— Прошу, княжна, перестань извиняться! Не порть мне удовольствия!
На лице Иланы проступила растерянность, в глазах княжны ведун увидел немой вопрос.
— Да ничего такого, княжна! — ведун усмехнулся. — Ничего сверхъестественного. Просто нечасто мне удается поговорить с человеком, который видит во мне не колдовское чудище в человеческом обличье, а почти такого же человека, как и он сам. Вот и все мое удовольствие!
Княжна испытывающе смотрела ведуну в глаза, и настороженное удивление в ее взгляде понемногу сменилось прежним живым интересом. Илана подумала немного, а потом уголки ее губ тронула озорная улыбка. Ведун понял, что появившийся было между ними ледок сломался, не успев как следует замерзнуть.
— Ну раз так, — Илана присела на край скамьи и сложила руки на коленях, давая ведуну понять, что на скорое завершение разговора тому рассчитывать не стоит. — И если это не секрет, то сколько ж тебе все-таки лет?
— Буду я немного постарше вашего воеводы.
— Правда? — Илана непритворно удивилась. — Вот уж никогда бы не подумала!
— Кажусь старше?
— Наоборот! — Илана тряхнула головой. — Я-то думала, ты чуть не брату моему ровесник, потому и спросила. Уж больно удивительно: такой молодой, а уже гроза нежити! — Насмешливым, без всякого почтения, тоном закончила княжна.
— Ты мне льстишь, княжна! — заметив, что все еще стоит, ведун снова присел на подоконник.
— А вот и нет! Ты вот себя с воеводой сравнил, а вы с ним совсем и не похожи. У Ильнара взгляд., как у волка матерого, или нет, скорее, как у волкодава, — Илана прищурилась и поджала губы, показывая, какой у воеводы взгляд. — А ты… Ну не знаю даже! Ты как кот молодой, вот! Вроде и здоровый уже, и шкура в драках порвана, а по глазам видать: с перышком поиграть еще ох как охота!
Ведун растерянно крякнул и поскреб макушку.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу о себе такое!
— Не обиделся? — на всякий случай поинтересовалась Илана.
— Да нет, какие обиды!
— Значит, я права, — княжна удовлетворенно кивнула. — Ильнар после такого сравнения уж точно улыбаться не стал бы!
Ведун смотрел на княжну со все возрастающим удивлением. У него вдруг возникло чувство, что он спит и видит странный сон. Уж больно не похоже было на его привычную жизнь то, что происходило сейчас в княжеской библиотеке. В это трудно было поверить, но он отчетливо видел, что эта сопливая девчонка просто играет с ним. Именно так! Причем играет не как кошка с мышкой, без дальних прицелов и задних мыслей, без расчета на какой-то выигрыш, а просто ради удовольствия. Играет почти в открытую, не смущаясь и не таясь.
Как хозяйка, привязав к шнурку то самое перышко, играет со своим котом…
Ведун тряхнул головой. Почему она не боится? Мало ей рассказывали в детстве страшных историй про коварных охотников на нежить?..
— А ведунам жениться разрешено?
Очередной вопрос княжны добил ведуна окончательно. Чувство нереальности происходящего достигло предела. Ему казалось, что он готов ко всему в этой жизни: к смерти, к боли, к страху, к презрению и ненависти окружающих… И он действительно был готов к этому и еще ко многому, но, как оказалось, далеко не ко всему. Простая улыбка сидящей напротив девчонки шутя поколебала его казавшееся незыблемым спокойствие. Вот уж действительно: сюрприз, так сюрприз!
— Да вроде как не запрещено, — ведун услышал свой голос будто со стороны. — Хотя мне женатые ведуны не встречались.
— А что так? — не отступалась княжна. — За свободу свою опасаетесь? Под каблучок боитесь попасть?
— Да не без этого, — ведун усмехнулся: вот же заноза! — А с другого боку если поглядеть… Вот ты пошла бы замуж за ведуна?
— Ну это смотря за какого! — княжна опустила очи долу, изобразив кокетливое смущение. Ведун не выдержал и рассмеялся. Нет, его точно обманули: эта девушка ну никак не может быть дочерью князя!
— Да все мы одной сажей мазаны! «… ведуны суть создания безбожные и рыщут они по землям людским аки волки хищные, алчущие знаний запретных да богомерзких…». Как говорится, ни убавить, ни прибавить.
— Ишь ты! — Илана удивленно приподняла брови. — Ты никак и Девятикнижие читал?!
— Читал, — кивнул ведун.
— Удивил, — призналась девушка. — Я-то, честно говоря, думала, вы жреческим знанием брезгуете, оттого и разошлись ваши с ними пути.
— Да нет, княжна, — ведун покачал головой. — Пути наши разошлись потому, что мы, в отличие от жрецов, не брезгуем никаким знанием.
— А вот зачем они вам, знания эти? — тихо спросила Илана, исподлобья глянув на ведуна.
— Свобода, княжна, — не задумываясь, ответил ведун. — Мы хотим быть свободными. Хранители говорят: «Познай истину, и она сделает тебя свободным».
— А истина, она разве в знаниях людских, что в книгах записаны? — в устремленном на ведуна взгляде княжны проступила отстраненность и какая-то нездешняя, запредельная Пустота. Глядя сейчас на Илану, не так-то просто было понять, обращается она к ведуну или говорит сама с собой, с кем-то или чем-то, что отвечает ей из глубины ее собственной души. Ведун почувствовал вдруг, как в глубине его души шевельнулся страх. То, что смотрело на него сейчас из глаз Иланы, было, пожалуй, пострашнее клыков оборотня. Вопросы княжны, а главное тон, которым они задавались — безразличный, равнодушно-снисходительный — совсем не подходили сопливой еще девчонке, которая почти всю жизнь провела в лесной глуши…
— Мне не ведома истина, княжна, — взяв себя в руки, твердо проговорил ведун. — Но путь к ней не лежит через отказ от знаний. Ибо даже ложное знание способно направить нас к Истине, если мы найдем в себе силы осознать его ложность.
Сам того не замечая, ведун заговорил, почти слово в слово повторяя слышанные когда-то слова наставника. Так было весомее, надежнее… да и проще.
— Хорошо, — Илана рассеянно покивала, не спуская с ведуна пустого взгляда. — Пусть так. Вот ты сказал, что хочешь быть свободным. От чего?
— От всего того, что заставляет меня поступать вопреки собственным желаниям. Вот у тебя, княжна, есть желания, исполнение которых зависит не только от тебя самой?
Ведун задал последний вопрос не без тайного умысла. И через минуту, необычайно долгую минуту молчания, с облегчением заметил, что взгляд Иланы снова обретает понемногу живое человеческое выражение. Выражение растерянности, печали, тревоги…
— Да, у меня есть такие желания, — опустив голову, едва слышно ответила девушка. А ведун вдруг ни с того, ни с сего почувствовал себя виноватым.
— Вот тебе и несвобода… — почти так же тихо, как княжна, проговорил ведун.
— И как же мне избавиться от этой несвободы? — в тоне княжны прорезалась глухая безнадежность. — Отказаться от своих желаний?
