— Погоди, погоди… Селорн сказал: «То, что ищет Тал, у него уже было когда-то». А вряд ли он уже был повелителем Тианы и Веиндора!
— Верно. Но патриарх мог и ошибиться. Или… или, да! Ведь он, этот Тал, мог не просто владеть какой-то сущностью, делавшей его всевластным, он мог быть всевластным сам по себе… до тех пор пока что-то не положило этому конец. Что-то или кто-то.
— Наэй?
— Да. Наэй, — резко кивнул Ирсон. — Трудно поверить, но вся наша бесценная современная белиберда — Пути всякие и тому подобное — и наэй, служащие всему этому, тоже существовали не всегда. Это довольно новая… схема, изобретённая Бесконечным «для гармонизации и развития себя самого», ей всего несколько десятков тысяч лет. А до этого он просто созерцал заполнявший его хаос. Видимо, не находил способа навести тут порядок… Ну, не суть. Так вот, мы же не знаем, что это был за древний хаос, и кто был тут главным.
— И Тал хочет… — ужаснулся Анар.
— Да. Но наэй не боги, их невозможно уничтожить, просто перебив их паству. Нужно добраться до них самих, и Аласаис, я уверен, — лишь первое звено в этой цепи, — мрачно изрёк танай и замолчал.
Их обоих била мелкая противная дрожь, каждое сказанное или услышанное слово было как удар молнии, растекающийся по телу тысячью кусачих электрических разрядов. Оба понимали, что любой, даже самый волнующий, разговор, не пробудил бы таких сильных эмоций у них так много повидавших на своем пути. Здесь было нечто иное. Они чувствовали, что стали сопричастны к чему-то… запредельному. Ирсон тревожно завертел головой, словно искал того, кто мог подслушать их слова.
— Мне кажется, что мы первые, кто высказал это вслух… Первые, кто догадался… — с трудом выдавил Анар. — Надо что-то делать, надо что-то делать… — быстро проговорил он после недолгого молчания. — Надо помешать Аниаллу приехать сюда!
— Ей не помешаешь, — махнул рукой танай. — В Бездну её притягивает сила куда большая, чем любовь к своему народу или к девочке Делии.
Анар вопросительно наморщил лоб.
— Судьба, — выдохнул Ирсон. — Алу стремится сюда не случайно. Скажу больше — мы здесь не случайно. Посмотри хотя бы, как нас трясёт!
— Аласаис нужна Талу, чтобы получить всё, — вместо ответа повторил алай, не замечая, что царапает когтями стол. — Тогда, наверное, сианай нужны ему, чтобы узнать, где Аласаис. Между наэй и её воплощениями должна же быть какая-то связь.
— Между кем и кем? — переспросил насторожившийся Ирсон и даже подался вперёд.
— Между Аласаис и её воплощениями, — повторил Анар.
— Друг мой алай, ты совершенно не умеешь говорить на общем языке! «Воплощение» и «тень», без сомнения, слова похожие, но не настолько же! — с наигранным весельем в голосе воскликнул Ирсон.
— Я прекрасно говорю на общем, так же как и на двух десятках других языков, Ирсон Тримм, — на чистейшем танайском, точно копируя мягкую интонацию жителей Змеиного Глаза, заявил Анар. — Патриарх Малаур потрудился засунуть их мне в голову. И если я сказал «воплощение», то именно это я и имел в виду.
— Она? — вскочил Ирсон. — Аниаллу? — Он буквально поперхнулся этим словом.
— Она собиралась сказать тебе. Я только удивляюсь, что не сказала раньше, — пожал плечами Анар.
— Быть такого не может… И как же…
— А никак. Отметить это как факт и больше не думать об этом. А если думать, то только в связи с угрозой её жизни… или с другими, не повседневными вещами, — хорошо понимая, что сейчас творится в душе Ирсона, поделился собственным опытом Анар.
— Погоди, а остальные сианай, они — тоже?
— Да. И сколько их всего ни Аниаллу, ни другие Тени не знают.
— А как они… друг с другом?
— Как отдельные существа: одна может не знать то, что известно другой, и способности, и характеры у них разные. Но главной среди них нет. Только сама Аласаис над ними.
— Мать моя танайская жрица… Я увещевал воплощение Аласаис! Идиот.
— Ты зря так думаешь. Она очень ценит твою дружбу и твои советы. — Анар поймал недоверчивый взгляд таная и воскликнул: — Ирсон, она не притворяется! Она такая, какой ты её знаешь… А как при этом она может быть ещё и воплощением Аласаис, я сам с трудом понимаю. — Он помолчал. — Хотя, знаешь, в ней иногда что-то такое проскальзывает… что жуть берёт.
— В вас обоих… проскальзывает, — пробормотал танай. — Ты то хоть, я надеюсь, не чьё-нибудь воплощение?
— Нет, я — просто я, слава Веиндору — или кого там полагается за это славить?
* * *
— И всё из-за бешеных харнианцев и какой-то девчонки, — ворчала Шада следующим утром, когда собранная, бодрая Аниаллу и её немногочисленные провожатые собрались в холле у большой лестницы. Сианай, понимая, что служанка говорит это в сердцах, пропускала её бормотание мимо ушей.
— Позаботься о её родителях и о себе тоже, — проговорила она, обнимая Шаду.
— Я предпочла бы заботиться о тебе, госпожа, — всхлипнула та, отвечая на её объятие.
— Со мной всё будет в порядке, а тебе лучше остаться — иначе кто расскажет мне все последние сплетни, когда я вернусь? — Сианай улыбнулась, мягко высвободилась из чёрных рук и направилась к Теоле.
— Если я хоть что-то узнаю, то немедленно свяжусь с тобой. Я найду как. И если Кеан что-то задумает — тоже, — вместо прощания заверила её подруга (такой серьёзной Аниаллу не видела её ни разу в жизни). — И не смей волноваться за нас! — приказала Теола и коротко, по-деловому прижалась щекой к её щеке. — Мы уже поняли, как здесь дела делаются, не пропадём!
Тут уж сама сианай не удержалась и сгребла подругу в охапку. К её удивлению, в этот момент Шада проделывала нечто подобное с Браем. Но когда чуткий слух алайки уловил, что её верная служанка прошептала на ухо харнианцу, всё стало на свои места.
— Если с ней хоть что-то случится, то лично тебе ледяную тюрьму на Хииле до скончания дней я гарантирую, — промурлыкала Шада.
Алу подхватила Брая под руку, забросила на плечо рюкзак, и, махнув всем на прощание, и вытолкала ошарашенного харнианца за дверь. Теола и Ирера медленно вышли следом. За их спинами Шада всхлипнула в мягкий живот Меори…
Но вопреки впечатлению, которое сложилось у всех, кому в этот день довелось увидеть её, с мрачным видом бредущую по коридорам замка, Шада и не думала горевать, сидя в опустевших покоях своей взбалмошной госпожи. Она уже не только смирилась с отбытием Аниаллу, но и поняла, какую чудесную выгоду может из него извлечь.
Отъезд хозяйки развязывал Шаде руки, давно чесавшиеся воспользоваться многочисленными связями Аниаллу и «приставить к делу» всех тех, кому та помогла в бытность свою тал сианай. Шада просто смотреть не могла, как сейчас, в трудный для её народа и для неё самой момент, Аниаллу умудряется пренебрегать своим «золотым запасом» — то ли просто по легкомыслию, то ли из-за излишней щепетильности.
