— Дослушай, а потом фыркай! — возмутился Мейв. — Бездна — особенное место. Не потому, что она шенавен — шенавенов великое множество и в Энхиарге, и в других мирах, но здесь совершенно необычная атмосфера. Что создало её — никто не знает, но она есть, и благодаря этому духу Бездны, в ней может существовать то, что отторгается нашим миром, и даже самим Бесконечным! — с благоговейной серьёзностью поведал алай. — И Фай тоже может жить здесь, не тяготясь своим опасным даром, освободившимся из плена интуиции, — тоскливо выдохнул он и замолчал.
— Ты рассказал мне про Фай. А сам-то ты как докатился до жизни такой?
— Я? Я пошёл по её стопам. Нет, мне никогда не сравняться с Такрен в смысле великих и таинственных открытий, но пару шагов по этой тропке я сделал — придушив свою кошачесть, которая вопила: не ходи!.. И вот я здесь, — заключил Мейв, обводя широким жестом свою уютно захламлённую комнату.
— И тебе тоже являлась Тиалианна, чтобы взять с тебя обет молчания? — полюбопытствовал Анар.
— Нет, не являлась, — грустно покачал головой Куцехвост. — Я сам понял, что надо остановиться. Видишь ли, я всегда мечтал быть, как Фай. В котячестве я читал о ней, а потом придумал, как с ней связаться. Все вокруг в то время казались мне — не смейся! — жалкими, зашоренными рабами своего естества, и я не хотел жить, как они. Но я же алай, у меня же — тел алаит, и она вовсю пыталась оградить меня от ненужных мыслей. А как заставить её заткнуться, я не знал. Это была первая задача, которую я перед собой поставил. — Мейв помолчал, а потом глухо спросил: — Что делают люди, когда пытаются заглушить свой внутренний голос? — И тут же сам ответил: — Они напиваются. Алай так не могут. Не могли. До тех пор пока я не нашёл способ: достаточно было немножко, совсем чуть-чуть изменить природу нашей аланаи, — он горько усмехнулся. — Нашёл и этим так навредил своей кошачести, что теперь боюсь выдыхать слишком сильно, чтобы остатки моего духа кошки не вылетели из этого тела вместе с душой.
— Мейв, я… — начал было Анар, сожалея, что расстроил его.
— Нет, это я, всё я, — затряс ушами тот. — Когда, после того как я чуть не умер, Лекари Душ вытащили меня из кошмара, в который я сам себя загнал, и сказали, что теперь мне придётся покинуть Бриаэллар, я пытался свалить вину на Фай. Лепетал что-то про то, что это всё она, это её слова будили во мне мысли, которые не должны просыпаться в алае, но мне ответили: «Ну вот, если она их будила, значит они уже спали в твоей голове. Не Фай их тебе внушила, ты сам к ним пришёл». Так и есть. Я сам в это влез, мне самому и выкорябываться. Сначала было тяжко, а потом Бездна пролила свой бальзам на мои душевные… духовные раны, и я успокоился. Прижился! — Мейв улыбнулся своей прежней лукавой улыбкой.
— Это хорошо, что прижился, — сказал Анар. — Признаюсь, твоя история меня потрясла. Я не ожидал услышать ничего подобного. Это так странно… и жутко. Просто жутко странно.
— Жутко — это мы да-а, — довольно протянул Мейв. — А вот насчёт «странно» — ты нам не намного уступаешь.
— Я? — повернул к нему уши Анар.
— Ага. Алай, идущий одним Путём с сианай, пусть и самой непутёвой — да это одно уже делает тебя живой легендой.
— А что в этом такого?
— О, я не буду лишать Фай возможности самой прогрузить тебя измышлениями на эту тему, — криво усмехнулся Мейв. — А у неё есть что сказать, будь уверен. Я — так уже наслушался, по правде говоря, мои уши так и норовят заткнуть себя своими собственными кончиками, чтобы не пускать это всё в мою бедную голову, — тихонько проворчал Куцехвост, словно и вправду к чему-то прислушиваясь.
