– Капитан прав, – тихо проговорила Мэй. – Профессора нашли до нас, и нашей вины здесь нет. Пусть лучше его убьют из пистолета или винтовки, чем он будет под пытками.
– Да хрен им на рыло! – разозлился Анатолий. – Капитан, воевать мы умеем и…
– Мы не в России, – повторил Глебов. – Нас убьют, а если убьем мы – посадят.
– Так что же делать? – зло спросил Зубов. – Подставлять голову под топор? На кой хрен…
– Надо уходить из Пекина, – перебил его Глебов. – Но только после того, как узнаем что-то существенное об этом Убежище, мать его! – не сдержался он. – Вы можете возвращаться, – кивнул он Анатолию, Зубову и Соколову.
– Ни за что! – усмехнулся Андрей. – Я с тобой до конца. Но понимаешь, мне понравилась Яюнь. Поэтому я хочу…
– Ладно, – кивнул Глебов, – отправляйтесь к музею. Если придется повоевать, полиции не сопротивляйтесь и требуйте представителя нашего посольства. Мне нельзя, я под чужим именем приехал. И если все будет нормально, загляните к Ин, проверьте, как она там.
– Но ведь ей сказали, – напомнил Зубов, – если что, сразу звонить.
– Однако бывает, что человек на курок нажать не успевает, не то что позвонить. Даже если оружие в руках. Кроме того, они подготовлены если не лучше, то по крайней мере не хуже вас. Поезжайте. И не забудьте об Ин.
Мэй вызвала по телефону такси.
– Спасибо, Мацун Ту, – сказал профессор. – Мы узнали много интересного. Спасибо!
– Если вдруг возникнут вопросы, заходите, – улыбнулся Мацун Ту, – я постараюсь найти ответы.
– Стоять! – протянув руку вперед, потребовал стоявший у двери в кабинет охранник. – Сюда вход воспрещен.
Пятеро, не останавливаясь, быстро шли к нему. Он выхватил пистолет. Ему в грудь воткнулись два ножа. Охранник упал.
– Берите всех! – приказал рослый и ногой распахнул дверь.
– Сюда нельзя, – бросился навстречу им хранитель. – Здесь библиотека…
Короткий тычок указательного пальца в живот согнул его пополам. Профессор загородил собой дочь.
– Беги!
Удар ногой в грудь сбил его с ног. Падая, он повалил не успевшую отскочить дочь.
– Берите их и уходим, – остановившись в дверном проеме, приказал рослый.
И тут сзади ударил пистолетный выстрел. Пуля попала ему между лопаток. Двое, выхватив пистолеты, бросились к двери. Третий держал профессора, четвертый его дочь. Лежавший на полу в луже крови охранник выстрелил в третий раз. Пуля попала в горло одного из двоих подскочивших к двери. Другой, вскинув пистолет, дважды нажал на курок. Одновременно с ним выстрелил появившийся в коридоре второй охранник. И тут же прозвучал еще один выстрел раненого. Бандит и охранник убили друг друга. Раненый выстрелом свалил полоснувшего ножом по шее профессора и потерял сознание. Яюнь ударом пятки по стопе державшего ее бандита заставила его, вскрикнув, разжать руки и присесть. Другой пяткой она ударила его между ног и бросилась к отцу.
– Папа!
Согнувшийся бандит был опытным бойцом и давно усвоил закон боя: пока в сознании, не обращай внимания на боль, иначе погибнешь. Метнувшись вперед всем телом, он сбил склонившуюся над отцом Яюнь, схватил ее за горло, а другой рукой выхватил нож.
– Брось! – крикнул один из двоих прибежавших на выстрелы охранников.
Бандит ударил девушку ножом. Одновременно грохнули два пистолета. Пули вошли в спину бандита.
– Что случилось? – спросила Мэй у толпившихся перед зданием музея людей.
– Нападение, – ответил кто-то. – Там стреляли.
Полицейские быстро оттеснили зевак и образовали живой коридор, по которому несли носилки.
– Яюнь! – Соколов увидел лежащую на носилках девушку и бросился вперед. Его сильно оттолкнул охранник. Яюнь увидела его. Приподняв голову, она что-то крикнула и потеряла сознание.
Отбросив двух охранников, Соколов прыгнул к носилкам. Его сильно ударили по ногам, он упал. На него навалились трое и, заломив руки, потащили к полицейской машине. Зубов дернулся вперед. Мэй повисла на нем.
– Остановись! – от волнения по-китайски крикнула она.
Увидев носилки с профессором, Александр остановился.
– Что она кричала? – имея в виду Яюнь, спросил он у Мэй.
– Надо выручать Соколова, – не отвечая, сказала она.
– Как? Я, например, не знаю. Если только напасть на них, – мрачно проговорил Анатолий.
– Перестань. Что-нибудь придумаем. – Мэй посмотрела в сторону отъезжающей машины. – С ними же ехал полицейский, – прошептала она. – Где он?
– Его тоже в «скорую» несли, – ответил Анатолий.
Короткий изогнутый меч сверкнул в лучах солнца. Голова молодого китайца упала с плеч. Черный Монах слева направо рубанул рябого. Уставился на стоявшего на коленях полного и ударил его мечом. Повернувшись, ожег взглядом четверых стоявших у стены китайцев.
– Больше ошибок я не потерплю! – прорычал он. – Найдите русских! Узнайте, что сказал хранитель! Яюнь в больнице! Я все должен знать сегодня!
– Никого к ней в палату не впускать, – требовательно предупредил офицер полиции двоих сотрудников. Посмотрел на стоявших у другой палаты еще двоих. – К нему тоже только персонал больницы в сопровождении главного врача или его заместителя.
– Да люблю я ее! – кричал Соколов. – Любовь с первого взгляда, черт бы вас побрал! Вам, наверное, незнакомо это чувство.
– Перестаньте, Андрей Сергеевич, – попросил один из двоих сотрудников посольства, – не надо эмоций. Вас задержали за…
– Он свободен, – неожиданно для всех перебил его сидевший за столом начальник полиции. – Я шесть лет был на вашей родине, но стараюсь не выказывать знание языка. Это очень помогает в работе. А Яюнь сейчас будет нужна твоя помощь, – посмотрел он на Андрея.
– Спасибо вам, – удивленно пробормотал тот.
– Да у нас все нормально, – сказала Ин. – А вы почему…
– Тогда все по-прежнему, – перебила ее Мэй. – Мы поедем в полицию. Задержали Соколова.
– За что? – вскочил Серый.
– Что? – наклонившись над лежавшей Яюнь, спросила полная медсестра. – Что ты говоришь?
– Да все что-то бормочет, – отозвался стоявший рядом врач. – А что именно, не понять.
– Ищите карту? – пробормотал Глебов. – Как это понять?
– Она говорила именно это, – подтвердила Мэй. – И трижды повторила: ищите карту. Дальше я не разобрала.
– Я пойду и узнаю, – сказал Соколов. – Мне начальник поможет, он молодец мужик, поймет меня. Немедленно еду в больницу.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – с сомнением произнес Глебов. – Не забудь, что за нами охотятся и действуют нагло, не останавливаясь ни перед чем. Так что тебе там делать нечего.
