Такой карой показалось Канирали ан Фейм страшное известие, которое, буквально скатившись по скользкой траве в лощину, принёс младший из её сыновей.
Дело в том, что его отец вместе с другими государственными мужами уже давно замыслили невиданное: выступить против очередного захватнического похода. В то время в Хелрааде было, как никогда, велико влияние элиданской культуры, многие хелроты, особенно знатного рода, не только переняли у жителей города Серебряных Крыльев манеру одеваться и вести себя в обществе, но и усвоили некоторые свойственные тем понятия о чести. А высокоморальные элиданцы испокон веков видели мало доблести в том, чтобы без причины, без объявления войны вторгнуться в чужие земли, убить их защитников и разграбить города. Вдобавок, для создания эффекта внезапности, Хеллин не брезговал прибегать к услугам чародеев, перемещавших его войска, куда ему вздумается, что было омерзительно для самих хелраадцев, без оглядки на воззрения других народов.
Канирали не знала подробностей, только суть, но и этого ей было достаточно, чтобы восхищаться смелостью и благородством своего супруга. Но Хеллин, видимо, не разделял её восторга. Просочились сведения, что он отдал приказ арестовать «бунтовщиков» сразу же по окончании суточного Совета, на который все они были приглашены, то есть — уже завтра утром. Мальчик, стараясь сохранить подобающее спокойствие, сообщил матери и то, что семьи и окружение союзников её мужа в панике, они не знают, что им делать в ожидании неминуемой кары, которая, безусловно, превзойдёт всё, что только можно вообразить.
Леди ан Фейм побледнела, но сознания не лишилась и в истерику не ударилась. Она была готова к трудностям, к тому, что ей придётся разделить судьбу любимого… Канирали всегда боготворила мужа (возможно, именно потому, что она подчинялась ему с искренней радостью, Канирали и пропускала мимо ушей все вопли Диреллеи о равноправии мужчин и женщин). Она не могла помочь ему самому, но неожиданно ощутила, что обязана попытаться спасти его дело и, более того — что она в силах сделать это. Внезапно заговорившая в ней «гордыня» толкнула Канирали на ещё один «страшный» шаг: услышав о том, что союзники мужа деморализованы и готовятся безропотно пойти на казнь, она вспомнила, что рядом с ней сидит ни больше ни меньше как Тень Аласаис, сианай, способная, по слухам, воодушевить кого угодно и на что угодно. Канирали бросилась к Аниаллу, умоляя её помочь, и даже не задумалась о том, какие «мерзостные» методы изберёт эта «коварная кошка», дабы осуществить её желание. С этого, по мнению её супруга, и началось падение леди Канирали…
Дальше был полнейший кошмар: за одну ночь надо было организовать массовое бегство из Хелраада, оставаться было нельзя ни семьям, ни подчинённым попавших в немилость. Самих же «повстанцев», так и не подозревающих о своей судьбе, было уже невозможно вытащить со злополучного Совета. Аниаллу думала потом, что, если бы первым, кого она пришла «поднимать на подвиг», не оказался некто Каисс Ларморанн, талантливый полководец с лар-эрт-эморийскими корнями, и если бы сама Канирали не проявила себя отличным лидером — она бы ни за что не справилась. Ситуация осложнялась ещё и тем, что Алу не могла рассчитывать на помощь извне: официально Бриаэллар не имел никакого отношения к событиям в Хелрааде. Более того, и самой Аниаллу не было позволено прибегать ко многим доступным ей средствам. Но как без могущественной магии можно было вывести несколько тысяч людей из города и доставить в безопасное место?..
Конечная точка похода — ничейные земли Междуречья, лежащие за Огненной рекой — была выбрана ещё лордом ан Феймом для своих союзников, на тот случай если Хеллин повелит изгнать их из Хелраада.
Канирали настаивала, чтобы они отправились именно туда, и многие поддержали её.
Выход помог найти всё тот же Каисс. Будучи нечистокровным человеком, он постоянно опасался разоблачения и посему обзавёлся порталом, ведущим за пределы Хелраада. Этот портал и спас жизни беглецам, отправив их в окрестности города Эртни (Аниаллу до сих пор с улыбкой вспоминала, каких трудов ей стоило уговорить настроенных против волшебства людей воспользоваться этой магической дверью). В этот момент Канирали сделала второй шаг к «падению»: когда у Диреллеи, Каисса и его брата перестало хватать сил, чтобы удерживать портал открытым, она, уже успев вдоволь наслушаться от Аниаллу о её «зарытом магическом таланте», скрепя сердце, предложила им свою помощь. В результате все, кто хотел покинуть Хелраад, благополучно его покинули.
А потом они шли… шли… и шли. Лишь несколько семей, имеющих близкую родню в Эртни, решили в нём обосноваться, остальные же не пожелали подвергать обитателей городка опасности. Второй портал привёл их в деревню Кривозубую возле Змеиного Глаза, дальше идти предстояло пешком — через Пустынные луга и Огненную пустыню, в обход эльфийской части Великого леса. Тяготы пути, постоянный страх, чувство ответственности перед доверившими ей свои судьбы существами, заставили Канирали забыть об условностях. Её великодушие, самоотверженность и смелость приводили в восхищение всех, кто находился рядом с этой первой в хелраадской истории, женщиной-командиром.
Люди простили ей даже колдовство. Первое время Канирали была лишь их духовным лидером, символом идеи, которую она продолжала воплощать в жизнь вслед за своим мужем, но вскоре леди ан Фейм показалось мало лишь воодушевлять и помогать. Магический дар, который она впервые разрешила себе выпустить на волю, удерживая портал, преобразил её. Восхитительная волна волшебства и свободы захлестнула Канирали, смыв почти все устои прошлого… И всё же она наверняка подавила бы в себе эти чувства, если бы не оказалось, что без её магии беглецам не выжить. Так, тайное, «грешное» желание почтенной дамы совпало с требованием обстоятельств. И она уступила им, правда поклявшись себе забыть всё, чему научится у Диреллеи и Аниаллу, как только в этих навыках отпадёт острая надобность.
Канирали быстро впитывала знания, находила время тренироваться, несмотря на всю тяжесть дороги, и… расцветала с каждым днём от сознания, что ей можно, и даже нужно, заниматься тем, что ей так нравится, а не убивать это в себе. Леди ан Фейм похудела, к ней вернулась девичья грация, она стала зачёсывать волосы наверх, самым бесстыжим образом — на людях! — открывая уши, а также осмеливалась спорить со своими спутниками о вещах, которых хелраадской женщине и знать-то не следует.
Канирали была счастлива. Не тем тихим, скромным счастьем, которое дарила ей семейная жизнь, а неведомым доселе — бурным, окрыляющим. Казалось, ей принадлежит весь мир. Незаметно дело спасения беглецов перестало быть для Канирали делом мужа. Оно стало ее делом.
Мало что понимая в военном искусстве и походной жизни, Канирали во всём полагалась на советы окружавших её мужчин. Она не стеснялась задавать вопросы, была благодарна за любую помощь, но тем не менее всё время чувствовала: большая часть отряда с затаённым нетерпением ожидала, что она вот-вот возгордится и покажет, как вслух предполагали не самые деликатные из её спутников, «своё бабское нутро» во всей красе. Канирали нравилось разубеждать их, но не словами, а делом. Она хваталась за всё: от наведения переправы (валка деревьев для которой задержала бы людей на несколько часов, а то и дней) и призывания дождя, до изобретения всяческих игрушек-погремушек для детей, измученных переходом.
