Влад уже знал, что за эту ночь ни в деревне, ни в окрестном лесу не случилось никаких происшествий. Впрочем, наверное, так оно и должно было быть — луна-то ведь пошла на убыль!
Знал Влад и о том, что сегодня, изменив своим привычкам, ведун вернулся в замок не перед рассветом, а посреди ночи, однако молодой десятник, по всему видать, никак не ожидал, что снова встретит гостя в библиотеке. Увидев ведуна, который стремительно углубился в чтение за мгновенье до того, как открылась дверь, Влад досадливо поморщился и хотел уж было незаметно улизнуть, воспользовавшись тем, что гость (еще минуту назад откровенно скучавший) по самые уши погружен в книгу. Однако гость, даром что «увлекся», был начеку и улизнуть Владу не дал.
— Кого я вижу! — оторвавшийся от книги ведун посмотрел на застигнутого врасплох Влада. Посмотрел удивленно, но не слишком. — Решил снова подкормить свой разум?
Влад грозно нахмурился, но, не заметив во взгляде ведуна ни тени насмешки, ограничился презрительным хмыканьем. Однако в библиотеку вошел.
— Ты сам-то, смотри, разум свой не перекорми, — небрежно бросил он, подходя к столу. — С непривычки-то…
Ведун улыбнулся, давая понять, что оценил колкость Влада.
— Что читаешь? — поинтересовался Влад, со значением глянув на сгоревшие свечи и будто невзначай скользнув взглядом по лежащей перед ведуном книге.
— Да так, — ведун откинулся на спинку кресла и с наслаждением потянулся. — Изучаю врага.
— Какого врага? — прищурившись, уточнил Влад.
— Как «какого»? — ведун насмешливо посмотрел на напрягшегося десятника. — Забыл, что ли, зачем меня сюда позвали?
— Так эта книжка об оборотнях? — Влад вытянул шею, пытаясь разглядеть, на какой именно странице была раскрыта лежавшая перед ведуном книга. Это оказалось несложно: одну из двух страниц разворота полностью занимало выполненное в красках изображение жуткого чудовища. От одного взгляда на этот рисунок у молодого десятника по спине побежали мурашки — даром, что видел он его вверх ногами! Влад успел пересмотреть немало книг в библиотеке князя и уже убедился в том, что рисунки такого качества встречались в них крайне редко, а уж цветное изображение он и подавно видел впервые. Значит, отыскать нужную страницу будет несложно, главное запомнить, куда ведун поставит книгу…
— Здесь много о чем написано, — ведун любовно погладил пожелтевшую от времени страницу. — И об оборотнях в том числе. Вообще дельная книга, хоть и однобожцем написанная.
— А чем тебе однобожцы-то не угодили? — угрюмо осведомился Влад.
— Да мне-то они всем угодили! Это им все не так да не эдак. И чем дальше, тем сильнее. Они ведь на все только два ответа и знают: правильный — тот, который дают они сами, и неправильный — это любой другой, который хоть чуть-чуть от их ответа отличается. И при этом нисколько их не смущает то, что, давая свои «правильные» ответы, они через раз пальцем в небо попадают!
Влад тревожно нахмурился: его одолевало смутное чувство, что хоть и хулил ведун пока только однобожцев, а все ж таки и ему, верящему в Истинных Богов, такие разговоры приятными быть не должны.
— Но вот за что уважаю Арниуса, — продолжал рассуждать ведун. — Так это за то, что если уж он чего не знал наверняка, то всегда имел мужество в этом признаться, а не пускался в пересказ бабьих сплетен и не давал воли собственному воображению, как нынешние сочинители, что «учеными» себя называют! Немного в этой книге про оборотней написано, но зато все написанное — правда…
Ведун умолк на полуслове и замер, развернувшись вполоборота к окну. По отсутствующему выражению лица Влад догадался, что гость услышал снаружи какой-то звук, который его и насторожил. Сам десятник, как ни напрягал слух, не смог расслышать за окном ничего, кроме далекого пересвистывания просыпающихся птиц. Тем не менее на душе у него стало неспокойно: вроде и светло уже, и солнце на небе, и не должно бы сейчас ничего случаться, но ведь услышал же что-то ведун!
— Что там? — почему-то шепотом спросил Влад.
— Не знаю… — ведун быстро поднялся и подошел к окну. — Может, показалось, а может…
Ведун развернулся и, направляясь к двери, бросил на ходу:
— Извини, десятник, дела у меня. Потом как-нибудь договорим!
На лице ведуна застыло серьезно-сосредоточенное выражение, однако особой тревоги или беспокойства Влад на нем не увидел. Едва за гостем закрылась дверь, десятник, не веря своей удаче, повернулся к столу.
Ведун не убрал книгу на полку и даже оставил ее открытой на той самой странице, которая заставила его так глубоко задуматься. Воровато оглянувшись на закрытую дверь — не вернется ли, спохватившись, гость? — Влад развернул книгу к себе и, склонившись над столом, невольно вздрогнул. Повернутое как надо изображение оборотня произвело на молодого десятника гнетущее впечатление.
Изображенное на книжной странице чудовище было… да, страшным, конечно, но больше… мерзким — другого слова и не подберешь! И все же, раз взглянув на выполненное с необычайной тщательностью изображение, трудно было отвести от него глаза. Тонкость прорисовки мельчайших деталей наводила на мысль о том, что художник либо своими собственными глазами видел живого оборотня (и каким-то чудом ухитрился, рассмотрев его столь подробно, остаться в живых!)… либо у него было не все в порядке с головой. Либо и то, и другое вместе!
В любом случае, если художник хотел поразить читателя, цели своей он добился: рисунок пугал своей живостью и застревал в памяти как гвоздь, по самую шляпку вколоченный в дубовую колоду. Влад тряхнул головой отгоняя наваждение и, зажмурившись на мгновенье, с неудовольствием убедился в том, что проклятая картинка по прежнему стоит перед его внутренним взором.
Открыв глаза, Влад, не без колебаний, прикрыл отвратный рисунок ладонью и перевел взгляд на соседнюю страницу. В тревожной спешке пробежал десятник глазами по строчкам. Округлые, старательно выписанные буквы были знакомы, но никак не хотели складываться в слова. Влад сделал глубокий вздох, пытаясь унять охватившее его волнение и, сжав в кулак вспотевшую ладонь, сумел, наконец, сосредоточится на чтении. Пробежав глазами несколько строк, десятник убедился, что речь на странице, как он и ожидал, шла об оборотнях. Пока в прочитанном им не было ничего особо интересного. Но вот Влад дошел до очередного заголовка и снова напрягся.
«Некоторые из причин и обстоятельств, кои проявлению звериной сущности оборотня поспособствовать могут», — гласила надпись, выведенная жирными буквами посредине страницы. Дальше шли сами аккуратно пронумерованные причины и обстоятельства.
Влад прочитал первый пункт, второй, третий, и вдруг, побледнев, затрясся, словно осиновый лист. Какое-то время он пытался взять себя в руки, потом, не добившись в этом деле никакого успеха, с глухим стоном метнулся к выходу из библиотеки. Уже схватившись за дверную ручку, Влад опомнился. Вернувшись к столу, он, стараясь смотреть в сторону, быстро захлопнул страшную книгу и, сунув ее трясущимися руками на первую попавшуюся полку, опрометью выскочил из комнаты.
