Он молча остановился перед стражником, отчаянно пытаясь отбросить жесткие непослушные волосы на левую щеку.
– Хвала Ушедшим, – протянул стоявший стражник, пристально вглядываясь в его лицо.
– И вечная слава, – наугад бросил Крэйн. – Я могу пройти?
– Не так быстро. Откуда ты такой красивый явился?
От этих слов Крэйн почувствовал, как кровь бросается ему в лицо. Он даже покачнулся, сжимая пальцы в кулаки, но удержал себя в руках.
– Путешествую, – сказал он сдавленно, стараясь не смотреть в это отвратительное пухлое лицо с жирными губами и редкими белесыми ресницами. – Иду из одного города в другой. Моя дорога привела сегодня в Трис.
– Деньги просишь?.. – Стражник поддался вперед и резко смел волосы с его лица. – Ого! Билен, посмотри-ка!..
Сидящий стражник неохотно повернул голову, вздрогнул от неожиданности и поцокал языком.
– Действительно красавец. Эк тебя… Не страшно ходить-то с такой мордой? Того и гляди за чудовище примут. Или тайлеб-ха.
– Ывар, – с огромным напряжением улыбнулся Крэйн, борясь с непослушными пальцами обхватившими за спиной рукоять стиса. – С малых лет, мой господин.
Обращение «господин» явно польстило стражнику, он покачал головой и на лице его отразилось что-то вроде сочувствия. Тем более отвратительного, что на уродство Крэйна он смотрел сверху вниз, зная, что ему самому такое не грозит.
– В склет пытался влезть да напоролся, никак?
– О нет, всего лишь ывар-тэс. Я едва не погиб.
– Ывар-тэс? – Первый стражник все не отходил, впившись взглядом в его лицо. – А рубец-то свежий! Эй, Билен, посмотри, какие дырки делает нынче ывар! Не иначе он уже научился орудовать эскертом. Парень, ты мне не лги, я же вижу, что дело свежее.
– Это не эскерт, господин, – второй раз «господин» дался легче, хотя Крэйн все равно сжался, чтобы вытолкнуть это слово из себя, губы одревенели. – Это старый след от кейра.
– Кейра?.. Ты, выходит, буйный?
– Это случилось не по моей вине.
– И не особенно разговорчивый, – хмыкнул стражник. – Пустишь тебя в город, а на другой Эно ты кому-нибудь горло на улице перережешь. Морда твоя все о тебе говорит. Сразу видно, хлопотный ты, да и насчет ывара-то брешешь наверняка. Слышь, Билен, а может, он заразный какой?..
Сидящий стражник, чертящий в пыли линии, задумчиво пожевал губами, окидывая его взглядом с ног до головы.
– Да нет, не похож вроде. Просто рожей не вышел, так то со всяким может случиться. На шеереза не тянет.
– Не тянет… – пробормотал первый. – Этак каждый не тянет, а потом посреди Урта находишь в ывар-тэс то палец, то ухо чье… Ты на рожу его глянь! Гисторн как увидит, кого мы в город пустили, нас туда обоих живьем скинет!
– Мне надо пройти, – тихо сказал Крэйн, глядя в землю у носков своих ног. – Я долго шел и мне нужны отдых и еда. Иначе я умру.
– Умру!.. Здоровый, как молодой хегг, вон сколько пухлостей нагулял… – Стражник ущипнул его за мышцу плеча. – Работать не умеешь, а жрать и спать тебе я подавай? Нет, не выйдет. Шел бы ты обратно. Нечего тебе в городе делать.
– Но мне действительно надо.
– Пшел, понял? – внезапно наливаясь злобой, стражник шагнул к нему, положив ладонь на рукоять кейра. Громко выдохнув, ударил его грязным потрескавшимся сапогом в колено. Крэйн отшатнулся, но не упал. Кровь в его жилах заклокотала, он с ужасом и вместе с тем с предвкушением почувствовал, что сдерживаться уже не может.