— Мейв, но если ты пытаешься… исцелиться от своей болезни, то зачем же ты остаёшься рядом с её носителем, рядом с ней? — вскинул на него глаза Анар, вдруг отчётливо ощутив, что и сам сейчас не прочь сложить рюкзачок и утечь куда-нибудь подальше.
Куцехвост снова помрачнел.
— Не знаю, что тебе и ответить. Дело не столько в привязанности… и не столько в страхе остаться наедине со своей… неправильностью. Это нечто более глубокое. Я чувствую, что должен оставаться рядом с ней. Иначе случится что-то очень плохое. По её вине, — тихо закончил он.
«Да-а, во что же это мы опять вляпались?» — мысленно обратился Анар к заманенной им в Бездну жене, но образ Алу в его сознании только насмешливо наморщил нос: «А то я не знала, с кем связываюсь!». И стоило ему подумать об этом, как на пороге комнаты, словно отрезая ему путь к отступлению, появилась Фай.
— Я на твоём месте была бы поосторожнее в высказываниях, Мейв. Не потому, что я рассержусь на тебя, нет. Просто разум нашего бриаэлларского друга в последнее время подвергся серьёзным испытаниям. Надо сказать, он достойно выдержал их. С другой стороны, мы никогда не знаем, какой крошечный шажок, какая случайная мысль приведет нас в бездну… — задумчиво пропела Фай и снова исчезла.
— Я не слишком люблю, когда меня кто-то для чего-то испытывает. И далеко не все загадки, Фай, мне интересны, — последовав за ней, сказал Анар.
— Увы, Бездна любит испытывать своих гостей, ничего с этим не поделаешь, — проговорила Такрен, в такт словам постукивая коготками по крышке стола.
— Почему Мейв едва не умер от твоих яблок а я — нет?
— Если бы он не задумался о том, что он ест, с ним ничего бы не было. Я же сказала: он вечно лезет туда, куда ему лезть не положено.
— Я тоже задумался, но я здоров!
— Некоторым дозволяется заглянуть туда, где другие не найдут ничего, кроме смерти. Каждый должен знать своё место. Алай — особенно, разве тебе это неизвестно? — Она улыбнулась неожиданно мягко, почти как Гвелиарин, и, завидев потягивающегося Мейва, поднялась. — Идёмте, у тебя ещё будет время подумать, а нам есть чем заняться сейчас.
* * *
Полчаса спустя Анар, Такрен и Мейв добрались до площади перед цитаделью «Наполнителей сердец». Вся она была буквально забита народом. Воздух тоже кишел разнообразными тварями.
— Не думаю, чтобы все они пришли на проповедь, — пробурчал Мейв, уворачиваясь от чьего-то локтя.
Алаям потребовалась вся их знаменитая ловкость, чтобы хоть как-то, потихоньку продвигаться вперёд. Существа вокруг возбуждённо переговаривались, пытаясь протолкнуться поближе к ограде замка. Как ни странно, потасовок не возникало, видимо, за ней скрывалось нечто, привлекающее безднианцев значительно больше, чем возможность подраться, но даже Анару, несмотря на его выдающийся рост, не удавалось разглядеть, что именно. Невозмутимая Фай и то, сама того не замечая, пару раз поднялась на цыпочки, а Мейв на чём свет стоит костерил себя за то, что не надел браслет с глазками.
Чёрные, кованого железа ворота, возвышавшиеся над головами зевак, медленно, но всё же приближались. Анар уже различал мощный плющ увивающий их крупными кольцами, и тот сразу завладел его вниманием. С такого расстояния ему было трудно судить, что было тому причиной: редкие мясистые листья на толстых, почти с его палец, стеблях вполне могли шевелиться от исходящего от лавы жара, и всё-таки движения их были какими-то чересчур резкими.
