесся стон. В нем мой крик и потонул. Я до последней минуты надеялся, что Шепот одумается и не будет подставлять свою племянницу, но нет, эта старая сучка делала только то, что было выгодно для нее. Мне хотелось броситься к ним, вытащить меч и, отбиваясь от всех аристократов сразу, вырвать Адель из их лап, но длинные пальцы Таурелии впились в мою руку, и я сдержался. Мне пришлось, иначе часть моей руки осталась бы ей на память.
Вместо этого я взглянул на монарха. Вид у него, как, собственно, и у всех вокруг, был какой-то пришибленный. Все, выпучив глаза, смотрели на Адель, и только я, как сумасшедший, крутил головой и судорожно сжимал медальон на груди. Первой в себя пришла Тау. Она подтянула меня к себе и прошептала:
– Это же та самая девушка, что я учила недавно.
– Я знаю, – также шепотом ответил я.
– Так ты все знал? – то ли удивленно, то ли обиженно спросила она.
– Так уж вышло, что да.
– И потому ты ее искал?
– Да, – ответил я. – Знаешь что. Ты это, давай-ка уезжай отсюда. Быстро хватай лошадь и, нигде не останавливаясь, лети домой. И запомни, в случае чего – ты меня не знаешь и никогда не видела. Давай, давай, уезжай быстрее!
– Зачем? – спросила она.
– Поверь мне, – ответил я, – так будет лучше для тебя. Боюсь, дальше все будет не слишком хорошо.
– Чего ты боишься? – Она заволновалась.
– Резни, – ответил я и добавил: – Ты думаешь, они все согласятся признать ее права на Таеру?
Она все правильно поняла и, взяв с меня обещание, что я, если мне повезет выбраться отсюда, приеду к ней, удалилась. Мне стало несколько легче. Хотя бы она не пострадает, да и сдерживать меня больше некому. Надо действовать.
Я начал протискиваться вперед, плохо представляя, что делаю, но тут король пришел в себя.
– Господи, – едва смог выговорить он, – как она похожа на свою мать.
Собравшиеся разделились, одни вторили ему, другие кричали, что это бред. Монарх ни на кого не обращал внимания, он протянул руки к Адели и произнес:
– Подойди ко мне, дитя. Подойди, не бойся!
Побледневшая Адель снова попыталась спрятаться за Шепот, но та толкнула ее еще раз, и у маленькой испуганной девочки не осталось выбора. Едва переставляя ноги, она подошла к королю.
– Боже, – произнес монарх, водя рукой по воздуху перед ее лицом, – ты такая красивая.
Он с трудом поднялся и заключил ее в объятия. По щекам его текли слезы. И эти слезы были настоящими.
Неужели он так рад, что нашлась наследница одной, пусть и очень богатой, области? Ни хрена я в это не верю, тут что-то не так. Я двинулся сквозь толпу.
– Прости, – сквозь слезы говорил король, – прости меня, девочка! Я чуть не совершил ошибку, о которой потом бы сожалел всю жизнь.
– Ваше величество! – Тантрин вышел из-за трона. – Вам не кажется все это слишком странным? – спросил он.
– Что именно? – Не выпуская Адели из объятий, монарх повернулся к нему.
– То, что дочь графа Тимола и наследница Таеры нашлась в тот самый день, когда вы уже выбрали преемника?
– Нет, не кажется, – отрезал король, – а чего ты так испугался? Боишься лишиться притязаний на земли? На ее земли! Так успокойся, я выбрал не тебя.
– Мне не нужны ни эти земли, никакие другие, – опустив глаза, сказал князь. – Мне хватает того, что у меня есть, но вот что нужно Нияту?
– И в самом деле, – окрепшим голосом сказал монарх, – чем я могу отблагодарить вас, граф?
– Я не о благодарности… – начал было князь, но умолк под гневным взглядом короля.
– Мне ничего не надо, – просто сказал граф.
– Тогда я провозглашу мое решение и сейчас же подпишу указ о передаче земель Таеры ее законной наследнице.
Слова короля привели толпу в движение, раздались гневные выкрики. Воспользовавшись всеобщей суетой, я наконец выбрался в первый ряд. От стоящих напротив меня отделился грузный человек с обвисшим животом.
– Что за бред? – загудел он, встав подле Шепот. – Люди, разве вы не видите, король болен. Он готов признать наследницей графа первую уличную девку. Кто знает, что она его дочь? Тому нет доказательств. Слово графа, ха. Кто будет слушать этого нищего. Он не… Ой!
