— Это всё. Начало и конец Адиан не сподобился записать. Но думаю, мы решим, что у него были на то уважительные причины и милостиво его простим. Нам, умным кошкам, и так всё ясно: в Бездне видели харнианцев… или кого-то очень похожего на них. Фай хочет в этом разобраться, и ей нужны помощники. На роль которых, кстати, вы с Анаром идеально подходите! — потыкав задумавшуюся Аниаллу пальчиком в плечо, радостно заявила Ола. — Прямо как по заказу!
— Так Кеан их и выпустил, — буркнул Ирсон.
— Ему придётся сделать это, — поднимаясь, тихо сказала Алу.
— Правильно. А то всё слушаемся его, подлеца, как свою мамашу: он сказал — мы сделали. Надо менять эту досадную тенденцию! Верно, котярка? — подняв трущуюся о её ноги Меори (кошка Делии ещё ночью заявилась в покои Аниаллу), спросила Теола. — И потом, больше никто из алаев не хочет ехать в Бездну. Все отпихиваются четырьмя лапами.
— И их можно понять, — с озабоченным видом направляясь в другую комнату, сказала Алу.
— У тебя удивительно хорошие связи, Теола! — не удержался Ирсон.
— Ну… — девушка кокетливо опустила ресницы, — что ещё остаётся делать нам, бездомным кошкам?
— Не подвергать друзей лишней опасности, — уже за спиной Аниаллу тихо прошипел ей на ухо танай. — Ты представляешь, что она теперь сделает?!
— А ты не фырчи мне здесь, фитюлька чешуйчатая! Она и без меня туда собиралась. Я ей не меньше друг, чем ты! — во весь голос рявкнула Ола. Ирсон даже отпрянул от неожиданности.
— Что такое? — высунулась из дверей Аниаллу.
— Теола обижается на меня за вполне справедливую критику, которая, между прочим…
— Ой, да сцедите ему кто-нибудь яд, а то оно захлебнётся! — пропела Теола, с чувством выполненного долга направляясь к лестнице. — Всё, всё, и не удерживайте меня, я оскорблена до глубины души и удаляюсь!..
— Анар, вы что, правда собираетесь в Лэннэс? — спросил Ирсон, когда её голос стих внизу.
— Всё лучше, чем здесь отсиживаться, — пожал плечами Анар. — Мы с Алу — существа деятельные, и в последнее время в Бриаэлларе нам стало тесновато.
— Бездна — место не самое безопасное. Во всяком случае, для тех кто прибывает в неё впервые — точно. А сейчас… Как хотите, но на вашем месте я бы туда не совался. А вот на своём — наоборот, — добавил Ирсон. — Из-за этой спешки с куполом я столько всего недополучил…
Аниаллу вернулась с тетрадью в белой мохнатой обложке, от которой сильно пахло молоком.
— Здесь адреса большинства алаев, живущих вне Бриаэллара, — пояснила она. — Хочу написать Такрен Фай — в обход Кеана. Думаю, будет лучше, если мы поставим его перед фактом.
* * *
Весь следующий день Анар вместе с другими драконами Изменчивого провёл, отыскивая и уничтожая неучтённые порталы и накладывая на те из них, которые городские власти соблаговолили оставить «в живых», особые сигнальные заклятия: если кто-то активирует портал без соответствующего разрешения — об этом тут же узнают мазабры.
Поздно вечером Анар возвращался из башни Тысячи Драконов. Он ходил проститься с отцом, тот не пожелал оставаться в Бриаэлларе и возвращался домой в Драконьи Клыки. Сама идея, пусть добровольного и целесообразного заточения в городе, казалась дракону Изменчивого ужасной. Анар, очень раздосадованный таким решением, переубеждать его всё же не стал. Криан очень пригодился бы сейчас в Бриаэлларе, но что такое дух свободы — было хорошо известно его сыну. Анар решил не рассказывать ему о стычке с Верховным жрецом, хотя сомнение — не являлся ли Кеан ан Темиар истинной причиной скоропалительного отъезда отца — не покидало его.
