— Жрице Имлае. Лично. Аниаллу, идём, — скорее велел, чем позвал он, и сианай сочла за благо молча подчиниться.
Это был один из самых отвратительных дней за всю жизнь Брая, а в её алайской половине — точно наихудший. Его буквально за шиворот вытащили из собственного дома, так что он даже не успел покормить огненных ящериц в светильниках своего кабинета, не говоря уж о том, чтобы навести чары, уничтожающие запах палёной шерсти, который был его верным спутником вот уже много сотен лет. Пока ты безвылазно сидишь дома, не так уж важно, как ты пахнешь, но когда тебя волокут куда-то на улицу, причём делает это сам Нееран ан Меанор, дурной запах может сослужить дурную службу…
Этот сомнительный аромат выдавал в си'алае Брае харнианца. А харнианцев в Бриаэлларе, разумеется, не жаловали. Вот и Нееран всё поминал себе под нос «вонючих харей» и постоянно этим самым носом шмыгал. Он даже не удосужился объяснить, куда именно тащит свою жертву. Брай покорно следовал за ним, и только когда волшебник толкнул дверь какого-то убогого заведения в Гостевом квартале, он наконец вышел из оцепенения и посмел задать пару робких вопросов. В ответ беловолосый алай так зарычал на него, что харнианец было решил: ну всё, тут-то ему и конец…
Но обошлось. Получасом позже он живёхонек стоял рядом с ан Меанором уже внутри здания, оказавшегося магазином, а вокруг них суетилось множество других кошек. У Брая предательски подгибались коленки, и он чёрной завистью завидовал тем, кто находился от Неерана хотя бы на несколько шагов дальше. Тот возвышался над си'алаем — весь ровно белый, как статуя из известняка. Только несколько прядей да вышивка на его одежде были чёрными. Узор, образованный этими живущими собственной жизнью линиями, всё время менялся, словно сотни незримых пауков уничтожали раз за разом готовую паутину, чтобы тут же выткать новую. Их «танец» гипнотизировал, но отнюдь не успокаивал. Наоборот, Браю приходилось бороться не только со страхом перед Неераном, но и с дурнотой, которую вызывало мельтешение линий. Чтобы совсем не потерять сознание, харнианец перевёл взгляд на склянку в своих руках и с ужасом вспомнил, что ему велено было определить её состав. И уже давно, судя по близкому к бешенству выражению лица его мучителя.
— Я жду! — резко сказал Нееран.
— Э-э, — протянул Брай и снова уставился на склянку. Она была прозрачной, немного закопченной, с бурым налётом на стенках и слоем бесцветной слизи на дне. Что бы это могло быть? Харнианец лихорадочно пытался припомнить хотя бы то, как эта злосчастная банка оказалась в его руках. Вроде бы он взял её с полки, да, точно, с полки, надо глянуть, что ещё там стоит, может быть, тогда… Глянуть Брай не успел — в двери появилась алайка, синеглазая и черноволосая, с лицом, как у доброй половины бриаэлларских статуй. Тень Аласаис.
Сианай, как и всех алаев, не принадлежащих ни к магам, ни к телепатам, Брай не боялся. Но перед ним была не просто сианай, а дочь Селорна, это можно было легко определить по тому же рисунку на платье, а Селорн — он ещё хуже Неерана. Много хуже… При одном звуке его имени Брай просто цепенел от страха.
— Ну, так что мы тут имеем? — нетерпеливо повторил Нееран, но тон его заметно смягчился, видно, его тоже не оставил равнодушным визит Тени богини.