– Брось, Алиг. – Второй стражник махнул рукой. – Пусть прется куда хочет.
– С чего это я его стану в город пускать? – нахмурился тот, кого назвали Алигом. – Ты посмотри на него!
– Да пусть идет. У меня дома старшая что-то сегодня прихворнула. – Он бросил на Крэйна какой-то виноватый взгляд. – Может, Ушедшие… Да пусти его, что с нас станется. А если вздумает чего лихое – так и насовсем в ывар недолго. Понял?
– Понял, господин. – Крэйн даже заставил себя кивнуть. – Воистину понял.
– Ну и пусть чешет.
Первый стражник неохотно посторонился с его дороги. Крэйн по глазам видел – хотел изловчиться и пнуть его сапогом пониже спины, загоняя в город. Но наткнулся на взгляд, как-то неуклюже замер и упустил момент – Крэйн уже был в городе.
Мысль о перенесенном унижении засела в мозгу ядовитой гнойной иглой, которую невозможно вытащить. Крэйн не стал поворачиваться, чтобы еще раз не увидеть эти лица – он не знал, сможет ли сохранить контроль над собой. «Найти, – рычало что-то внутри, сладко и тревожно. – Когда снова стану собой – найду их. Именно их. И в ывар-тэс! По частям! Вначале ноги, потом руки… Медленно, очень медленно».
Шалхи у вала располагались беспорядочно, словно их раскидала гигантская рука, они то образовывали какое-то подобие улиц, то собирались кучками. Крэйн шел мимо прикрытых шкурами и лохмотьями ям, из-под которых иногда торчала чья-нибудь рука. Он впервые подходил так близко к шалхам, только сейчас он почувствовал, какой отвратительный запах они издают – смесь рыхлой холодной земли, чего-то съестного и очень жирного, и грязи. Под шкурами, натянутыми с помощью колышков в форме куполов, изредка что-то ворочалось. С трудом можно было поверить, что в этих ямах, где и лечь, наверное, сложно, люди проводят большую часть своей жизни.
Где-то мерзко и тонко закричал ребенок, наверняка тощий и грязный, как личинка хегга, кто-то ругнулся басом, где-то сухо прошуршал хитин, кто-то вполголоса говорил. «И это – тоже люди, – подумалось Крэйну. – Невозможно, но если судить по виду – именно так. У них тоже две руки и две ноги, как у меня, но боги, что еще у нас общего? Да, я не шэд, да уже, наверное, и не шэл, но мой разум ясен, не замутнеет этой вековой грязью и пошлостью, не осквернен внутренним уродством. А они… Я же видел стражников у вала. Они – ничто. Они – пустота. Я видел их глаза – они мертвы внутри! Эти люди думают только о своей шкуре, им плевать на мир вокруг них, они ни о чем не думают, глядя на поднимающийся Эно. Они пусты».
– Э, вот оно… – Какой-то урод в лохмотьях вырос перед ним как из-под земли. Мутные неповоротливые глаза уставились на него с каким-то мрачным торжеством, серые губы затрепетали. – Ты ч-чего?
Он толкнул Крэйна в грудь сухими желтыми костяшками. Крэйн отшатнулся.
– Сюда, значит? Нет, ты чего? – бессмысленно бормотал тот, пуча на него глаза. – Тебя кто звал? Ты тут жить не будешь.
– Что? – В другое время Крэйн просто снес бы ему голову эскертом, но сейчас ситуация была настолько нелепа и абсурдна, что он даже не достал стис. Одетый в грязные лохмотья, житель наступал на него, выставив вперед немощные тощие руки.
– Своих хватает! Ур-род…
Начали стягиваться люди. Они появлялись неизвестно откуда, двигались беззвучно. Привлеченные криком, они образовали плотное кольцо, все – грязные, в потерявших цвет лохмотьях, серые и угловатые. Они пялились на Крэйна и от обилия их лиц, одинаковых как комья грязи, у него закружилась голова. В нос ударил запах мочи и пота.
