– Это мой сын. А насчет того, имею ли право, скажу прямо: нет таких прав, но вот тот, который убежал, начал говорить. И много.
– Он жив?! – Моретти вскочил.
– Да, – кивнул Тарасенко.
– Послушай, – Моретти понизил голос, – я не знаю, что он говорит, ему надо что-то придумывать. Он преступник и приехал из… – С вершины сопки донесся выстрел. Голова американца дернулась, и он повалился на бок. Правый висок был пробит пулей.
– Твою мать! – Тарасенко бросился на землю. – Да ложитесь вы, черти! – крикнул он остальным. – Откуда стреляли?
– Оттуда, – показал влево Петр.
– С верхушки Лысой сопки, – возразил Иван.
– Точно, – сказал Евгений.
– А я чувствовал, что ты рядом, – облегченно выдохнул Эдуард, – потому что… – Узкое лезвие ножа пробило ему горло. Убийца столкнул мертвое тело в глубокий шурф. Упругие ветви стланика, прогнувшись под тяжестью тела, вновь поднялись, закрывая шурф.
– Уходить надо, – держа в руке бинокль, проговорил узкоглазый молодой мужчина. – Там вездеход с полицией.
– В России говорят – с милицией, – поправил его убийца. Рука в перчатке подняла пистолет Эдуарда. Ствол ткнулся в грудь узкоглазого, раздался негромкий выстрел. Убийца положил рядом с телом винтовку с оптическим прицелом. Посыпая следы порошком, осторожно ступая по камням, он стал спускаться по склону.
– Твою мать! – выругался старший лейтенант милиции. – Не возьмем мы стрелка. Значит, кто-то их пас. – Он посмотрел на труп Моретти и перевел взгляд на Клина. – Получил свое, гнида. А вот кто этого пристрелил? – Он снова взглянул на труп Моретти. – Ох и начнется сейчас!.. Американец… а может, у него липовые документы? Ладно, будем разбираться. – Он сунул документы в планшет. – Но кто стрелял?..
– Около Омолона видели двоих, – ответил средних лет чукча, – Алтын говорил.
– Понятно, – кивнул участковый. – Зачем же они сюда пришли? И почему это произошло на моем участке? А вы, Сергей Дмитриевич, как тут оказались?
– Я их попросил пойти со мной, – сказал Лука.
– Понятно, – вздохнул участковый.
– Труп на вершине, – спускаясь со склона, проговорил бородатый мужчина. – И винтарь с ним, вон у Пашки, – кивнул он на идущего следом мужика с завернутой в куртку снайперской винтовкой. – Там остались Ржаной с Бурлаком и…
– Понятно, – не дал договорить ему милиционер. – Следы какие-нибудь есть?
– Да не заметили. Лежит с винторезом, и все. Мы осмотрелись, но ничего не увидели. Видать, двое их было. Этот из винтореза пальнул, а тот его грохнул. Вот, блин, звери! Бах – и прощай, приятель! А ведь, наверное, пили вместе…
– Зачем они сюда пришли? – пробормотал милиционер.
Отец и сыновья Тарасенко переглянулись и посмотрели на Луку. Тот, опустив голову, молчал.
– Ладно, – буркнул участковый. – Пусть разбирается область, это их дело. Спасибо всем за помощь, иначе бы неизвестно, сколько еще трупов было бы.
– Я вынужден был это сделать, – заявил по телефону мужчина лет сорока. – Иначе все стало бы известно органам, а это чревато неприятностями. Они начали бы свое расследование и вполне могли выйти на…
– Что сделано, то сделано, – перебил его голос с акцентом. – Правда, не знаю, как это воспримет Ренато, но уже ничего не исправишь. Антонио сам себе подписал смертный приговор, когда пошел в поселок. Ты понял, что…
– Конечно, – усмехнулся мужчина. – И этим уже занимаются.
Санкт-Петербург
– Зря ты связался с Эдькой, – проговорила прихорашивавшаяся перед зеркалом миловидная женщина лет тридцати пяти. – Эдька – бандит и убийца, а…
– Но он смог выйти на Моретти, – перебил ее плотный высокий мужчина в кимоно. – Жаль, конечно, что так получилось. Правда, разговор с Ренато предстоит тяжелый.
– Да он только рад будет, – уверенно заявила женщина. – Потому что такие, как Ренато, не любят делиться. Они считают, что, сидя в кресле, имея в сейфе приличную сумму, а также банковский счет с шестью нулями, могут все – и все должно принадлежать им. Почему он не помогал Антонио? Тот был киллером, а Ренато…
– Да плевать мне и на Антонио, и на Ренато. Я ни с кем не собирался делиться…
– Я поняла это сразу. Надо будет все объяснить Ренато. Он не выкажет своей радости, а, наоборот, будет предъявлять…
– Антонио сам вызвался поехать туда. Правда, я не понимаю, какого черта его туда понесло. Говорил, что хочет найти место падения самолета. Ну, нашел, а что дальше? Узнал место, где приземлились граф и второй… И что? Я не понимаю. Отец сказал коротко и ясно, что…
– Извините, Александр Анатольевич, – в комнату заглянул крепкий узкоглазый мужчина, – сообщение из Токио. Исао уехал, скорее всего в Россию.
– Очень хорошая новость, – кивнул Александр. – Наконец-то я разделаюсь с этим желтолицым ублюдком.
