«Зачем Малауру понадобилось выставлять тут охрану?» — недоумевала Аниаллу. Селорн запретил ей раскапывать дальше историю с друзьями Анара, но Алу никак не ожидала, что и Ан'си'шиал Малаур имеет что-нибудь против этого.
Преграждающие путь в Галерею Памяти алаи несли свою стражу с комфортом: подтащив к дверям по низкому вкусно-малиновому креслу, они пристроили их друг против друга между расписными портьерами и, преспокойно усевшись на блестящих подушках, занимались теперь своими делами: один вертел в пальцах пресловутую сестрину туфлю с исчёрканным тушью мыском (там предстояло появиться прорезям под когти); другой, засунув за ухо порядком погрызенный карандаш, яростно растирал что-то пальцем на листке, положенном поверх толстой книги. «Этикет» — удалось прочить сианай на её корешке.
Это была знаменитая книга, написанная (и постоянно дополняемая) самим Малауром и содержащая не просто свод правил поведения в обществе, а изложенный в добродушно-ироничной манере подробный список того, что не рекомендуется делать в присутствии некоторых примечательных личностей Энхиарга и чем, напротив, можно заслужить их расположение.
— Вот и я не понимаю, зачем я здесь сижу? Танаон будет вместе с адорами сторожить кости Изменчивого, а я — тут прозябай! — настала очередь второго кота изливать своё возмущение. — И почему они меня отослали? Потому что я — ан Камиан? Шовинисты!
Теперь Аниаллу вспомнила их обоих. Кот с туфлей был Делором из «Зелёных Хвостов» — тем самым доброхотом, который всучил бедной Теоле огненный жезл; другой же, надо полагать — его братом Алрисом (видимо, он выкинул в адорском походе нечто настолько «выдающееся», что был приговорён к «работе над ошибками», как ласково называл Малаур многократное переписывание соответствующей главы «Этикета»).
Но Алрис и не думал ничего переписывать. Эта парочка вообще являла собой аллегорию разгильдяйства, но Алу это было только на руку: никому не покажется странным, что охранники решили покинуть свой пост. А уж «уговорить» их совершить этот проступок для сианай никакого труда не составляло. Надо было только нащупать нужные эмоциональные ниточки.
Аниаллу дождалась, пока в голову Алриса придёт нужная ей мысль, и несколько усилила его негодование.
— Послушай, а ты не в курсе, что и от кого мы тут, в конце-концов, охраняем? — послушно возмутившись, спросил он второго горе-стражника.
— Понятия не имею, — рассеянно отозвался тот. — Может быть — ждут, что вернётся тот, кто напал на сианай?
— Не на сианай, а на её подругу. Если бы кто-то напал на сианай, то страшно подумать, какой бы переполох поднялся! Хотя и так… Вот же гадство! — воскликнул Алрис и сделал движение, словно собирался отшвырнуть «Этикет», но сдержался и только раздражённо фыркнул: — Эти… «змеекошки» Малауровы ловят наверху харнианца, а мы… Гадство!
— Думаешь, это харнианец? — уже без помощи Аниаллу заинтересовался Делор.
— А кто же ещё? — удивился Алрис с таким жаром, будто следующим подозреваемым в нападении на Теолу был он сам. — Наверное, мы там, в Адорских скалах, погасили какого-нибудь его родственничка, вот он и явился… пылая местью.
— Вряд ли… Ну как бы харнианец пробрался в Бриаэллар? — с ленцой возразил Делор. — Это какой-то колдун — линдоргский например.
— Да сам ты колдун! — возмутился Алрис, гулко хлопнув себя по коленке злосчастной книгой. — Харнианец это, точно говорю. О, слышишь? — опять! Небось в угол его загнали! — с завистью прошептал он, и братья замерли, прислушиваясь к грохоту, донёсшемуся откуда-то сверху.
