Больше ему ничего не надо, а потом пусть Господь его приберет — лишь бы только к нему на пять минут возвратились юношеская сила и зоркость.
Две группы волков тащили женщин прочь, а он ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, он должен убить хоть кого-то из волков, облегчив жизнь тем, кто придет следом. Особенно гордиться, конечно, нечем.
Но… но он выстрелил дважды, а Дэйви — с полудюжину раз, и где же мертвые волки?
Арни знал, что попал первому волку прямо в грудь, однако тот и не думал смирно лежать на земле. Он поднялся и шел теперь к Арни: лапы напряжены, широкие челюсти раскрыты, в них сверкают очень неприятного вида зубы.
Арни аккуратно взвел курок, прицелился волку в грудную клетку и нажал на спусковой крючок — настолько плавно и осторожно, что мысленным взором увидел, как улыбается старый сержант, обучавший новобранцев. Только это не могло быть правдой, поскольку сержант Гомер Абернати не улыбнулся бы и родимой матери, если даже у этого ублюдка была мать.
Приклад снова толкнул его назад, еще сильнее, чем раньше, и волк упал. Жакан пятидесятого калибра должен был переломать ему достаточно костей, чтобы тот лежал и не рыпался, однако хищник медленно поднялся на ноги и рысью направился к Арни.
Стрельба продолжалась: где-то за правым плечом снова сухо щелкнула винтовка, а двойной выстрел означал, что в игру вступили братья Ларсоны — это хорошо. Возможно, им повезет больше, чем Арни.
Волк покачивался на задних лапах почти смехотворно; потом, оттолкнувшись от земли, взлетел в воздух и бросился на Арни с широко распахнутой пастью, готовый рвать, кусать и убивать.
Не было времени снова взводить курок; кроме того, пользы от стрельбы не наблюдалось.
Ну и к черту. Арни отбросил ружье в сторону. Его рука скользнула туда, где почти полвека назад висел в ножнах штык, но пальцы нащупали лишь пустоту.
К черту снова. И вообще, пошло все к чертовой матери.
Капрал Арнольд Дж. Сельмо из взвода Псов Седьмого полка Первой Кавалерийской подтянулся и выпрямился. Капралу взвода Псов Седьмого полка Первой Кавалерийской не нужна лошадь: в Корее они сражались пешими. Капралу взвода Псов не нужна винтовка, капралу взвода Псов не нужен нож. Все, что ему надо, это руки и глотка врага, а руки у Арни, слава богу, пока не отсохли.
И Арни Сельмо бросился вперед, молясь, чтобы успеть стиснуть волку глотку. А если он не сумеет крепко сжать пальцы, Господи Иисусе, то хотя бы зубами достать.
Глава 4
Скрытые Пути
Пока «форд-бронко» прыгал по проселочной дороге по направлению к дому Торсенов, Йен цеплялся за ремень безопасности так, что побелели костяшки. Ему казалось, что он ощущает страх Торри, сидевшего на заднем сиденье рядом с ним.
Торсен вел как безумный — или, точнее, как человек, который думает, будто удар по педали акселератора или более резкий, чем необходимо, поворот руля заставит машину двигаться быстрее.
Из всех спокойным выглядел лишь Осия, который сидел на правом переднем сиденье, не выказывая никаких признаков тревоги.
Машина выехала к дому.
Торсен остановил пикап посреди бойни.
Электрический свет издал на разбросанные по поляне тела. Кровь глянцевито поблескивала на траве, кости светились белизной, без движения лежали желтоватые черви кишок.
Смерть была недостаточно милосердна к двоим: они еще стонали.
Бородач с мощными руками, одетый в толстый пуховик, стоял на коленях возле одного из раненых; открытый черный чемоданчик, лежавший рядом с ним на земле, изобличал в бородаче доктора.
Когда они распахнули заднюю дверцу пикапа, Джефф Бьерке уже ждал их снаружи. Его правая рука висела вдоль туловища словно чужая — кажется, Джефф не отдавал себе отчета, что сжимает в кулаке револьвер.
— Ол Хансен и оба Ларсоны мертвы, но док Шерв говорит, что Арни выживет, — сказал Джефф неестественно спокойным голосом. Это шокировало тем сильнее, что на его щеках и в бороде поблескивали слезы. — Дэйви Хансен пошел по волчьему следу; они удрали почти прямо на юг. Я велел ему остаться, но вы ведь знаете, ему чихать на всех. Он взял с собой бобину моей желтой ленты, которой огораживают место преступления. Сказал, что пометит ею след.
Рука Джеффа стиснула плечо Торсена.
— Я чувствовал бы себя полным идиотом, если бы сказал это кому-то, кроме вас… но мне кажется, что вы и так все знаете: волки забрали вашу жену и подругу вашего сына. И от пуль волкам не было ни малейшего вреда.
Торсен сделал шаг к доктору, который перевязывал пожилого человека, Арни Сельмо, как решил Йен.
— Нет, — сказал Бьерке. — На это нет времени. Полиция будет здесь через час. Если хотите что-то делать, делайте скорее. Док и я вас прикроем.
— Я должен поговорить с…
Бьерке схватил Торсена за плечи и рывком повернул к себе. Пистолет его смотрел в лицо отцу Торри.
— Не смей, — произнес Джефф. — И даже не рассчитывай. Со своей виной, мистер Торсен, будете разбираться как-нибудь после, покаетесь исповеднику или утопите ее в бутылке виски. Но это в другой раз. А сейчас вам следует иметь в виду, что ваши соседи погибли, пытаясь спасти ваших женщин. И ты, сукин сын, не будешь терять драгоценного времени, — докончил Джефф. Как ни странно, говорил он безо всякой истерики в голосе.
Торсен мгновение молчал.
— Вы просто не знаете всего.
— Да я, наверное, знаю больше, чем ваш сын, — или вы думаете, старик Хонистед зря передал мне значок? — Джефф Бьерке поглядел Торсену прямо в глаза. — Займитесь делом.
И он отошел прочь, отдавая приказы людям с носилками.
— Так я и поступлю. — Торсен повернулся к Осии. — Ты мне нужен.
Осия медленно покачал головой:
— Надо действовать иначе, Ториан. Есть иной путь…
— Ты знаешь, что сделают Сыны, если мы не последуем за ними, — произнес Торсен ровным тоном.
— Нет, не знаю. Я знаю только то, что их действия… это угроза, да, но не все держат свои обещания, явные или подразумеваемые.
— Нет. Если мы не пойдем за ними — я пойду сам, даже без тебя.
Осия потер переносицу кончиками пальцев.
— Тогда делай, что должен, и я поступлю так же.
Без единого слова Торсен развернулся и побежал к дому.
Йен встал перед Торри.
— Может, ты объяснишь мне, что происходит?
Торри покачал головой:
— Я… я не знаю.
При слабом свете, лившемся из-за открытой двери дома, было трудно различить выражение лица Торри. Голос старика Осии казался тоньше, чем обычно:
— Нет, знаешь, Ториан-младший. Ты слышал рассказы, лишь часть которых была выдумкой.
