Вот и сейчас, оказавшись в этом страшноватом городе, он жалел, что у него не тысяча глаз. «Город Черепов» — так часто называли Бездну, и за каждым её поворотом путнику открывалось новое подтверждение меткости этого названия: костяные арки и лестницы, столы и стулья, оконные рамы и перила мостиков, перекинутых высоко над потоками лавы или через трещины в мостовой полные яркого, густого сияния. В маленькие черепушки были упрятаны огоньки уличных фонарей черепа побольше служили прилавками торговцам, а в некоторых из самых огромных прекрасно размещались целые семьи безднианцев. Нельзя было без смеха смотреть на бельё, развешанное между рогами древних рептилий, на грибочные горшки в их глазницах, на детишек, раскрашивающих мелками их мощные челюсти.
Анара поразила местная архитектура: каждый из домов, пусть это была даже самая убогая лачуга, походил на крохотную, но единственную в своём роде крепость, ощетинившуюся всевозможными устрашающими атрибутами: подобиями мечей и пик, когтей, клювов, рогов и клыков. Фасады одних жилищ увивали хищные растения; вокруг других, жутко скалясь и временами пытаясь оборвать ненавистные цепи, бегали косматые твари в массивных ошейниках; под крышами третьих, ловко цепляясь коготками, сновали какие-то огромные насекомые; стены четвёртых сплошь покрывал ковёр из тончайших игл; а пятые могли похвастаться фресками, довольно реалистично изображающими сцены… принятия пищи разнообразными монстрами. Один из домов был и вовсе запаян в кривоватый куб из безднианского стекла, расписанный узором из чёрных шипастых спиралей (по-видимому, любимым орнаментом местных жителей). По мутной поверхности то и дело пробегали жёлтые молнии. Как тамошние обитатели умудрялись дышать и выходить наружу — оставалось загадкой. Пара роскошных особняков, подозрительно напоминающих те, что строили в подземельях Руала предавшие богиню соплеменники Анара, отгородилась от улицы целыми реками дымящейся лавы…
В общем, внешний вид домов в полной мере отражал душевное состояние их хозяев, готовых в любой момент отбить атаку или, наоборот, напасть самим. «Точно, как у д'ал», — пробормотал себе под нос Анар. Тогда, путешествуя с Аниаллу в недрах своей родины, он сравнивал основательные и строгие золотисто-песочные здания на поверхности Руала, с дворцами д'ал — чёрными, ажурными, завораживающе-изящными… Теперь же беглый принц увлечённо сличал архитектуру двух подземных поселений. Ему ужасно хотелось сунуть нос в каждое окно, но лица, выглядывающие из них, вряд ли принадлежали радушным хозяевам, поэтому приходилось довольствоваться тем, что снаружи.
В отличие от города д'ал, Бездна не была чёрной. В ней сплелись, сплавились воедино камень, металл, стекло, кости и магия. Серое, чёрное, охристое, тускло-красное изломанное пространство, кое-где расцвеченное яркими пятнами лавочных вывесок, тканей, в изобилии выложенных пёстрыми грудами на лотках торговцев, драгоценностей и одежд богатых горожан, тысяч экзотических светильников, чьих-то мерцающих глаз, волшебных огней, светящихся грибов, мхов и причудливых растений. И на всём этом — зыбкий алый отблеск знаменитых безднианских озёр…
Архитектура Лэннэс не была единообразной. Её жители, если и уступали д'ал в чувстве прекрасного, определённо обладали намного более изощрённым воображением. Сыграло роль и то, что безднианцы не принадлежали к одному народу, а были гостями из тысяч миров. В Лэннэс, как и в многорасовом Бриаэлларе, смешалось всё, что только могло смешаться, но эта смесь не обрела той необыкновенной гармонии, которая царила в алайской столице. Бездна была контрастной, шокирующей, мрачно-таинственной, и с городом д'ал её, пожалуй, объединяло лишь ощущение угрозы, незримо пропитывающее каждую завитушку резьбы, каждый камень в стене…
Разглядывая эту хищную красоту, Анар задумался: при такой нехватке места, по его мнению, было невероятным расточительством тратить его на бесполезные страшилки, — а эти «украшения» в большинстве своём вряд ли могли служить реальным препятствием для воров или убийц. Когда он сказал об этом Ирсону, танай развёл руками:
— Местный колорит. Я же не спрашиваю тебя, почему в Бриаэлларе отовсюду торчат кошачьи хвосты и уши! Хотя, — он вытянул шею, словно высматривая что-то, — есть и более глубокая причина. Но о ней, думаю, твои местные соплеменники расскажут куда лучше меня. Мы, кажется, пришли.