Аниаллу тоже навострила уши и даже подумала о том, не прекратить ли ей это дурацкое расследование и не сходить ли поглядеть, кого там поймали (если и вправду поймали) «Малауровы змеекошки», но всё-таки осталась. Только теперь она не ограничилась «игрой» с чувствами одного Алриса…
— Что толку спорить? Надо просто сбегать туда, — предложил Делор, любопытство которого превысило все допустимые пределы, — ничего тут без нас не случится.
Алрис с сомнением покачал головой:
— Слушай, ну кто в здравом уме сюда полезет? Сейчас тут сидят два патриарха…
— …и они на пару порвут нас на клочки, когда узнают, что мы отлучились, — подхватил Делор. — Ну, если окажется, что это какой-нибудь Энаор чудит… — проворчал он, пряча туфлю за светильник.
— Никакой не Энаор, — мотнул головой довольный Алрис и сунул свою книгу в ту же нишу…
Стоило воровато оглядывающимся братцам скрыться из виду, как Аниаллу, мигом обсушившись, скользнула к двери Галереи Памяти, прижалась к ней щекой и, не почувствовав внутри никакой опасности, тихонько приоткрыла зеркальную створку. Нужный ей шкаф был крайним слева в ряду своих двойников, выстроившихся у дальней стены. В нём хранились миниатюрные копии картин из Спиральной галереи, к каждой из которых были привязаны тысячи записей эмоций, мыслей, ассоциаций, возникших у самых разных существ, когда бы то ни было её рассматривавших. Ан Камианам нравилось сравнивать восприятие одного и того же объекта созданиями разных рас, полов, возрастов или профессий — недаром перед входом в любой принадлежащий им музей или выставочный зал висело предупреждение, что «чувства любого посетителя могут быть записаны для последующего изучения».
Около шкафа, буравя его взглядом, переминался с ноги на ногу какой-то кот, видимо из Малауровой свиты. Он и не заметил, как сианай прошмыгнула вдоль стены и юркнула за спину кошачьей части статуи Анаит — у самого входа в покой, откуда доносились голоса её отцов.
Аниаллу не успела ничего толком подслушать: Малаур почти сразу направился в её сторону. Скорчившаяся у задних лап изваяния, Алу перестала дышать, но Малаур как ни в чём не бывало обратился к стоящему у шкафа алаю:
— Ну, как твои успехи?
— Пока никак, патриарх. Я уже в третий раз перебираю эти картинки, но — ничего. Может быть… — начал он, но Малаур мягко оборвал его.
— Нет, не может. Ты должен смотреть внимательнее — возможно, здесь есть тайник или она скрыта чарами. Попробуй сделать это не глазами, обратись к интуиции, — посоветовал патриарх и скрылся за занавесом.
Алай буркнул что-то ему вслед и с остервенением начал рыться в шкафу. В шкафу… С чего бы это Малаур вдруг заинтересовался тем самым шкафом? Узнал про картину? На ум приходила одна очень неприятная догадка: она не возражала, когда в библиотеке Малаур коснулся её памяти, чтобы взглянуть на нападение её глазами, но он, видимо, не постеснялся воспользоваться ситуацией и… копнул поглубже. Никому нельзя верить, ни-ко-му.
— Скажи ему, пусть не разбрасывает всё это барахло по комнате: если эта гадость подо что-то замаскирована, то нужно просто сжечь неё скопом вместе со шкафом! — рыкнул где-то там Селорн, и Алу поняла, что пора действовать.
Она неслышно пронеслась через комнату и замерла чуть слева, в шаге за спиной у тихо проклинающего шкаф и его содержимое алая. Несколько секунд она медлила, приноравливаясь к его нервным движениям, а потом позволила себе бегло осмотреть полки. И тут же открыла рот от удивления: нужная картинка стояла прямо под носом у ищущего её ан Камиана, а он, хотя его взгляд и даже рука не один раз коснулись её, не замечал этого! Словно на месте маленького полотна в пёстрой рамке была пустота…
