— Но что конкретно тебя интересует? Я, если честно, не могу припомнить ничего примечательного…
— Всё, — утомлённо шлёпнула ладонью по столу Аниаллу. — Меня интересует всё — всё, что открылось тебе, когда ты смотрела на неё. Какие-то вешки на Пути, что были прописаны в её Книге Судеб.
Не была ли ей предопределена… связь с кем-нибудь, например. И если да, то с кем конкретно.
— Ну… начнём с конца, — подмигнула танайка, отхлебнув горяченького. — Да, ей был предопределен брачный союз. Но с кем именно — я сказать не могу. Ты не хуже меня знаешь: определить, связаны ли два существа общим Путём или нет, можно лишь тогда, когда они стоят рядом друг с другом. Что же до «вешек»… Нет, там не было ничего примечательного.
— И всё? — рассеянно спросила Алу, лихорадочно пытаясь собрать свои мысли.
— Увы, — пожала полосатыми плечами Таан'мей.
— Тогда у меня будут к тебе ещё два вопроса. Один просто глупый, другой совсем идиотский. Итак, первый: возможно ли изменить Путь существа?
— Это совсем не глупый вопрос, — улыбнулась танайка. — Господствующая версия — нет. Но наши мудрецы до сих пор продолжают спорить об этом. Во всяком случае, ни я, ни они сами не знают ни одного примера, чтобы Путь существа был изменён.
Мы привыкли говорить и слышать, что Пути создаёт Тиалианна, и забываем, что это делает — помимо её воли — та часть её великого разума, которую она отдала в распоряжение Бесконечному и которая ей самой, как личности, более не подвластна. Не Тиалианна создаёт Пути, а Бесконечный использует её как инструмент для их создания. Если не понять этого до конца, то действительно можно впасть в заблуждение, что она может взять и придумать или изменить Путь, когда ей заблагорассудится.
С другой стороны, Пути тоже бывают разными. Есть Пути «вечные» — записи в Книге Судеб существа, сохраняющиеся неизменными от рождения к рождению. Но есть ещё и «сиюминутные» или — как называет их Тиашилл Мудрый — «целевые» Пути, которые привязаны к какому-то конкретному действию и обычно — к определённому отрезку времени. Они исчезают со страниц Книги, как только её хозяин исполняет предначертанное. Если тебе было… «поручено» убить какого-нибудь изверга, это не значит, что остаток этой жизни и все последующие ты должен будешь преследовать его новые воплощения, хотя я видела и такие вечные Пути. Может быть, ты жил жизнью воина только ради одного этого предначертанного подвига, а потом с радостью забросишь её и начнёшь… рыбу разводить. Со стороны может показаться, что твой Путь изменился, но на самом деле ты просто прошёл одну вешку и направился к следующей. Вон как с вашей Аэллой: обычно у алаек супружество и рождение детей предопределено вечным Путём, а у неё вдруг — целевым. Папа рассказывал мне, какой у вас случился переполох, когда вторая её дочь Лаа родилась от другого отца! Кто-то тогда утверждал даже, что Аласаис нашла способ менять Путь существа, чтобы увеличить численность своей расы, — Мей фыркнула от смеха.
— Хорошо, — кивнула несколько ободренная её словами Алу. — Второй вопрос: можно ли увидеть Путь существа, если оно пришло к тебе в видении и ты никогда с ним раньше не встречался?
— Да. Это возможно. Хотя и редко кому удаётся. Говорят, что такое знание — личный дар Тиалианны и что связь при этом должна устанавливаться напрямую: ты должна видеть существо таким, каково оно сейчас, в эту минуту.
— Тогда — последнее, — Аниаллу помолчала, собираясь с духом. — Можно ли подделать такое видение, то есть искусственно вызвать ощущение знания чужого Пути?
Таан'мей довольно долго тянула с ответом.
— Теоретически… То есть с танаем такое заведомо не пройдёт. Сила возмутится… Но с алаем — какая-то вероятность существует. Хотя распознать фальшивку довольно просто: если бы Тиалианна послала тебе это видение, она дала бы тебе и уверенность в его правдивости. Но ты сомневаешься в увиденном, значит — это кто-то другой. А вот определить, правду тебе показали или нет… Тут я ничего не могу сказать. Остаётся полагаться лишь на интуицию: ведь как нельзя обмануть наше чувство Пути, так нельзя обмануть и вашу интуицию. Но говорят, её можно запутать, — мягко заметила Мей, — трудно распознать ложь, когда она собрана из осколков правды. — Она с многозначительной неспешностью отхлебнула чай.
— Это уж точно, — пробурчала Алу.
— На месте нетаная, которому явили нечто подобное, я не стала бы верить. Кем бы ни был тот, кто подстроил это, он вторгся в вотчину Тиалианны, можно даже сказать, пошёл против неё. Но какой же силой он должен обладать, чтобы сделать это? — внезапно воскликнула Мей, словно для неё случай, о котором спрашивала Алу, из предмета чисто теоретического стал вдруг реальным происшествием. — И зачем?.. Ведь это случилось с тобой? Да?.. Но ты не расскажешь мне… — тут же с досадой вздохнула она. — Или мне стоит приехать?
— Нет, благодарю, Таан'мей, у нас есть свой семейный танай — Ирсон.
— Тогда привет ему, — как-то странно: и добро, и грустно, и лукаво — улыбнулась танайка. — И… спокойной ночи!
— Я передам, Мей. Спасибо тебе!
— Не за что, Алу. Сейчас такое время, что мы просто обязаны помогать друг другу. Надеюсь, мне удалось облегчить твою ношу, госпожа сианай?
— Да, ты мне очень помогла. Спокойной ночи и тебе.
* * *
Спокойной ночи? Да уж, как же…
Едва Аниаллу успела попрощаться с любезной танайкой, как волшебное зеркало с резким хлопком погасло. Испугавшись, что это могло разбудить чутко спящего Анара, сианай завертела ушами, прислушиваясь к звукам в спальне. Вроде бы всё было тихо, хотя, зная, насколько бесшумно умеет ходить её муж, Алу не очень удивилась бы, постучи он сейчас в дверь её комнатушки. Но он не постучал и, видимо, даже не проснулся. «Счастливый», — с завистью подумала она и, чтобы занять руки, потянулась к обитой шёлком коробочке, где хранился давний подарок Аэллы — набор для ухода за шерстью. Вооружившись для начала частой металлической гребёнкой, она положила на колени хвост и принялась за дело, пытаясь заставить мечущиеся мысли течь столь же плавно, как двигались её руки, расчёсывающие чёрную шерсть.
Такрен Фай. Аниаллу была почти уверена, что всё случившееся сегодня, за исключением, может быть, нападения на Теолу, было подстроено именно этой безднианской кошкой. И предназначалось для её, Аниаллу, глаз. Иначе почему картинку в Галерее Памяти, стоящую на самом виду, разглядела только она? Да и вставленный в воспоминания недожрицы кусочек про приглашение в Бездну, голос, так похожий на её собственный… Какую цель при этом преследовала Фай, какой реакции она ждала от Аниаллу — это ещё предстояло выяснить.
«Взяли моду, — кипятилась Алу, — всем им надо во что-то меня втягивать. Ладно Аласаис, ладно Тиалианна, но Фай — вот уж кто бы сидел на берегу своего лавового озера и не лез! Ведь уже и предупреждали её (вот только — о чём конкретно?), изгнали её (кто бы только сказал — за что именно?), а ей всё мало!».
