Его напарница, с явным отвращением на лице, раскладывала их по кучкам, прячась в тени другого одеяла, синим пологом растянутого между ветвями сухого дерева. Видимо, его скрюченные листочки недостаточно защищали от висящего в зените солнца.
Алу и Анар поспешили последовать совету ан Темиара, свободно прошли через «паутину» и, миновав несколько домов с закрытыми и зашторенными окнами, оказались в пыльном маленьком дворике перед «Волшебной лампой». У приоткрытой двери, привалившись к прохладной стене здания, расположились три вооруженных алая. Вокруг двери рисунок магических сетей стал ещё сложнее. — Что это? — на ходу спросил Анар.
— Магия подлистников: не впустит, кого не надо, а кого надо — не выпустит, — скороговоркой отозвалась Аниаллу. — Значит, здесь Нееран… Что-то серьёзное случилось, если он пришёл, — она быстро взглянула на мужа и ускорила шаги.
Неподалёку от входа в «Лампу» переминалось двое обеспокоенных людей: мужчина средних лет (хозяин крупнейшего в Бриаэлларе книжного магазина) и рыженькая хрупкая девушка, кажется, его дочь. Причёска — множество мелких косиц, стянутых узлом на макушке, — удивительно не шла ей, зато позволяла показать неострые ушки, а это, видимо, для девицы, которая носила майку с надписью «Я — человек и горжусь этим!», имело большое значение. Когда дверь распахнулась и из неё появилась парочка ан Меаноров в компании накрытых плотной тканью носилок, она со всех ног бросилась к ним.
Алаи остановились. Они не стали прогонять задержавшую их незнакомку, но и не объяснили ей ничего, не сказали ни слова утешения. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от известных своей холодностью ан Меаноров? Хорошо хоть надменные коты не помешали рыженькой боязливо приподнять пропитанную чем-то липким ткань. Под ней оказался юноша со страшными ожогами на лице и шее. Он еле дышал, издавая хриплые стоны. Девушка и её отец принялись взволнованно расспрашивать магов, но те демонстративно воротили носы, изредка бросая невразумительные фразы. Вот это выглядело чересчур вызывающим даже для ан Меаноров.
— Что с ним случилось? — спросила Аниаллу, приблизившись к носилкам.
— Знаешь его? — вместо ответа, осведомился один из ан Меаноров.
— Нет, — недовольно глянув на него, покачала головой сианай и, поправив ткань, резко повторила вопрос.
— Насколько мы поняли, — нехотя объяснил второй ан Меанор, — он решил устроить в лавке господина Райса погром, но едва не устроил себе похороны. Там ловушки на каждом шагу.
— Зачем он это сделал? — Алу кивнула на дверь, явно носившую следы грубого взлома.
— Судя по его воспоминаниям — хотел отомстить, — ответил ан Меанор.
— Это я виноват, — мысленно покаялся жене Анар.
— Ты?
— Да, — кивнул он, глядя на обожженное лицо юноши. — Это племянник стекольщика — я тебе вчера рассказывал… Я сдуру наубивал драконов у него на глазах…
— …вот его и потянуло на подвиги, — закончила Аниаллу.
— Он работает в книжном магазине, в том, что рядом с «Логовом», — продолжал ан Меанор, словно не видя, что хозяин этого самого книжного стоит рядом с ним. — Витрины там ещё такие — синие… Вот эти витрины и весь участок перед ними этот самый… как его?
— Райс, — быстро подсказала Аниаллу.
— Да, Райс загадил так, что подумать страшно. Иллюзии его гнусные они еле убрали. А этот олух разозлился… — алай зевнул. — Ты бы лучше пошла внутрь, расспросила там, мы мало чего знаем — занимались его ожогами. Едва спасли. Такая мощь! Если бы он не обвешался амулетами, нашли бы горстку пепла!
Аниаллу очень не нравилось, как вели себя ан Меаноры. Она шагнула к людям, намереваясь как-то исправить ситуацию, но тут у них сыскался совсем уж неожиданный защитник.
— Отвратительно, — глухо обронил патриарх Селорн, появившись вдруг из-за спины первого ан Меанора. — Отвратительно.
Прищурив свои яркие, цвета ядовитой мяты глаза, он окинул дальнего ан Меанора таким взглядом, будто застал его за точкой когтей о своё любимое чёрное бюро. Подруга юного мстителя побледнела, отпрянула от жуткого зала и едва не запнулась о бортик. Оба же ан Меанора чуть заметно поджали хвосты. Они хорошо знали о страсти эалийского патриарха прививать хорошие манеры членам их дома. И о методах воспитания были наслышаны тоже, а потому то и дело косили мигом притухшими глазами на Аниаллу, которая единственная была способна отвести от них свалившуюся, как сажа на голову, беду.
— Бесчувственные алаи. Нонсенс. Выродки, иначе и не назовёшь, — всё тем же издевательски-задумчивым тоном продолжал патриарх. — Скажи-ка мне, Анар, что бы сделали на родине твоего отца с драконом, который разучился летать?
— Наверное, пожалели бы, патриарх, — не сразу ответил Анар, несколько смущённый этой «публичной поркой» и отнюдь не горящий желанием в ней так или иначе участвовать.
— Пожалели… — с жутковатой грацией скользя вдоль носилок от одной своей оцепеневшей жертвы к другой, протянул Селорн. — Вот и я вас пожалею. На этот раз. Хотя у меня есть две чудные причины… — тут он покосился на напуганную не меньше ан Меаноров девушку и закончил фразу совсем не так, как собирался: — Сотворить с вами что-нибудь очень плохое. — Эал сделал паузу, предоставив изощрённому воображению ан Меаноров нарисовать несколько вариантов трактовки этого «чего-нибудь плохого». — А раз так, то вы мне больше тут не нужны. Советую навестить жрицу Имлае, чтобы она напомнила вам, к чему приводит подобное поведение, — тоном, не предполагающим продолжения разговора, сказал Селорн; он склонился над носилками, разглядывая обожжённое лицо мальчика. Анару показалось, что патриарх проник в его разум, и то, что эал увидел там, ему очень не понравилось.
— Анар, ты можешь переправить его в лабораторию Малаура? — через мгновение спросил Селорн.
— Да, патриарх, — кивнул Анар.
— Сделай это. А то я не уверен, что этим… господам можно доверить столь ценный груз, — сквозь зубы процедил эал.
Но он сказал это недостаточно тихо, чтобы по крайней мере один из ан Меаноров не смог расслышать его слова. Гордый кот возмутился и сделал ногой одно-единственное движение, будто собирался закопать… Селорн вздохнул. Лицо его, неожиданно утратив свирепость, приобрело очень интеллигентный и печальный вид. Вдруг ан Меанор заметил, что его собственные руки сами собой начали двигаться, плетя какое-то заклинание, он открыл рот, чтобы возмутиться, но язык тоже оказался повиноваться ему, и вместо протеста с его губ сорвались слова заклятия. Двор озарила белая вспышка, а когда она угасла, на месте ан Меанора трепыхалась в воздухе маленькая мышка со смешными круглыми ушками.
— Папа, ты же не будешь его кушать? — почти жалобно спросила Аниаллу, поддерживая покачнувшуюся девицу. — Ты же не патриарх Тейнлаан, да и времени у нас нет.
— Не буду, не буду, — добродушно оскалился Селорн и извлёк непонятно откуда мятый пергаментный конверт. Взяв мышку за хвостик, он аккуратно поместил её в конверт, со вкусом облизав, заклеил его и вручил второму ан Меанору.