Брай собрался было ответить и тут увидел, что сианай Аниаллу пришла не одна, а с папой. От ужаса Брай так стиснул крошечный сосуд, что тот выпрыгнул из его рук. Брай мог только проводить склянку гипнотизирующим взглядом, но она, как и полагается бездушной вещи, осталась глуха к его мольбам. Баночка ударилась как раз о бедро Тени Аласаис, содержимое попало прямо на роскошную ткань, а Брай понял, что попал… Лучше было не думать, что теперь сделает с ним патриарх Селорн, лучше бы ему вообще больше никогда ни о чём не думать. Брай отступил на пару шагов, схватился рукой за полку, словно боялся упасть, и лихорадочно представлял, как хорошо, как здорово, как великолепно было бы сейчас умереть, стать эдакой аккуратной кучкой пепла — пусть даже на этом грязном ковре. Но Веиндор уподобился банке и не внял, и харнианец остался стоять как стоял, только дерево под его пальцами заметно обуглилось, да усилился запах палёной шерсти.
Сианай недоумённо растянула подол своего платья: вся его ткань слабо светилась магией, а пятно от мази — нет.
— Что это? — спросила она, подняв совсем не злые глаза и обращаясь не то к Неерану, не то к Калише ан Меанор, не то к самому Браю.
— П-п-пятно, — тупо выдавил он. Ему не было так страшно со времён, когда он предал своего учителя и того вот-вот должны были прийти убивать.
— О, поразительно тонкое наблюдение! — вдруг на его родном языке воскликнула сианай (от удивления Брай даже забыл бояться). — Но не расскажешь ли ты мне, от чего именно это пятно?
— Это особый состав, госпожа, — вдруг сообразил Брай. — Он, если нанести его на волшебный предмет или кожу чародея, на некоторое время прячет магическую ауру. Эта мазь не имеет запаха, и если её специально не искать, то заметить почти невозможно.
— М-да, теперь понятно, как Райс скрыл свой… «зажигательный нрав», — пробормотала Калиша ан Меанор. — Он выпрыгнул через портал от ан Камианов, натёрся этой дрянью, выпил той — и его магический след оборвался.
— Именно, — кивнул Нееран. — Аниаллу, под «той дрянью» Калиша имеет в виду вот это снадобье, — Нееран протянул Алу флакон с голубоватой жидкостью внутри. — Пара капель — и он не сможет спичку зажечь. Во время войны Огня налары поили этим харнианских пленников, чтобы у тех не хватило волшебства даже на то, чтобы превратить себя в горстку пепла.
— Кеара говорила мне, что у него брали кровь на анализ. Как в ней могли проглядеть… эту синюю штуку? — спросила сианай.
— Многие маги, работающие с огнём, принимают производные этого вещества. Чаще всего на ночь, чтобы, увидев дурной сон, не поджечь случайно простыни. В самом его наличии в крови нет ничего подозрительного.
— Всё это интересно… но скажите мне, где он сейчас?
— А вот на этот вопрос, Аниаллу, мы как раз не можем ответить, — вздохнул Нееран. — Райс сбежал из Бриаэллара через портал у себя и подвале. Пойдёмте, я покажу.
Аниаллу покрутила головой в поисках патриарха Селорна, но того нигде не было…
* * *
Препоручив раненного юношу заботам Малаура, Анар вошёл в дом Райса. Внутри было пыльно и душно. Сидящий на пороге одной из комнат алай молча указал ему на следующую дверь и продолжил соскребать когтем копоть с какой-то уродливой металлической конструкции. В означенной комнате Аниаллу и Селорна не оказалось, в ней вообще никого не было, разве что на ворохе мятой одежды, как свинья на мусорной куче, дрых здоровенный косматый котище со свалявшейся шерстью и большим розовым носом, влажным и неестественно подвижным, что также упорно наводило на мысль о поросячьем пятачке. Анар не удивился бы, если бы хвост у него оказался закрученным в весёлую спиральку.
— Папа! — донёсся из завешенного ковром прохода высокий певучий голос. — Папа! Папа, — тон стал строже, — если ты хочешь посмотреть на бумаги этого горе-колдуна, то, будь любезен, вылези из мусорного ведра и иди сюда, пока Нееран вышел!
