Десятник шагнул вперед и с достоинством поклонился, исподтишка окинув ведуна оценивающим взглядом.
— Князь ждет тебя, — десятник сделал знак ратникам, и те посторонились, освобождая ведуну проход в трапезную. Гость, не говоря ни слова, толкнул дверь и вошел.
Просторная комната была ярко освещена солнечным светом, льющимся через два выходящих на юго-восток окна. Обстановка в княжеской трапезной была небогатая. Во всяком случае, ведун не заметил и тени той роскоши, которую — если верить слухам о его несметном богатстве — вполне мог себе позволить хозяин замка. Простые, без всякого узора, занавеси на окнах, пол устлан плетеными циновками, на обшитых дубовыми панелями стенах — пара щитов с гербами, да лосиные рога над дверью в дальней от ведуна стене. Ни огромного камина, ни драгоценной люстры, ни развешенных по стенам гобеленов с портретами хозяев, как это было принято в столице, — ничего этого не было. Очевидно, будучи весьма небедным человеком, Рольф тем не менее предпочитал жить по старинке и не гнался за столичной модой.
Посредине стоял длинный стол, за которым вполне могли бы без особого стеснения разместиться десятка три гостей. Сейчас за столом сидели четверо.
Во главе стола расположился сам хозяин замка, князь Рольф. Мужчина в годах, он все еще сохранял недюжинную стать, правда, богатырской ширины плечи были уж скорее опущены, чем свободно развернуты, а взгляд скрытых под кустистыми бровями черных глаз хоть и сохранял еще властность и силу, но стал каким-то неустойчивым и… мутным. И ведуну показалось, что виной тому были не только прожитые года. Густую, едва тронутую сединой шевелюру князя охватывал тонкий витой серебряный обруч — символ дарованной ему королем власти над людьми и землями. Князь был гладко выбрит на столичный манер, его тонкие губы кривились в улыбке, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать гостеприимной.
По правую руку от князя расположился уже знакомый ведуну жрец — тощий седой старик с длинной белой бородой и в белом же полотняном плаще с вышитым на плече знаком жреческой касты: семиконечной звездой с неравными лучами.
Напротив жреца сидел юноша лет двадцати. Коротко остриженная редкая еще бородка обрамляла волевое лицо с четко очерченными, может, даже чуть резковатыми чертами. Юноша был настолько похож на князя, что с одного взгляда становилось ясно: сын.
Рядом с княжичем сидела молоденькая девушка в простеньком — на первый взгляд — темно-бирюзовом платье без всяких украшений. На самом деле платье это было сшито из краснодольского шелка и стоило баснословных денег. Такое платье не стыдно было бы надеть и царской дочери. Когда ведун вошел в трапезную, девушка бросила на него быстрый любопытный взгляд, и тут же отвела глаза. Ведун успел заметить, как при взгляде на его лицо у девицы расширились зрачки и отхлынула кровь от щек.
Черты лица девушки были тоньше и мягче, чем у сидевшего рядом парня, и все же определенное сходство между ними просматривалось. Девушка не была писаной красавицей — ладная фигурка, большие глаза, но в целом ничего особенного, — однако лицо ее было из тех, на которые, глянув раз, почему-то непременно хочется взглянуть еще раз. Глаза у нее были почти того же цвета, что и платье. Для северных славичей такой цвет глаз был редкостью. Длинные темно-русые волосы девушки были заплетены в толстую косу. В маленьких ушках не было даже простеньких сережек, бледная кожа чуть тронута легким золотистым загаром. Тонкие пальцы девушки нервно сжимали ножку стоявшего перед ней на столе высокого бокала.
— Н-да… — пристально глядя на гостя, тоном судьи, начинающего оглашать смертный приговор, проговорил князь. — Ну, здравствуй, гость дорогой. Проходи, присаживайся.
Ведун учтиво поклонился и, придвинув свободный стул, сел за ближний к двери конец стола лицом к Рольфу.
— Спасибо, не заставил себя долго ждать, — чуть более дружелюбно, но все еще с изрядной долей желчи в голосе произнес князь. — Угощайся, чем богаты. Уж не побрезгуй!
Ведун окинул равнодушным взглядом накрытый для раннего завтрака стол: горка вареных раков на серебряном подносе, объемистая плошка с рубленой зеленью в сметанной заправке, нарезанный тонкими ломтями копченый олений окорок, тушки жареных перепелов на позолоченном блюде, сыр, свежий хлеб, жбан с квасом да пара объемистых стеклянных кувшинов (судя по запаху — с вином) — вот и все. Не сказать, чтобы царское угощение, но ведь и от столичного привоза, щедрого на приморские фрукты, морские дары да диковинную дичь, замок Рольфа стоял, мягко говоря, далековато.
Собравшиеся в трапезной начали завтрак, не дожидаясь ведуна. Не сказать, чтобы трапеза их была веселой. С аппетитом — судя по горке рачьих панцирей и птичьих костей — ел один только сын хозяина замка. Тарелку его соседки украшал лишь искрошенный ломтик сыра. На тарелке жреца ведун увидел несколько зеленых листиков в размазанной сметане, прибор хозяина замка был девственно чист.
— В чем дело? — хмуро поинтересовался Рольф, заметив, что гость не спешит приступать к еде. — Угощенье не по нраву?
— Спасибо, князь, — ведун вежливо поклонился. — Я не голоден.
— Да? Ну, тогда, может, вина выпьешь?
Ведун молча покачал головой. В глазах Рольфа на мгновенье вспыхнули недобрые огоньки.
— Нет? — князь нахмурился. — Что так? А, впрочем, как знаешь. Тебе ведь, поди, запрещается пить вино.
Ведун смолчал.
— Ну раз так, давай знакомиться. Как тебя зовут, не спрашиваю. Кто я такой, наверное, уже догадался?
Ведун коротко кивнул.
— Это Инциус, — князь указал на старика в жреческом плаще. — А это мои сын и дочь. Отмир и Илана.
Жрец едва заметно склонил голову. Княжеские дети по очереди кивнули. Илана — не поднимая глаз, Отмир — спокойно встретившись взглядом с ведуном.
— Знаешь, зачем зван? — спросил князь, осушив свой кубок и вновь наполнив его из стоявшего рядом кувшина. Ведун внимательно вгляделся в лицо князя. То, с какой легкостью тот как бы между делом, без здравиц и тостов, одним махом опрокинул весьма внушительный кубок, наводило на определенные мысли. Либо вино у князя было не слишком крепким, либо…
— Ну? — Рольф нетерпеливо воззрился на гостя. Взгляд ведуна мгновенно расплылся, потеряв остроту.
— В общих чертах, — глядя куда-то сквозь князя, пожал плечами ведун. Рольф с неодобрением покосился на жреца.
— У нас здесь объявился оборотень, — вступив в разговор, жрец соизволил наконец взглянуть на гостя.
Рольф бросил цепкий взгляд на своих детей. В выражении лица Отмира не случилось никаких перемен. Илана слегка побледнела.
— Уверен, что именно оборотень? — спокойно, по-деловому уточнил ведун.
— Уверен, — кивнул жрец.
— Давно объявился? — без особого интереса в голосе поинтересовался ведун.
— В позапрошлое полнолуние он убил первый раз.
— Кого?
— Это имеет какое-то значение? — раздраженно спросил Рольф. Ведун окинул князя пустым, ничего не выражающим взглядом.
