– И где он? – голосом мертвеца осведомился Молот, я проявил не больше рвения.
– Где, где? – засмеялась Шепот. – Кто-нибудь предложит даме еды и вина?
– Ишь, дама нашлась, – хрюкнул Молот. – Ты сперва скажи, где он, а там посмотрим, стоит ли тебя кормить.
– В плену ваш Следопыт. Сама его видела.
– Угу, – согласился Молот. – Чего? – Сон из него вышибло. Я соображал медленней.
– В плену он, говорю, – терпеливо ответила Шепот. – Памали вашего неуловимого, пока еще не пытали и не допрашивали, пара вопросов не в счет. Но терпение у них кончается, и скоро они за него возьмутся. Всерьез возьмутся. – Совсем запугала тетя Шепот, черт бы ее побрал.
– Хреново, – вновь погружаясь в сон, сказал Молот, – вытаскивать его надо. Вот только посплю, а потом возьмемся за это.
– Ты думаешь, паарцы ждать будут, пока ты продрыхнешься? Щас вытаскивать надо.
Откуда у Шепот такое рвение?
– Не, низя, – Молот почесал голову, – о нас сразу прознают.
– Да они и так уже знают, – не унималась Шепот. – Или ты думаешь, они там идиоты? Где один – там и несколько.
– Вот чего я понять не могу, – мозги мои спят и не соображают, язык едва шевелится, вопрос то ли оказался заданным, то ли повис в воздухе, – если они о нас знают, чего ж не вырежут?
– Да хрен их разберет, – отозвалась Шепот, – они ж паарцы. Молот, вон, давно бы резню устроил, а эти сидят и не чешутся. Ждут чего-то.
– Чего ждут то? – Молот хоть и спит на ходу, а соображает побыстрей меня.
– Не знаю, – грустно сказала Шепот. – Может, того, что вы сами к ним в гости придете.
– Ха, – выдавил Молот, – это мысль. Одежонку их достать сможешь?
– Смогу, – кивнула Шепот, – а зачем?
– Нам же надо туда сходить. Вот и сходим, – хитро и как-то зло улыбнулся он, – и Следопыта заодно вытащим. Если удастся, конечно. – И, смачно зевнув, Молот растекся по столу.
Хороший у паарцев мундир, надо заныкать парочку. Черный, в темноте не видать, не то что наши – светятся при луне как днем. Вот только неудобный малость, под мышками жмет. Но ничего, ради такого дела можно и потерпеть.
Молот разделил людей. Меня назначил главным по вытаскиванию зада Следопыта и отдал под командование шестерых, сам же с десятком самых верных пошел совсем в другую сторону.
– Где они его держат? – Валет рассматривал лагерь паарцев и тасовал карты.
– Ты чего, – Треска заканчивал вымазывать рожу грязью, – до смерти их в карты решил заиграть?
– Ага, – ответил Валет, – пусть знают, как с нами связываться. Так где, Медный?
– Вон в том сарае, что с краю. Видишь? Держали точно там, если Шепот верить.
– А ты ей не веришь?
– Верю. Врать ей зачем? То-та, незачем. Она же первая пострадает, коли Следопыт заговорит.
– И какой план? – Треска подвинулся ближе.
– С твоей рожей никакого, – ответил я. – На хрена измазался? Маскировщик, твою мать! – Я сплюнул. – Сиди тут! Прикроешь нас в случае чего. Есть еще уроды типа этого? – Мне не ответили. – Если нет, тогда встаем и идем. Строим из себя чистокровных паарцев и молчим. Слышь, Трепа, молчим. Если кто чего спрашивает, то просто киваем. Ясно?
– А то, – ответил за всех Треска и встал.
– Лежи, дурень! – Я сбил его с ног и ткнул грязной мордой в лужу. – Ладно ночь, не увидит тебя никто. Ты бы еще заорал.
Треска, недовольно бурча, отполз в сторону. Мы поползли в другую.
Паарцы жгли костры по периметру, раньше за ними такого не водилось. Не доползая до кострищ, люди встали и, натянув на морды задумчивость, вошли в лагерь. Нас никто не остановил, не спросил, лишь один слишком рьяный охранник кивнул, когда мы проходили мимо. В тишине мы дошли до сарая.
– Тут он! – шепнул Окорок, заглянув внутрь.
– Заходим, забираем и тихо уходим, – улыбнулся я.
Так и сделали. Окорок вошел первым, за ним нырнули Валет и Трепа. Я остался снаружи.
Черт, это надо же так нервничать! Стою как столб посреди вражеского лагеря и глазею на врагов. Правда, справа сопит Носатый и где-то рядом крутит лошадиной головой Пони, но все равно страшно до чертиков.
А паарцам, кажись, вообще наплевать на нас. Ходят мимо, подмигивают, улыбаются как лучшим друзьям и плюют на происходящее.
Постепенно страх прошел, и наступило успокоение Ребята вытащили исхудавшего Следопыта и двинулись к лесу. Той же дорогой, по нашим же следам, через костры, охрану и тому подобное. Я догнал их и, тронув Окорока за локоть, знаками показал, куда идти. Он кивнул и развернулся. А повернувшись, столкнулся с паарским капитаном.
– Куда вы его? – спросил капитан, сощурив и без того узкие глазки.
Окорок беспомощно оглянулся на меня. Я вынырнул из-за его спины и, напустив на себя злость и усталость, прорычал:
– У нас приказ доставить арестованного для допроса.
– Чей приказ? – насторожился капитан.
– Его превосходительство, – так, кажется, обращаются к старшим в Пааре, – приказал. – Я рукой отодвинул капитана в сторону и знаком приказал людям двигаться.
– Почему вам, а не мне? – Капитан поймал меня за руку и, резко развернув, взглянул в глаза. Его темные глазенки над клювоподобным носом светились недоверием.
– А я почем знаю, – возмутился я, скинув его руку со своего локтя. – У него и спрашивай. А у меня приказ.
– Спрошу, – согласился капитан, пересчитав нас взглядом. – Только вы его не в ту сторону тащите. Какого полка?
– Чего? – не понял я, а надо было понять.
Капитан взревел, выхватил меч, но сделать ничего не успел. Пони коротко проржал над его ухом, и тело капитана рухнуло в пыль.
– Бегом! – заорал я и оглянулся на просыпающихся паарцев.
Они просыпались медленно, но их было уж очень много, а у нас на руках – обессилевший и очень тяжелый груз. Валет подхватил Следопыта на руки и припустил к лесу. Я тихо выматерился и, решив, что сейчас главное ноги унести, побежал за ними.
Погоню за нами организовали, но вялую, и остановилась она на границе освещенной кострами области. Все их дальнейшие действия ограничивались криками и улюлюканьем. Но и это нам придавало скорости. Мы неслись, не разбирая дороги, проскочили мимо места, где сидел Треска, углубились в лес, и только когда Окорок споткнулся и, огласив лес отборным матом, полетел кубарем, перевели дух.
– На хрена ты его убил? – Тяжело дыша, Носатый насел на Пони.
– А чего он вопросы задает, – обиженно ответил тот, – и тревогу вон поднял.
