– Это уже мои проблемы. Согласен?
– Нет, – снова помолчав, ответил домушник. – Если честно, я от тебя дернуть хотел. А сейчас…
– Что-то ты темнишь, Замков.
– Точно, начальник! – Отмычка засмеялся.
– Ну, как хочешь. Я думал, раз завтра улетаем, то сегодня мы съездили бы – и на самолет. Тут уж не знают, как от нас избавиться.
– Ты в натуре отвезешь? – быстро спросил Отмычка.
– Конечно, а то ведь мы тебя в камере вроде как незаконно держим.
– Слушай, начальник, – Отмычка вздохнул, – если ты в натуре предлагаешь…
– Далеко ехать? – спросил Ларионов.
– Да здесь, в Хабаровске. Я ж тут не бывал ни разу. Адрес имеется, вот туда и хотел.
– К кому? – вроде бы без интереса спросил капитан.
– К делу это не пришьешь, – усмехнулся вор.
– Это утешает. Ладно, поедем. Но предупреждаю: что-нибудь не так, и я тебя пристрелю.
– Понятное дело, – пробормотал Отмычка.
– Отоварили и укатили, – вздохнул участковый. – Я им успел удостоверение показать и получил…
– А что Скворцова говорит? – спросил его майор милиции.
– Так она уже не раз заявляла, что ей угрожают. Мы дождемся, – потрогав синяк на подбородке, предупредил он, – что и она изменит показания, а потом…
– А что мы можем сделать? – с досадой перебил майор. – Нет у нас закона о защите свидетеля. И ведь сколько из-за этого преступников выпустили!.. – Он выматерился.
– Так все равно надо что-то делать, – сказал участковый.
– Что? Предложи. Бери, например, на себя ее охрану. Это единственное, что мы можем предпринять. Я только заикнулся об этом начальству, так меня чуть не сожрали.
– Вот откажется она от показаний, тогда запоют по-другому.
– А с этим домушником вообще что-то непонятное. Москвич, словно нянька, ходит в отдел, жрать ему носит. Санкцию на арест не дали, а он сидит. Собираются в столицу отправлять и никак не отправят.
– А мне-то вы зачем это говорите? – удивился Камышев.
– Да, тебе это действительно не нужно. Об этом все говорят, вот я и продолжил. Ты, Петр, мужик неглупый и понимаешь, что к чему. Сейчас на тебя вся надежда, можно сказать. Так что ты уж почаще около Скворцовой…
– Послушайте, товарищ майор, – вздохнул тот, – но ведь…
– Короче, вот что, – заявил Грушев, – сделаем так: когда она будет из дома уходить, пусть с тобой свяжется. Если сам буду свободен, я за ней присмотрю. Нельзя допустить, чтобы Алимов отвертелся. Тут дело крупным пахнет.
– Тебе легко говорить, – раздраженно сказал участковый. – А тут…
– Слушай, – хмыкнул Грушев, – а не обидно, что тебе морду набили? Я бы, например, только из-за этого не дал им Скворцову тронуть.
– Понял, – кивнул Петр. – Я думал, что у нас есть закон и мы все ему служим. А выходит…
– Закон-то имеется… – Майор махнул рукой.
– Ладно, я договорюсь с ней.
– В общем, ты согласен присматривать за Скворцовой?
– Конечно, согласен.
– Ну и отлично, – облегченно проговорил майор.
– Ясно, – сказал Вячеслав. – Ну что ж, – помолчав, пробормотал он, – значит, будем и здесь воевать. А что в милиции ей говорят? – спросил он сестру.
– Пишите заявление, разберемся, – недовольно ответила Маша.
– Понятно. В общем, ты ее к нам позови. Пусть поживет, пока дело в суд не попало.
– Не пойдет она, – уверенно заявила Маша. – И показаний не изменит. Ленка смелая женщина. Вот я бы, конечно, сразу сделала все так, как сказали. А она – нет.
– От кого у нее сын? – спросил Вячеслав.
Сестра взглянула на него и засмеялась.
– Ты чего? – нахмурился он.
– Да просто так. – Она вышла из кухни.
– Погоди, – брат двинулся за ней, – ты не ответила.
– Дурак ты, Славка! – Маша засмеялась.
– Это почему же? – удивился он.
– Потом поймешь.
– Погоди-ка… Когда она родила?
– Ее спроси! – Маша расхохоталась.
– Ты чего ржешь, как лошадь? – раздраженно осведомился Вячеслав. – Если знаешь что, скажи.
– Славка, ты действительно только в войне и разбираешься.
– Да иди ты! – Он вернулся в кухню.
– А вот грубить, – рассердилась Маша, – вовсе не обязательно!
– Ты вот что, – брат вернулся, – говори яснее. Терпеть не могу загадок. Ты, как я понял, наводишь меня на мысль…
– Никуда я не навожу, – улыбнулась Маша. – Просто, насколько я знаю, после тебя Ленка уехала к родителям и вернулась с сыном. Я об этом совсем недавно вспомнила. И знаешь, ну что хочешь делай, но мальчик на тебя похож…
– Да я вроде и сам так думаю, – признался Вячеслав. – Но почему она-то молчит?
– А ты знаешь, что о тебе тут говорили? Якобы у тебя женщин в каждом городе полно, а детей еще больше, даже в Чечне наделал.
– Слушай, Машка, – вздохнул Слава, – ты бы поговорила с Ленкой и узнала обо всем. А то вдруг все-таки…
– Да если бы она хотела, то сразу сказала бы. А Ленка слишком гордая. Но я все-таки попробую что-нибудь выяснить.
– Узнай день рождения мальчика, и тогда прикинем…
– Значит, ты допускаешь, что Ленка могла родить от другого?
– Так она мне не жена, чтоб верность соблюдать. Хотя я думал, что вернусь и предложу ей руку и сердце. А приехал, сын у нее. У меня желания нет воспитывать чужих детишек. Хотя, собственно…
– Дурак ты, Славка. Когда любишь…
– Свой ребенок все равно лучше. Ты, может, сейчас съездишь к Ленке и переговоришь с ней? Если задержишься, я Ваньку заберу. Он пацан хороший и смышленый. И я ему вроде по душе пришелся.
– Мальчишке отец нужен. – Маша вздохнула.
– Воспитаем, – сказал брат. – А ты всем и в первую очередь мальчишке объясни, что его отец в Чечне погиб. Как говорится, ложь во спасение…
– Я так и делаю.
– Молодец.
– Жути гнал, – усмехнулся сидевший за рулем темно-зеленого джипа Локоть. – И все спрашивал о…
– Знаю, – не дала ему договорить сидевшая на заднем сиденье Илина. – Ему наверняка Хамелеон позвонил. Или Верка, эта сучка, тоже строит из себя великую мыслительницу. Надо ноги уносить, пока не поздно. Я почти все приготовила, и оборудование цеха собрано. Сейчас главное – переправить все это…
– Не верю я Химику, – сказал Локоть, – он и сдать может. Ну а если прижмут его, этот сучонок сразу расколется. Надо к нему парочку парнишек приставить, чтобы, если что, отмазать могли. Ну а не получится – шлепнуть.
