— Где ассасин?! — заорал Сабих. — Я снесу ему голову!
— Стой! — закричал Рошан.
Но было поздно. Меч обрушился на глиняный бок кувшина. Фонтаном разлетелись черепки.
— О Сабих, как ты поторопился! — схватился за голову Хасан. — Как ты поспешил! Шайтан подтолкнул твою руку.
Рошан склонился над трупом ассасина. Как ни страшно было Марьям, но любопытство пересилило. Она заглянула через плечо гебра:
— О Аллах! Это же Зейд!
И действительно: в кувшине прятался лекарь Балака. Удар Сабиха был очень силен. Коротышку пригвоздило к стене, как жука булавкой.
Как же найти Габриэля? Хорошо хоть, теперь Рошан знал, куда отправляться.
Его ждала Антиохия.
МЕЛИСАНДА НА РАЗВЕДКЕ
Из осторожности мессир де Пейн расквартировал рыцарей в северной части города, неподалеку от Собачьих Ворот. Башня Двух Сестер располагалась на юге. Между храмовниками и ассасинами лежал целый город, и это его успокаивало.
Новый дом понравился всем. Гуго даже подумывал, не переехать ли в Антиохию, если дела пойдут совсем плохо. Но больше всех радовался Годфруа: он давно хотел посмотреть на Святое Копье, а церковь Святого Петра находилась всего в нескольких кварталах от храмовничьего жилья.
Утро началось с возвращения блудного брата. Сир де Сент-Аман попытался незаметно прокрасться в свою комнату, но магистр был настороже:
— Эй, Аршамбо, — позвал он.
— Да, мессир.
— В этот раз мы ждали тебя трое суток. Ты выполнил задание?
— С блеском, мессир. Я был скромен и незаметен, как врач святой Варвары.
— И каковы результаты? — Заметив Мелисанду, магистр жестом подозвал ее: — Пойдемте, сударыня, прогуляемся. Думаю, вам тоже интересно будет послушать.
Мелисанда с радостью согласилась. Предложение магистра попахивало приключением. Грех не воспользоваться таким случаем! Два рыцаря и принцесса двинулись в сторону ворот Святого Георгия. Аршамбо начал свой рассказ.
Нужное место он нашел сразу. Побродил вокруг, осмотрелся. Дом, о котором говорил магистр, стоял пуст и заброшен. По всему было видно, что покинули его недавно и в страшной спешке. Аршамбо видел туфлю, потерянную Исааком. Туфля выглядела почти неношеной: лет пять-шесть, не больше. По доброй воле иудей ни за что такую не бросит.
Всё это показалось рыцарю странным. Поэтому вместо того, чтобы вернуться к магистру и доложить результаты, он решил продолжить разведку.
— В доме напротив живет магометаночка, — рассказывал храмовник. — Достойная женщина. Мужа нет, сама восхитительна, как триста ангелочков. Смуглых ангелочков, конечно. И с ней ребенок — проныра и мошенник. Мы с Фатимой довольно близко познакомились.
— Надеюсь, — заметил Гуго, — не настолько близко, чтобы появился второй проныра и мошенник?
— Обижаете, мессир! Я же так, для пользы дела. — Аршамбо надулся.
На самом деле, заметил он, все его старания имели целью возвеличить орден, не более. Христианским женщинам сарацинки в подметки не годятся (он покосился на Мелисанду). И ему, то есть Аршамбо, достаточно свистнуть, как возле него закружится хоровод прекрасных дам. Так что магометанки ему не нужны, и если он общается с Фатимой, то исключительно из деловых соображений.
— Ну-ну, — усмехнулся магистр. — Прости, друг. Никак не хотел тебя обидеть.
Аршамбо успокоился и продолжил рассказ. На самом деле магистр де Пейн был несправедлив к нему. Если закрыть глаза на мартовско-кошачьи замашки Аршамбо, более полезного человека трудно было найти. Он снял дом Фатимы на две недели за смешную цену и предупредил, что в любой момент может вернуться, да не один, а с приятелями. И возможно, среди этих приятелей будет женщина. И очень возможно, что они будут вести себя… мнэ-э… несколько шумно.
— Интересно, — перебила его Мелисанда. — А у мусульман бывают святые?
— Бывают, — озадаченно посмотрел на нее Аршамбо. — Их зовут пророками. К чему это вы, Ваше Высочество?
— Понимаете, сир… Сдать дом проходимцу, которого видишь первый раз в жизни. Не взять денег. Вы ведь, сир Аршамбо, обещали заплатить денька через два, не так ли?
— Три.
— Вот-вот. Согласиться, что на две недели дом превратится в ад, свинарник и кобелярню, вместе взятые. Эта Фатима — святая.
— Вы забываете две вещи, сударыня, — улыбнулся магистр. — Аршамбо дьявольски обаятелен. Этораз.
— А два?
— Два… Хм… Сколько лет твоей пассии, Аршамбо?
— Около тридцати.
— Тридцать лет. Без мужа и с ребенком на руках. Думаю, мы не очень стеснили бы эту Фатиму.
Всё это Гуго произнес ровным голосом, без малейшего намека на превосходство. Мол, сударыня, мы всё понимаем. Дворцовое образование одно, а это жизнь. Рано или поздно все с этим сталкиваются.
Мелисанду его объяснения нисколько не удовлетворили. В Иерусалиме она тоже не в хрустальной башне жила и, как одинокие вдовушки ловят мужчин, вполне представляла.
В истории с Фатимой пряталась какая-то загадка.
— А мы можем посмотреть на эту Фатиму? — неожиданно для самой себя предложила принцесса.
— Конечно.
— Тогда идем.
Для начала путешественники двинулись к церкви Святого Петра. Дома взбегали по склонам горы. Шпили княжеского дворца возвышались над крышами, указывая путь. Невозможно заблудиться, пока путь тебе указывает такой прекрасный маяк.
Мелисанда всё не могла привыкнуть к многолюдью Антиохии, Иерусалим не шел ни в какое сравнение. Торговцы, рыцари, ростовщики, менялы — глаза разбегались от многообразия одежд и лиц. Отец нынешнего князя, Боэмунд I, сделал всё возможное, чтобы византийцы держались подальше от города. Но достичь этого удалось лишь наполовину: не мечом, так монетой, не копьем, так хартией… Узнай Боэмунд I, сколько в городе румийских купцов и какие они ломят цены, перевернулся бы в могиле.
Мелисанда беспрестанно вертела головой, стараясь запомнить всё, что видит. Она твердо решила, что, когда станет королевой, устроит в Иерусалиме всё так же, если не получше.
Оружейные лавки, посудные, каморки портных, пекарни… От ароматов еды кружилась голова. Аршамбо не выдержал первый. Он поторговался с пирожницей и вскоре вернулся с добычей — колобком, жаренным в оливковом масле. Гуго и Мелисанда купили медового снега, а потом принялись сравнивать достоинства греческого и испанского вин. Магистр охаял греческое. Мелисанда оказалась не в восторге от испанского. Аршамбо пришлось выступить в качестве третейского судьи, так что победила Франция.
Возле княжеского дворца мелькнул знакомый рыжий чуб. Принцесса ойкнула и дернула магистра за рукав. Одного взгляда магистру хватило, чтобы оценить обстановку.
