– Армия – не то слово, – поправил его Макото. – Кучка своевольных крестьян! Как ты думаешь наказать их?
– За что? – не понял я.
– Крестьяне не имеют права убивать воинов, – проговорил он. – В такой ситуации любой предводитель покарал бы их с должной жестокостью. Распял, сварил в масле, содрал кожу.
– Именно такая участь ждет их, если до них доберутся Отори, – пробормотал Кахеи.
– Они сражались за меня, – возразил я. Признаться, я считал, воины заслужили столь постыдный конец, хоть и сожалел, что не убил их собственноручно. – Я не собираюсь никого наказывать. Меня больше волнует, как защитить их.
– Ты выпустил на волю злую силу, – отметил Макото. – Будем надеяться, ты сможешь ее сдержать.
Настоятель улыбался, попивая вино. Он всю зиму учил меня стратегии и выслушал немало моих идей о захвате Ямагаты и других походах, поэтому знал, как я переживаю за крестьян.
– Отори пытаются выманить меня, – повторил я ему то, что уже говорил Каэдэ.
– Верно, и ты не должен поддаваться на их уловки, – согласился он. – Естественно, ты жаждешь мести, но даже если ты разгромишь их армию в неравной битве, они просто отойдут в Хаги. Длительная осада будет катастрофой. Город поистине неприступен, и рано или поздно придется столкнуться с войском Араи.
Араи Даичи был полководцем из Кумамото. Он воспользовался свержением клана Тоган и взял под контроль Три Страны. Я привел его в ярость, исчезнув в прошлом году по велению Племени, а теперь женитьба на Каэдэ вконец разъярит его. У Араи огромная армия, и мне с ней не тягаться, пока не укреплю собственную.
– Первым делом мы должны отправиться в Маруяму, как и планировали. Однако если оставить храм незащищенным, Отори разорят близлежащие деревни.
– За стенами храма можно укрыть немало людей, – сказал настоятель. – Думаю, у нас хватит вооружения и запасов, чтобы выдержать осаду клана. Лично мне кажется, они не станут тратить на нас силы. Араи и его союзники не оставят Ямагату без боя, а многие из Отори не захотят громить священное место. В любом случае, первым делом они бросятся за тобой. – Мацуда выдержал паузу и продолжил: – Когда идешь войной, будь готов к жертвам. В предстоящих сражениях погибнет много людей, и если ты проиграешь, тех, кто останется в живых, предадут мучительной смерти. Отори не хотят признавать тебя наследником Шигеру, несмотря на усыновление. Им ничего не известно о твоем происхождении. Удобней считать, что ты выскочка-самозванец, а не член клана. Бездействие приведет к плачевному исходу. Это понимают даже крестьяне. Сегодня семеро из них навсегда покинули нас, однако уцелевшие ничуть не сожалеют о потере. Они празднуют победу над теми, кто посмел тебя оскорбить.
– Знаю, – произнес я, глядя на Макото.
Тот плотно сжал губы, его лицо выражало неодобрение. Я снова почувствовал свою бесхребетность, непозволительную для предводителя. Скоро Макото и Кахеи, воспитанные в воинской традиции, начнут презирать меня.
– Мы добровольно перешли на твою сторону, Такео, – продолжил настоятель, – из-за твоей преданности Шигеру и по той причине, что считаем твое дело правым.
Я поклонился, принимая упрек, и дал себе обещание, что ему больше не придется разговаривать со мной в таком тоне.
Отправимся в Маруяму послезавтра.
– Макото поедет с тобой, – предложил Мацуда. – Как тебе известно, он готов целиком посвятить себя твоим целям.
Макото кивнул, слегка приподняв уголки губ.
* * *
Позже ночью, во второй половине часа Крысы, когда я собирался лечь с Каэдэ, снаружи послышались голоса. Вскоре зашла Майами: из караульной прибежал монах.
– Мы поймали чужака, – сообщил он. – Ошивался в кустах по ту сторону ворот. Охранники нагнали его и хотели прибить на месте, но он произнес ваше имя и уверил, что является вашим слугой.
– Я выйду поговорить с ним, – сказал я и взял меч Ято.
Скорей всего, это Е-Ан, неприкасаемый, который некогда наблюдал, как я даровал быструю смерть его брату и другим Потаенным, избавив от мучений. Именно он прозвал меня Ангелом Ямагаты. Зимой этот человек спас мне жизнь во время побега в Тераяму. Я обещал послать за ним весной и велел ждать распоряжений, только вот Е-Ан был непредсказуем, он поступал по зову Тайного Бога.
Стояла нежная, теплая ночь, в воздухе уже повисла летняя влага. Среди кедров ухала сова. Е-Ан лежал на земле прямо у ворот. Его связали, подогнув ноги и убрав руки за спину. Щеки и лоб были перепачканы сажей и кровью, волосы спутаны. Он слегка шевелил губами в немой молитве. Два монаха наблюдали за ним с расстояния, презрительно морщась.
Я произнес имя, и глаза открылись. В них засверкали облегчение и радость. Е-Ан попытался встать на колени, но потерял опору и завалился вперед, лицом в грязь.
– Снимите веревки, – велел я.
– Это неприкасаемый, – ответил один монах. – К нему нельзя приближаться.
– Кто связал его?
– Мы не сразу поняли, с кем имеем дело, – объяснил другой.
– Потом подумаете, как искупить грех. Этот человек спас мне жизнь. Развяжите его.
Они неохотно подошли к Е-Ану, приподняли и расслабили сдерживающие веревки. Он подполз вперед и бросился к моим ногам.
– Поднимайся, Е-Ан. Я велел не приходить, пока не пошлю за тобой. Нельзя же являться без предупреждения. Еще повезло, что тебя не убили.
Последний раз когда мы виделись, я, изможденный и голодный беглец, был одет так же убого. Теперь мое тело грела добротная одежда, волосы убраны, как подобает воину, за поясом – меч. Монахи еще долго не оправятся от потрясения при виде того, как я разговариваю с неприкасаемым. Мне отчасти хотелось вышвырнуть его, отречься от всякой связи и забыть, что когда-либо с ним знался. Решись я на такое, охранники тотчас уничтожили бы Е-Ана. Но я не мог. Он спас мне жизнь, кроме того, мы оба рождены Потаенными, и я должен обращаться с ним не как с неприкасаемым, а как с человеком.
– Меня никому не убить, пока Тайный Бог не призовет меня, – пробормотал Е-Ан, подняв глаза. – До того времени моя жизнь принадлежит вам.
При тусклом освещении лампы, принесенной монахом из караульной, я видел, как горят глаза Е-Ана. Уже не первый раз мне представилось, будто он не от мира сего.
– Чего ты хочешь? – спросил я.
– Мне нужно кое-что вам сообщить. Это очень важно. Вы будете рады, что я пришел.
Монахи отступили подальше, чтобы не замараться, однако остались в зоне слышимости.
– Я должен поговорить с этим человеком. Где это лучше сделать?
Они жалобно переглянулись, и старший из них предложил:
– Может, в саду, в беседке?
– Меня не нужно сопровождать.
– Мы обязаны охранять господина Отори, – возразил младший.
