Он кивнул. Мерцали свечи, дом погрузился в тишину.
Шизука не знала, как отреагировать. Вспомнился нерожденный ребенок Каэдэ. В саду имения Ширакава девушку мучил один и тот же вопрос: «Заявило бы Племя права на моего сына, как на Такео? Забрало бы его у меня?» Невероятно, но по жестокой иронии судьбы, которой не в силах противостоять ни один человек, как ни старайся, теперь в руках Племени окажется наследник Такео.
Кенжи глубоко вздохнул:
– Она влюбилась в Такео после происшествия в Ямагате и с тех пор всегда стояла на его стороне в противовес мне и мастеру Кикут. Представляешь, каких душевных мук мне стоило решение везти Такео в Инуяму для покушения на Йоду. Я предал Шигеру. Никогда не прощу себя за то, что косвенно повинен в его смерти. На протяжении многих лет я считался его ближайшим другом. Однако чтобы избежать раскола в Племени, я выполнил распоряжение Кикут и доставил им Такео. Между нами говоря, я был бы рад умереть в Инуяме, если бы это могло смыть с меня позор. Ты первая, кто это слышит. Кикуты, конечно, в восторге, что им достанется ребенок Такео, – продолжил Кенжи. – Он появится на свет в седьмом месяце. Все надеются, малыш унаследует таланты обоих родителей. Главный недостаток Такео в неправильном воспитании, а его сын будет расти в Племени с самого рождения… – Он помолчал. – Скажи что-нибудь, племянница. Так мне и надо, верно?
– Я не в праве судить твои поступки, – тихо ответила Шизука. – Сожалею, что тебе пришлось столько вынести. Судьба играет нами, как фигурами на шахматной доске.
– К тебе когда-нибудь являлись призраки?
– Мне снится иногда господин Ширакава, – призналась она и после долгой паузы добавила: – Тебе известно, что мы с Кондо убили его ради безопасности беременной Каэдэ? – Кенжи молчал, тяжело дыша, и Шизука продолжила: – Отец Каэдэ сошел с ума. Он собирался изнасиловать и убить дочь. Я хотела спасти жизнь ей и ребенку. И все же случился выкидыш, и она чуть не умерла. Не знаю, помнит ли Каэдэ факт убийства. Я ни о чем не жалею и сейчас, не колеблясь, сделала бы то же самое.
По неведомой причине, возможно, оттого, что я это ни с кем не обсуждала, даже с Кондо, призрак господина Ширакавы преследует меня.
– Спасение жизни Каэдэ оправдывает твой шаг, – уверил Кенжи.
– В тот момент не было времени на размышления. Мы с Кондо действовали не раздумывая. Никогда раньше не убивала человека столь высокого положения.
– Я предал Шигеру. Он приходит ко мне по ночам. В том же самом виде, каким был, когда его выловили из реки. Тогда я снял с него капюшон и попросил прощения, но у него хватило сил говорить только с Такео. Каждую ночь вижу его.
Вновь последовало долгое молчание.
– О чем ты задумался? – прошептала Шизука. – Ты же не собираешься расколоть Племя?
– Я должен делать то, что хорошо для семьи Муто, – ответил Кенжи. – У Кикут моя дочь и будущий внук. О них нужно заботиться в первую очередь. Однако я некогда поклялся Такео, что, пока я жив, он будет в безопасности. И теперь не стану желать ему смерти. Подождем, посмотрим, как он себя проявит. Кикуты велели клану Отори спровоцировать его на бой. Они направили все свои силы на Хаги и Тераяму. Полагаю, старый бедняга Ихиро будет первой жертвой. Как считаешь, что предпримут Такео с Каэдэ после женитьбы?
– Каэдэ полна решимости унаследовать Маруяму, – ответила Шизука. – Скорей всего, первым делом они отправятся на юг.
