Кинтан не был сожжен и разграблен. В Кинтане были алые.
Только теперь ловчий понял, что было изображено на незнакомом штандарте. На темном фоне золотым и алым было нарисовано крыло дракона, которое простерлось над городом. Криш невольно взглянул на мага, но смуглое лицо Ригэна оставалось невозмутимым.
…Они искали лавку менялы. Золотые капитана Чета ничем не могли помочь им до тех пор, пока не обратятся в пригоршню мелких серебряных и медных монет, на которые можно было купить самое необходимое и снять на ночь комнату в таверне.
Наконец нужный дом нашелся, и Криш решительно двинулся вперед, оставив друзей дожидаться в тени за углом.–
Меняла, грузный старик с хитрым лицом, даже прищелкнул языком, увидев золотой, который положил перед ним Криш. По привычке попробовав монету на зуб, он прищурился от удовольствия, словно золото было его любимым лакомством. Льстиво приговаривая, он щедро отсчитал пригоршню мелочи.
– А нет ли у молодого господина еще такой же чудесной монеты?
– Нет, – отрезал молодой господин.
– Ах как жаль, как жаль… – закачал головой меняла.
Но если он раздобудет еще одну такую же монету и захочет поменять ее, то пусть приходит только к нему. Нигде в этом ужасном городе ему не поменяют деньги так же выгодно, как в лавке у Наимса.
Кивая и кланяясь, меняла проводил ловчего до самой двери. При этом его глазки так внимательно и остро обшарили улицу перед домом, что Криш невольно порадовался тому, что друзья предусмотрительно остались за углом. Услужливый старик был ему противен.
– Однако золото Тразана ценится по-прежнему дорого, – произнес лорд, взвешивая на ладони мешочек с мелочью.
– Тем лучше, – коротко ответил Ригэн и двинулся вперед.–
– Ты бывал здесь раньше? – спросил Фиджин, глядя, как маг уверенно находит дорогу в узком лабиринте белых улочек.
– Да, – кивнул маг. – Но я не думал, что мне придется побывать здесь вновь.
Вознаграждая себя за долготерпение, ловчий первым делом потащил всех в оружейную лавку. О да, здесь было на что посмотреть! Криш и Фиджин придирчиво выбирали мечи и арбалеты, а Ригэн на удивление безучастно смотрел на их сборы.
– Тебе здесь ничего не нравится? – с трудом оторвался Криш от груды доспехов, небрежно сваленных в углу.
Трудно было даже представить, что кому-нибудь захочется облачиться в них в такую жару. Ригэн нехотя подошел к столу и указал пальцем на нож с отливающим синевой лезвием.
– Пожалуй, я возьму вот это.
– Это? – удивился Криш.
Нож был самый обычный на вид, но хозяин лавки с неожиданным почтением убрал его в невзрачные кожаные ножны и запросил такую цену, что ловчему захотелось посмотреть на него еще раз. К еще большему удивлению, Ригэн, не торгуясь, согласно кивнул головой.
Наконец друзья вышли из лавки. Покрутив со всех сторон нож, ловчий покачал головой:
– Не понимаю… Ну и что в нем такого?
– Ничего, – дернул плечом Ригэн, – просто этот нож сделан в моей стране, и я хотел бы знать, как он попал сюда.
После оружейной лавки был базар. Шумный, пестрый и яркий базар Кинтана не был похож на знаменитый рынок Керра. В нем не было его разнообразия и порядка, зато потрясало обилие продуктов. Глядя на прилавки, ломившиеся от всевозможной снеди, Эши удивлялась про себя: разве возможно все это съесть?
Заглядевшись на гору винограда, прикрытого от пчел и солнца широкими резными листьями, она на секунду потеряла своих спутников из виду.
– Купи, красавица! – Торговец совал ей в руки огромную виноградную гроздь.
Озираясь, Эши второпях расплатилась и бросилась вперед. Да где же они?! Ей показалось, что в толпе мелькнула спина лорда.
– Фиджин!
Лорд обернулся. Эши замахала рукой, но дорогу перегородила крестьянская повозка, заставленная клетками с гусями и курами. Пропуская повозку, она невольно замедлила шаг и увидела странную фигуру. Это была старуха. Маленькая, худая и сгорбленная, в черной одежде и теплом дырявом платке. Она была чужой в пестрой толпе южного базара, и толпа, словно не замечая, обтекала ее с обеих сторон. Пальцы Эши невольно стиснули виноградную гроздь.
Старуха приближалась. Она брела сквозь толпу, медленно шаркая ногами и опираясь на высокую, сучковатую клюку. Спутанные седые волосы и длинный неровный плащ за спиной делали ее похожей на диковинную нахохлившуюся птицу. Глубокие морщины избороздили темное, обветренное лицо. В нем не было ничего безобразного, но все же при взгляде на это лицо хотелось передернуть плечами.
Они поравнялись, и Эши вдруг показалось, что мимо нее движется холодная пустота. Старуха скользнула по ней равнодушным взглядом и медленно побрела дальше.
Сок из раздавленных ягод капал на ее платье, но Эши не замечала этого.
– Вот ты где!
Эши схватила лорда за руку.
– Ты видел?
– Кого?
– Старуху в черном плаще.
– Нищенку?
– Да!
Фиджин непонимающе взглянул на дряхлую женщину, кутавшуюся в рваные лохмотья.
– Видел, ну и что?
– Эта старуха… она… ужасна. – Эши вздрогнула. – Мне показалось, что от нее… веет холодом.
– Ну, красавицей ее и правда не назовешь.
– Я не об этом, Фиджин, не знаю, как объяснить, но…
– Эй, я уже здесь!
Довольно улыбаясь, к ним пробирался Криш с полной корзиной в руках.
– О чем разговор? – бодро спросил он.
– О женской красоте, – серьезно ответил Фиджин. – Видишь ту привлекательную особу в черном?
– Где? Ты про эту старую каргу?
Не выдержав, Эши снова обернулась, но нищенка уже затерялась в толпе.
Потом пришел черед одежды, потом торговок посудой и травами…
– Эх, – мечтательно произнес Криш, перекладывая на другое плечо тяжелый мешок с покупками – нам бы теперь еще… осла.
– Какого осла? – не понял Фиджин.
– Который тащил бы все это за нас. Бьюсь об заклад, наш маг и думать не захочет о лошадях.
К огорчению ловчего маг не захотел думать и об ослах.
Они еще долго толкались среди людей на площади, жадно ловя слухи и разговоры в надежде разузнать, известно ли здесь что-нибудь о Та-Сиссе. О крепости они не услышали ни слова, зато на горячих, белых улочках Кинтана горожане вовсю обсуждали, какая награда обещана за поимку магов, фокусников и лордов из бывших вольных городов. Время словно повернуло вспять.
Город по-прежнему сохранял видимость беззаботного торгового существования, но в самом его воздухе, в котором причудливо мешались запахи пряных южных цветов, фруктов и рыбы, чувствовалось едва уловимое напряжение. Словно, несмотря на гомон и постоянное движение, Кинтан затаился в предчувствии неминуемой беды.
