— Так вот, Изначальный создал что-то из ничего. Это что-то мы называем им-лаэтер, изначальная энергия. В ней (опять же не спрашивай меня как) зародился разум — то были первые Творцы Миров. Они-то и создали уже всё, что доступно нашему восприятию: от светил — до последней песчинки, от самых простых организмов — до высших существ. Понимаешь?
— Кажется.
— Вот. Но наши души, подобно душам Творцов, Делия, тоже порождены им-лаэтер.
— А я думала, что душа ребёнка получается из душ его родителей, — забавляясь собственной наивностью, похлопала ресницами девочка.
— Была и такая версия, но, видишь ли, хотя учёные и не могут проследить, откуда душа приходит в тело, есть примеры эту версию опровергающие: были случаи, когда душу обнаруживали даже у существ, магически созданных из дерева, камня или изменённых животных.
Делия прыснула: Эллис сказал эту фразу так, будто «душа» являлась неким крайне редким и опасным заболеванием; он с деланным неодобрением покосился на неё и продолжал.
— Насчёт душ есть много баек. Вплоть до того, что никаких душ нет, а думаем мы исключительно мозгом. Дирхдаарцы, кстати, до сих пор стоят на этой «бездушной» теории. Потому и технологии воскрешения у них не развиты. После смерти существа жрецы замачивают его мозг в особом составе, помещают в статую и сбрасывают её в священное озеро Раана, ожидая, что их бог оживит изваяние и его хозяин будет снова жить, но уже…
— …у нас, в Наэйриане! — закончила за него Делия.
— Ну, раз это тебе известно, поговорим о том, чего ты не знаешь… Так вот, души обычных существ по происхождению сродни душам Творцов Миров. Да, да! Дар Творцов доступен и нам, пусть и в намного меньшей степени. Его называют по разному: им-алтеми — сила веры (на мой взгляд самое неудачное название), им-анеол — сила желания и им-авели — сила мысли (это мне нравится больше всего). Для простоты мы сливаем эти три определения в одно и говорим «им-а».
Он сделал паузу, давая Делии время попробовать эти слова на вкус. Видя, как озадаченно нахмурилась девочка, он понял, что даже беззвучно произнося их, она испытывает те же чувства, что обычно испытывал он сам.
Решив отложить раздумья на потом, си'алай требовательно уставилась на рассказчика.
— Одной силой своей веры, мысли и желания мы можем создавать из незримой, неощутимой энергии реальные вещи, — воодушевлённо продолжил тот. — Веря в божество, вернее, желая, чтобы оно было или оставалось таким, каким ты хочешь его видеть, ты даёшь ему силу, а подчас и само бытиё. И точно так же, веря в себя, искреннее считая, что твоё дело правое, ты даёшь себе новые силы, сила твоего духа растёт, он… обретает форму, если так можно сказать. Он пропитывает, пронизывает твою душу. И твоё тело тоже — оно, бывает, даже меняется под его влиянием, у тебя появляются новые способности. Сильный дух может защитить тебя от многих бед. Ты как бы сама себе и бог, и молящийся, понимаешь?
— Богиня моя… — пролепетала Делия, а потом озорно блеснула глазами и погладила «божественную себя» по голове. — Ой! Эллис, ты сказал «тело меняется, могут появиться новые способности», а не могут они не появиться, а исчезнуть? Если существо приучили считать, что стоит ему как-то провиниться — и оно их лишится, в качестве наказания. И если оно само верит, что так будет справедливо.
— Могут. Вполне возможно, что твоя мама и стала жертвой такого самонаказания. Но об этом тебе надо разговаривать не со мной, а с лекарями душ. Во-от, — закрепляя и откусывая нитку, протянул Эллис. — Всё это работает и в обратную сторону, то есть чем сильнее твой дух, тем чётче твоё знание, что считать хорошим, а что — плохим, причём не только в каких-то сложных ситуациях, но и в обычной, повседневной жизни.
— Погоди, ты сказал, что дух мы выращиваем сами, а почему же тогда говорят, что наш тел алаит дала нам Аласаис? — спросила Делия и пересела на кучу ещё не продырявленных штанов, не давая другу отвлекаться от интересной беседы.
— Ох, я уж и забыл, что такое кошачьи детки! — воскликнул он, покорно складывая на животе руки. — Дух, Делия, трудно описать, но в данном… разрезе он похож на мозаику, на живую, постоянно меняющуюся мозаику. Она состоит из множества частей. У алая, например, там обязательно есть кусочек духа кошки, алай рождается вместе с ним. Другие кусочки духа наследуются от родителей, они увеличиваются от воспитания… в том же духе; третьи — можно получить от божества, наставника, или возлюбленного. Не обязательно все они окажутся принятыми душой существа — она может отторгнуть их. Самые же большие и… стойкие кусочки — те, которые выращены тобой самой, — перевёл дыхание Эллис.
— Уф. Итак, мы сравнили дух с мозаикой, но это правильно только до тех пор, пока кусочки не подберутся так, что станут идеально подходить друг к другу и не сольются в единое целое. Когда это случится, мозаика превратится в линзу, вроде тех, что делают адоры. Ты ведь таешь, в некоторых мирах их используют, чтобы исправлять зрение. Вот и ты через эту духовную линзу начинаешь чётче видеть, что хорошо, а что плохо. Ну, это я тебе уже говорил, а сейчас скажу одну очень неприятную штуку: увы, неправильные… «натирающие» душу кусочки не всегда вовремя отваливаются, выпадают из мозаики духа, случается даже так, что они сливаются в чуждую природе существа линзу. Да, Делия, иногда обстоятельства вынуждают существо наращивать несвойственный ему дух. Душа в таком случае страдает, с духовно-душевным зрением творится полный кошмар: как будто существу с одним дефектом зрения дали очки, исправляющие другой, и в них оно стало видеть ещё хуже, у него болит голова, более того, его глаза портятся от этого.
Я тебя не совсем запутал? Нет? — спохватился он, видя, что девочка смотрит на него во все глаза, не двигаясь, даже не мигая. Но хотя она не шелохнулась в ответ, Эллиса уже понесло дальше: — Так вот, такое существо видит плохо, плохо разбирает, что оно само считает правильным, а что — нет, но у него есть, пусть и неродной ему, но уже сильный дух… частенько требующий от хозяина деятельного служения неким идеалам. И что же со всем этим делать? А делают обычно следующее: начинают не только жить по некогда навязанным догмам — тем самым, благодаря которым исказился их дух и пострадала душа, но и судить поэтим догмам всех окружающих, делить весь мир на зло и добро. Слепо, тупо, жестоко… грубо. Вот такой ужас, Делия.
Эллиса передёрнуло — видно, не одну Делию этот разговор задел за живое.
— Главное, помнить, что абсолютного добра и зла нет. Есть очень маленькое количество вещей, про которые сам Бесконечный однозначно говорит: это плохо, это достойно уничтожения, но и это просто те вещи, которые мешают ему развиваться так, как это ему угодно, вот и всё. Увы, сильный дух, даже когда он находится в полном согласии с душой, не всегда добавляет существу умения понимать многообразие мира, он может и ослепить тебя, заставить забыть, что все существа — разные. Пути же как раз позволяют самым разным существам, с самими разными представлениями о добре и зле, сосуществовать.
— Это как?
— Как? Ну, самую суть этого принципа я озвучил в своей «Записке», — пробурчал Эллис.