– На территории Маруямы всего несколько семей Племени, – отметил Кенжи. – Там Такео в относительной безопасности. – Он замолчал, погрузившись в свои мысли. Затем улыбнулся: – Мы сами виноваты в этой женитьбе. Мы свели их вместе, даже поощряли. Как можно было допустить такую ошибку…
Шизуке вдруг вспомнился тренировочный зал в Цувано, стук деревянных палок, ливень за окном, юные лица, полные страсти.
– Видимо, нам просто стало их жалко. Две пешки в огромном заговоре, которые должны были погибнуть в расцвете лет.
– Ты права, только мы сами превратились в пешки в руках судьбы, – ответил Кенжи. – Завтра Кондо отправится в путь. Оставайся здесь на лето. С тобой так хорошо поговорить. Мне предстоит принять решения, которые повлияют на участь многих поколений.
5
Как Каэдэ и предполагала, первые недели в Маруяме ушли на восстановление земель. Нас приняли тепло и чистосердечно, однако Маруяма – обширное владение с множеством наследственных вассалов и большим советом старейшин, которые отличаются предвзятостью и консерватизмом, как и положено человеку в преклонном возрасте. Репутация мстителя за Шигеру сыграла мне на руку, хотя всплыли и слухи о сомнительном происхождении, о колдовских способностях. Я был уверен в преданности воинов клана Отори и доверял Сугите, его семье и людям, сражавшимся с ним бок о бок, зато сомневался во многих других.
Сугита обрадовался моей женитьбе на Каэдэ. Он верил, что я смогу объединить Три Страны и принести людям мир, в чем сомневались старейшины. Больше никто не посмел возразить, но по намекам и шепоткам я скоро понял, что все рассчитывали на брак с Фудзиварой. Меня это не особо заботило: я не имел ни малейшего представления о силе и влиянии сего благородного господина. Подобное мнение лишь подталкивало меня, как и все тем летом, к неотложным действиям. Надо выступать в поход на Хаги, чтобы возглавить клан Отори. Вернув принадлежащее мне по праву и обосновавшись в Хаги, я займу такое положение, что никто уже не сможет усомниться в моем праве или бросить мне вызов.
Между тем мы с женой постигали земледелие, каждый день выезжали с Сутитой на поля, в леса, деревни, отдавали распоряжения о починке, выкорчевывании мертвых деревьев, обрезании ветвей, рассадке саженцев. Земля здесь была ухоженной, система налогообложения – разумной и справедливой. Богатый домен слегка запустили, но люди отличались предприимчивостью и трудолюбием. Понадобилось не так уж много увещеваний, чтобы они вернулись к прежней активной деятельности и благополучию, царившему при госпоже Наоми.
Замок и резиденция тоже находились в упадке, но стоило Каэдэ взяться за дело, как они засияли красотой, созданной Наоми. Заменили циновки, покрасили ширмы на окнах, отполировали деревянный пол. При нашем знакомстве в Шигаве Наоми рассказывала о чайной комнате в саду, которую построила ее бабушка. Она обещала, что наступит день, когда мы отведаем там чай. Незамысловатый домик вскоре отремонтировали, Каэдэ заварила чай, и мне показалось, будто задуманное сбылось, пусть Наоми уже нет в живых.
Повсюду чувствовалось присутствие духа Наоми и Шигеру. Как сказал настоятель Тераямы, благодаря нам с Каэдэ у них появился шанс воплотить свои мечты. Мы добьемся всего, что они не успели.
В глубине резиденции находился небольшой храм, где прибили таблички, клали приношения и молились о наставлении и помощи. Я испытывал неимоверное облегчение, что наконец-то выполняю завет Шигеру, а Каэдэ казалась как никогда счастливой.
Время великой радости, празднования победы, начала процветания подданных омрачал долг, который я обязан был выполнить. Сугита пытался убедить меня, что в городе-замке нет никого из Племени. Что ж, значит, они безупречно спрятались и ведут свои тайные дела. Мне-то лучше знать, ведь Шигеру записал их всех, а Хироши обрисовал людей в темных одеждах, которые возникли словно из воздуха и убили его отца. Мы не нашли у Асагавы их мертвых тел: они пережили бой и будут преследовать меня.
