– Я бы этого тоже хотел, – не стал скрывать я, – но так получилось. Не плачь, на твою руку сейчас найдется масса претендентов, и все они будут знатных родов, с богатством и титулами. Что тебе нищий солдатик, которого скоро повесят.
– Не говори так. – Она опустила глаза в пол.
– Извини. Не повесят, а отрубят голову. Хотя для меня это все равно. – Я набрал в грудь воздуха, задушил подступившие слезы и провел рукой по ее волосам. – Хочешь, я скажу свое настоящее имя?
Она посмотрела на меня с неподдельным интересом.
– Нет, – сказала она, и, прежде чем я успел сообразить что-то, ее руки оплели мою шею, а дыхание обожгло губы. – Я люблю Медного и хочу, чтобы он оставался в моей памяти именно Медным. Я люблю тебя! – прошептала она.
– Я тоже люблю тебя! – прошептал я в ответ. Вуаль соскользнула с ее плеч и мягко опустилась на грязный каменный пол.
В дверь осторожно постучали.
– Ваше высочество, – произнес голос, – пора.
– Сейчас! – отозвалась Адель и поднялась. Теперь я оценил ее фигуру не только на ощупь. Я наслаждался, глядя, как она одевалась и приводила себя в порядок.
– Только не лги мне, – прошептала она, наклонившись ко мне, – у тебя до меня женщины были? Ты же не посмеешь лгать своей королеве.
Не посмею? Я? Еще как посмею! А что она сделает? Заменит казнь, и мне не отрубят голову, меня повесят. Невелика потеря. Но врать я не стал.
– Были, – честно признался я.
– Я так и знала. Развратник, – она нежно поцеловала меня, – но это даже хорошо, – она поцеловала меня еще раз и еще нежнее. – Прощай! Я буду помнить тебя. Прощай!
С этими словами она выскользнула из камеры.
Никогда нам, простым парням, не понять сложную женскую натуру. То они за один взгляд в сторону готовы тебе глаза выцарапать, то радуются тому, что их первый мужчина знает, что делать. Не понимаю! У нас все наоборот.
– Одевайся! – Мне в лицо швырнули свежую одежду. О, будь благословен запах чистоты! Грязнулю бы в эту камеру запустить, не позавидовал бы я охраннику.
– Поаккуратней нельзя? – проворчал я. – И одежонка не моего размера.
– Ты давай не привередничай, – сказал знакомый голос, – одевайся быстрее!
Я оторвался от созерцания рубашки и уставился на охранника.
– Чего смотришь или не признал? – спросил он.
– Треска! – Мой вопль получился слишком громким, и радости моей не было предела. Я прыгал вокруг него и намеревался обнять еще одного родного человека.
– Ты оденься сначала, – отстранив меня, сказал он, – и давай выбираться отсюда. Обниматься будем потом. Если с Аделькой не наобнимался. – В его словах послышался смешок, но внимания на него я не обратил.
Одевшись в форму охраны князя, я вышел из камеры.
– Ты прям щеголь городской, – усмехнулся Треска.
Мы вышли из каземата, повернули налево и нырнули на узкую лестницу. На втором пролете нас уже ждали. Ден подмигнул мне и, не говоря ни слова, вручил по факелу. Мы поднимались по лестнице, и, чтобы чем-то занять себя, я принялся считать пролеты. На тринадцатом сбился. И только я это понял, Ден распахнул дверь. Мы с Треской вышли на свет. Ден поклонился и закрыл за нами дверь, оставшись внутри.
– Удачи вам, господин сержант, – прошептал он, и засовы закрылись.
– Пойдем! – Треска подхватил меня под руку и потащил вперед. – Следопыт с лошадьми ждет нас за воротами. Стражи нет. Нам осталось только покинуть гостеприимный замок, и мы свободны.
– Стоп! – Я встал как вкопанный и дальше идти не собирался. – Ну-ка сознавайся, как ты это обстряпал? – сощурив глаза и напустив на себя строгость, спросил я.
– Ты чего, Медный? – Треска подскочил ко мне и попытался ухватить за руку. – Пошли быстрее, пока нас не хватились!
– Так нет же в замке стражи, – теряя последние капли доверия к Треске, заметил я.
– Да что с тобой? Ты мне не доверяешь?
– Нет, – я покачал головой, – и не буду, пока ты меня не убедишь, что это не трюк короля, князя, герцога, маршала или, черт бы ее побрал, Шепот. Нет, постой, я понял. Ты не больше чем иллюзия, насланная на меня с того света Грамалем. Точно! А я на самом деле сплю.
Улыбаясь, я что было сил ущипнул себя. На коже выступила кровь.
– Черт, – произнес я, разглядывая синяк, – это больно!
– Ну что, – скривившись, съязвил Треска, – теперь ты мне веришь?
– Нет. – Я настырно не желал верить в его честность. – Рассказывай, как ты все это сделал. Начнем с простого, как ты стражу убрал.
– Да ты что? – закричал он.
– Ладно. – Я покачал головой. – Тогда вопрос посложнее. Кто все это придумал? У вас со Следопытом, даже двоим, мозгов не хватит такое сообразить. Кто за этим стоит? Только не говори, что это Ден. И Адель сюда не приплетай! Ну, я жду!
– Я приказал, – произнес князь и вышел из тени. – Я почему-то не хочу, чтобы тебя казнили. Ты помог мне раскрыть заговор, и все, что ты делал, было направлено на защиту тебя самого или тех, кого ты любишь. Так что мои понятия о чести не позволяют тебя казнить. Кстати, герцог думает так же. Он жив и здоров. Правда, больше жив, чем здоров. Он передавал тебе привет и пожелание удачи во всех делах. Вот, возьми! – Князь протянул мне увесистую на вид сумку. – Он просил передать ее тебе. А это, – он вытащил мой меч с рукоятью, бесстыдно украденной мною. Князь это знал, – это от меня. Пусть он напоминает тебе, что у тебя есть друзья. Которые, впрочем, не в состоянии гарантировать тебе жизнь. За тебя объявят награду. Так что на твоем месте я бы в стране не появлялся лет эдак двадцать.
– Не появлюсь, – успокоил его я и успокоился сам.
– Ну а коли решишься на такое безумство, милости просим в Лесфад, если я еще жив буду.
– Ты бы, князь, осушил болота, а то скоро квакать начнешь. Вот высушишь свой замок, приеду обязательно.
– Высушу, не сомневайся, – сказал он и хлопнул меня по плечу. – Вам бы лучше поторопиться.
Ворота мы преодолели без проблем. Без проблем нашли Следопыта. И даже без проблем сумели взобраться на лошадей.
– Куда двинем, лейтенант? – осведомился Следопыт.
– Пока в Длалин, – отозвался я, – надо должок получить.
Я обернулся и в последний раз посмотрел на Лесфад. Высоко в башне горел свет, и в окне мелькнуло яркое платье. Мелькнуло и исчезло. А может, мне только показалось.
– До Длалина без остановок, – распорядился я. – А там посмотрим. Может, на юг подадимся, подальше от всего этого. Одно скажу вам, парни, коронам я больше не служу, и вообще, если я когда-нибудь задумаю связаться с аристократами или богатеями, – свяжите меня. Свяжите и заприте в самом темном и сыром подвале. – Я вздохнул, мне так хотелось обнять друзей, но длины моих рук не хватит, чтобы достать до них. – Но сперва – в Длалин. Вы со мной?
