– Прошу тебя, не мешай, – сдержанно ответил муж. – Я знаю, что делаю, и абсолютно уверен в Станиславе.
– Благодарю вас, Лев Игнатьевич. – Станислав наклонил голову.
– Но Аркадий, – начала Элеонора, – говорил, что…
– Я просил тебя помолчать, – опять остановил ее муж. – Приготовь кофе, – явно выпроваживая ее, сказал он.
– Хорошо. – Элеонора вышла.
– Эля, – раздался мужской голос, – подождите. Это должны слышать все.
В комнату вошел Аркадий. Остановившись, насмешливо посмотрел на Станислава.
– Нехорошо, Горец, пользоваться чужой славой.
Станислав невозмутимо смотрел на него.
– Может, расскажешь, – проговорил Аркадий, – как все получилось на вокзале? Ведь Лев Игнатьевич считает тебя исполнителем операции по наведению ментов на курьера Воеводы. А как было на самом деле?
– Алимов попал в милицию, – спокойно ответил Станислав. – Мне кажется…
– Но ты уверял, – не дал закончить ему Аркадий, – что ты помог…
– Станислав, – Лев Игнатьевич строго посмотрел на него, – что это значит?
– Так спросите об этом его, – Станислав кивнул на Аркадия, – пусть он все и объяснит.
– Все было очень и очень просто, – засмеялся тот.
– Говори по сути, Аркадий, – недовольно предложил Лев Игнатьевич.
– Все случилось благодаря поскользнувшемуся мальчику лет пяти, – не сводя взгляда с лица Станислава, сказал Аркадий. – Никаких действий со стороны Горца не наблюдалось. Мальчишка поскользнулся и инстинктивно ухватился за дипломат. Алимов, естественно…
– Совершенно случайно там оказалась милиция, – спокойно перебил его Станислав.
– Они просто стояли там, – смешавшись, сказал Аркадий. – И…
– Просто так, – усмехнулся Станислав, – милиция не останавливается, тем более у поезда, который подан на посадку. Если они ходят вдоль состава, значит, высматривают находящихся в розыске. Я, впрочем, не намерен ничего объяснять. – Он повернулся ко Льву. – Есть вопросы – спрашивайте Аркадия.
– Слушай, – процедил Лев Игнатьевич, глядя на Аркадия, – не знаю, чего ты добиваешься, но если еще раз ты попытаешься посеять во мне недоверие, я сначала убью тебя, а потом уж буду решать, виновен тот, о ком ты говорил, или нет. Пшел вон! – Повернувшись, он ожег взглядом стоящую у двери Элеонору. – А ты почему еще здесь?
* * *
– Здрасьте, красавицы, – заглянул в служебное купе проводников интеллигентного вида мужчина. – Приятного аппетита.
– Спасибо, – отозвалась одна.
Проводницы ели суп быстрого приготовления.
– Вот что, красавицы, – мужчина сделал шаг вперед, – вы ведь не видели, как у мужика перед вашим тамбуром милиция обнаружила какие-то драгоценности?
– Как не видели? – удивилась черноволосая. – Прямо перед…
– Вы этого не видели, – по-прежнему с улыбкой заявил он. – Так и скажете, если вас вызовут. Ну а если будете придумывать, то…
– Да ты кто такой-то? – Черноволосая поднялась. – А ну, пошел отсюда!
– Вот что, бабоньки, не надо ничего придумывать. Ездите вы далеко, а в дороге всякое случиться может. У вас, Анна Анатольевна, – взглянул он на вторую, – дочь двенадцатилетняя с мамой вашей остается. А ведь в жизни сейчас всякое бывает, – вздохнул он. – А у вас, Галина Петровна, – он посмотрел на черноволосую, – муж больной и сынок с доченькой. Так что запомните: вы ничего не видели… иначе будете жалеть. Надеюсь, вы меня правильно поняли и повторять не придется. До свидания. Разумеется, если вы поведете себя неправильно, наша следующая встреча не доставит вам никакого удовольствия. А это вам на подарки. – Он положил на верхнюю полку пачку долларов. – Или на похороны своих детишек. Решать вам, дамы! – Мужчина вышел.
Проводницы переглянулись.
– Господи, – испуганно проговорила Анна, – что это?
– Мафия, – нервно отозвалась Галина. – Ты ж видела, сколько там драгоценностей. А мы уже два раза давали показания. Вот домой приедем, снова вызовут. Я скажу, что ничего не знаю, а то, что раньше говорила… так это меня милиционеры заставили. Сейчас уж лучше…
– Да просто не видели ничего, и все, – перебила ее Анна. – А говорить, что заставили…
– Но ведь спросят, – вздохнула Галина, – почему тогда про драгоценности сказали, а сейчас отказываемся.
– Не видели ничего, и все, – повторила Анна. – А с этим что делать? – Она кивнула на доллары.
– Поделим, – Галина взяла пачку. – Ох, я думала, нас сейчас и прикончат…
– Я тоже испугалась.
– В общем, договорились, – отсчитывая половину денег напарнице, сказала Галина. – Мы ничего не видели. Никакой клятвы говорить правду и только правду, – она усмехнулась, – с нас не брали. Так что не видели ничего и ничего не знаем. А если будем говорить, что нас пугали, точно убьют. Сейчас ведь кого только не стреляют. С охраной ездят, так и то убивают…
– Договорились, – согласилась Анна.
– Уехал, – сказал в телефонную трубку Глеб. – Когда приедет, не знаю.
– Ну вот, – недовольно сказал Исак, – ведь мы же с ним разговор не закончили.
– Он уехал, – повторил Глеб и положил трубку. Потянувшись, рассмеялся: так с Исаком давненько никто не разговаривал.
«Так, – думал Воевода, – значит, уехал. Ну что ж, набивает цену своему хозяину. Интересно, кто он, этот хозяин? Я себе удивляюсь – как я принял его? Баркаса я давно знаю, вряд ли он может на милицию работать. Да и заинтересовал меня этот Горец. Говорил уверенно, твердо. Он знал, чего хочет. Зря я сразу не дал ответ. Надо было, чтобы он показал образцы. Может, действительно там было что-то стоящее. А Баркас обнаглел, разговаривал со мной, как с покупателем на рынке!.. Надо выяснить, откуда этот Горец. В деловых кругах о нем ничего не известно, темная лошадка. На милицию не работает, убрал двоих моих… Подожди-ка, они спасли эту шлюшку Люсьен. Значит, она что-то о них знает. Баркас ничего не скажет. Хотя смотря как спрашивать. Но убивать его нельзя, потеряется связь с Горцем. Ведь он продемонстрировал мне, что ответ надо давать сразу, поэтому обязательно приедет… На кого он работает? Нужно найти эту Люсьен, она хоть что-нибудь да знает. И куда она могла подеваться? – Он посмотрел на сотовый. – Баркас говорил очень грубо. Надо было бы наказать его, но нельзя. А вот Люсьен необходимо найти».
– И сколько ты меня будешь прятать, – спросила Федорова Людмила, – и охранять? Тебе, по-моему, начальство за это…
– Ты за меня не волнуйся, – перебил Федоров. – Я как-нибудь со своими делами разберусь. Если тебе надоела моя опека, можешь быть свободна. – Он кивнул в сторону двери.
– Ага, – насмешливо отозвалась Людмила, – свободна. Ну-ка скажи, куда я пойду? Клавка и та сдала. Нет уж, пока не выгонишь, с тобой буду. А если выгонишь, – улыбнулась она, – пойду в ментовку и скажу: ваш инспектор…