Движением головы он указал на несомненно алайский силуэт, темнеющий впереди, на верху замшелого валуна.
— Это Фай? — спросил он у одного из проводников.
— Да-хс, — ответил тот, склонившись в почтительном выдохе почти до самой земли. — Мы ух-ходим.
— Постойте, а разве вы не работаете на Фай… постоянно? — насторожился Анар: это казалось ему немыслимым — рассказать о стационарном портале в Бриаэллар полузнакомым тварям!
— Нет-хс, — ответил бывший проводник и следом за напарником скользнул в толпу.
— Не понимаю, — отчеканил Анар.
— Она странная, эта Фай… — пожал плечами Ирсон. — Ну, я, пожалуй, тоже пойду — меня-то она не приглашала.
По всему было видно, что последнее заявление таная вызвано как раз нежеланием поближе познакомиться со странностями этой безднианской кошки.
— Ирс, у нас остался незаконченным один разговор, — постарался удержать его Анар.
— Да я помню, помню, — с излишней поспешностью закивал танай. — Я загляну к вам в ближайшее время, и мы поговорим. Ну всё, удачи! И… ты поосторожнее с ней — про Фай много чего рассказывают.
Анар не успел спросить, что именно — за их спинами послышались взволнованные возгласы. Все тыкали пальцами вверх, в непроглядную тьму, где даже зоркие алайские глаза могли различить лишь смутное движение. Вдруг из мрака со свистом вынеслась стрела — огромная, с доброе копьё. Пробив навес перед входом в одну из лавчонок, она врезалась в груду бочек и в щепки разнесла несколько из них, забрызгав мостовую алым содержимым. Остальные бочки покатились под ноги зевакам. Безднианцы с рыком и воплями, толкая друг друга, кинулись врассыпную. Удивительно, но на многих мордах не заметно было ни страха, ни волнения, их обладатели деловито, привычно спасали свои жизни. Вскоре посреди широченной улицы остались стоять только четверо замерших от страха существ, и двое из них были, бросившими наконец кривляться, проводниками Фай. Ирсон заметил, что напавший на них столбняк вызвал на лице его спутника скептическую ухмылку, словно Анар ожидал такого исхода, но не был до конца уверен, что его подозрение верно…
А в следующее мгновение воздух наполнился страшным воем. Что-то огромное, бесформенное, холодное неслось вниз, издавая этот жуткий звук. Ирсон не разглядел что — от неожиданности он пригнулся зажимая уши, которые, казалось, наполнились кровью. Анар же, видимо успевший защитить себя каким-то заклинанием, видел конец своих экс-проводников под гигантским, утыканным стрелами крылатым слизнем. «Да, а эта Фай не так уж непрактична», — подумал он, чувствуя, что если и не она подстроила гибель рептилий, то уж точно её предвидела. И хотя у Анара не было причин испытывать к ним особенную жалость, ему стало как-то грустно… даже тошно на душе. Почему-то вспомнилось, как Энаор, сообщая Селорну о смерти колдуна-предателя из Хелраада, равнодушно заявил: «Всё равно же его было убивать»…