Уже затемно Анар возвращался домой. Вдыхая нежный аромат фрезий, купленных для Аниаллу ещё утром у знакомой цветочницы из Долины Снов, он прогулочным шагом пересекал Посольский квартал. Прохожих почти не было, местные жители, в отличие от алаев, не вели ночной образ жизни и уже отходили ко сну. Одно за другим гасли окна, не желая больше делиться с улицей своим уютным светом, и их место занимала ночная смена — из множества фонарей и магических огней, висящих в воздухе над мостовой.
Впрочем, не везде с освещением было так гладко. Вот сейчас Анар вышел на извилистую тёмную улочку. Ни единого зажжённого фонаря или светлого окна, лишь зыбкий серебристый свет Глаз освещал ему дорогу, да и он то и дело тускнел: усилившийся ветер гнал по небу облака.
Вдруг нечто призрачное пронеслось мимо Анара, задев самый краешек его поля зрения. Он резко оглянулся — петляющая за его спиной улица была совершенно пуста. Анар пожал плечами и продолжил путь. Подобное чувство он частенько испытывал, попадая в ту часть Бриаэллара, которая граничила с Пустой площадью — таинственной обителью дома Теней. Но там это было не удивительно: бесшумные пепельные кошки то и дело сновали вокруг, но даже у наблюдательного Анара было мало шансов их разглядеть. Только тени и ничего более…
Чуткие алайские уши медленно поворачивались из стороны в сторону, вбирая в себя тишайшие звуки мирной ночи: удары крошечных телец ночных бабочек о стекло фонаря, шуршание хвоста толстого котищи, мышкующего в соседнем палисаднике, шелест переворачиваемых ветерком страниц забытой кем-то на подоконнике книги, лёгкие шаги справа, на втором этаже каменного дома, солидно выпятившего полукруглый балкон с коваными перилами. «Кому-то вздумалось потанцевать в ночи», — с нервной улыбкой подумал Анар. Слева поскрипывало приоткрытое окно, из-за него доносился чей-то храп, перемежавшийся ворчанием и шелестом простыней… Ничего подозрительного. Но дурное предчувствие сдавило его сердце.
Анар положил букет на землю, чтобы освободить руки, подумывал не постучать ли в чью-нибудь дверь, но опоздал — что-то вязкое, тёмное хлынуло на него сверху, как ведро воды на орущего серенаду кота, обволокло, сдавило его, залепило рот, не дав даже закричать от разлившейся по телу жгучей боли. Она была так оглушительно сильна, что в первые секунды Анар не мог ни колдовать, ни думать.
Когда же к нему, сбитому с ног и крепко приложившемуся головой о поребрик, вернулась способность соображать, Анар понял: ему не вырваться. Не надо было выдерживать паузу мэи, не надо было даже видеть врага, чтобы определить, кто из них сильнее. Намного, намного сильнее… Ощущение этой беспомощности Анар запомнит на всю жизнь: как он лежал в коконе из тьмы посреди сонной улочки безопаснейшего из городов Энхиарга, как острый край камня впивался в щёку… как ветерок насмешливо перебирал его вставшие дыбом волосы, и как он сам лихорадочно перебирал все возможности для спасения… а собственная его интуиция с какой-то злорадной жестокостью отвергала их одну за другой.
Если бы пленивший Анара хотел убить его, он сделал бы это безо всякого труда, но, видимо, у него был другие планы насчёт своей жертвы. Алай почувствовал прикосновение чьей-то воли к своему разуму. В нём было проснулась надежда, что сейчас на его врага, опрометчиво применившего ментальную магию против кота Аласаис, обрушится возмущение силы, но ничего не произошло. Это могло означать лишь одно: противник Анара сам был алаем. Но кто это? Его брат? Сестра? Больше предателей среди кошек он не знал. Вдруг Анара охватила такая жгучая злоба, что, забыв обо всех предостережениях своей кошачести, он, воспользовавшись протянувшейся между двумя разумами незримой нитью, нанёс врагу ответный телепатический удар.