– Ну зачем ты так говоришь о брате? – засмеялась женщина.
– Перестань, Элла, это не смешно. Я мечтаю о той секунде, когда сверну ему шею! – Александр с силой ударил кулаком по мешку с песком.
– Скоро приедут люди Монгола. – Элла посмотрела на часы. – Убрал бы ты…
– Действительно. – Александр посмотрел на мешок и вышел в соседнюю комнату. Элла усмехнулась.
– Исао просто так шею не свернешь, – прошептала она. – Я видела его в действии, и таких, как ты, Сашенька, ему по крайней мере четверых надо. А зачем он приехал? Странно, но Сашке просто так не стали бы сообщать об этом. Беспокоится Триада, решили осваивать русские территории. Приморский и Хабаровский края постепенно заселяются китайцами и корейцами. Там кое-где Триада уже пустила корни. Правда, периодически случаются провалы. Милиция быстро научилась работать против Триады. Но здесь пока, – она трижды плюнула через левое плечо, – все спокойно. Но зря ты, Сашенька, вызвал сюда Хана. У него свои взгляды на российский рынок наркотиков, а на Питер тем более. Это меня не особенно касается, но вот шарик… Не верила я в это, думала, что просто сказка для дураков. Оказывается, нет. Есть там что-то. Конечно, не в таких размерах, как думает Саша, но все-таки есть. Правда, как я поняла, охотников на это тоже немало. Посмотрим, что будет с Моретти. А то, может, пора уходить от Сашеньки. Он брата не пощадил, а со мной тем более разделается. Хотя, может, и нет, все-таки мой дядя не дворник из районного центра.
Нью-Йорк
– Значит, Антонио нашел покой в вечной мерзлоте, – посмеиваясь, проговорил Ренато. – Герою слава, а дураку глупая смерть. Идиот, пошел в поселок! А почему не сразу в ФСБ? Он что-то почувствовал и хотел убрать Эдика и остальных. Он был ими недоволен в последнее время. Ну и черт с ним!.. Я все равно рано или поздно похоронил бы его, делиться я ни с кем не намерен. Это мое. Точнее, наше. Пока надо говорить так. Ну а когда все станет ясно, разговор будет другой. Мексиканец уберет кого хочешь, и плевать ему на охрану и прочие меры предосторожности. А сейчас, конечно, мы партнеры. Но брат уже отошел к предкам. Только бы этим не занялась вплотную милиция, а еще ведь и ФСБ может подключиться. А там вовсе не дураки работают. Хотя в это трудно поверить сразу, но если вплотную займутся и выяснят причины, то они, конечно, все найдут. Идиот ты, Антонио! Я все еще вспоминаю тебя как живого, но ведь ты рассказал в поселке о самолете. А это может дать пищу для размышлений ФСБ. Черт, час от часу не легче! Хотя, если подумать, в этом есть и преимущество. В ФСБ тоже люди. Если наши фэбээровцы иногда продаются, то, насколько я знаю, в России это весьма не редкость. Не хотелось бы, конечно, чтобы вмешались госслужбы… – Он достал сигару, покрутил ее в пальцах и аккуратно вернул на место. – Никак не могу бросить курить… Интересно, что происходит в Индии? Что-то господин Фунджак молчит. Вдруг ответ на все вопросы там? – Он нахмурился и раскурил сигару. Выпустил дым и качнул головой. – Черт возьми, я очень надеялся, что ответ найдет этот идиот Антонио и останется там. Конечно, господин Дубов подстраховался, но если бы я узнал об этом раньше, ему пришлось бы присылать своих головорезов сюда, а здесь я с ними справился бы. Надо убирать его. Эдуард!.. – Ренато усмехнулся. – Вот кто свел нас, и меня заинтересовало предложение Дубова. Так совпало, что я как раз прочитал статью Чарлза Доули о Черном Джоне и капитане Бадензе и загорелся мыслью попробовать найти сокровища. Но, трезво оценив перспективы поиска, понял, что это невозможно. И вдруг Эдик, которого я вытащил из России, заявляет, что знаком с человеком, которому кое-что известно о глобусе Черного Джона. Я полетел в Питер и там узнал о господине Дубове, который живет в Токио и может пролить свет на эту историю. В Санкт-Петербург меня пригласила Элла Сурина, она и связалась с Дубовым. Он прилетел, и я узнал историю, которая меня заинтересовала. Передо мной сидел сын одного из ее участников. Я не стал сам заниматься поисками, поскольку привык платить за работу, а вот мой брат с азартом взялся за это дело. И, надо отдать ему должное, почти дошел до цели, хотя Дубов задавал вопросы, ответы на которые я не знал. Зачем надо было искать точку падения самолета и те места, где находился русский граф? На это мой брат ответил достаточно уверенно: русский граф, когда за ним началась погоня, не мог допустить, чтобы то, что было у него, досталось властям, и спрятал это где-то там. Это убедило Дубова в том, что, возможно, так и было. С Антонио я послал Эдуарда и его помощников. Но конечно, подстраховался. Если бы их стали брать, то в живых оставлять их было нельзя. Так оно и вышло. Но результат нулевой. К тому же этим могут заинтересоваться и российские спецслужбы. Что мы имеем? – Он взглянул на сидящего у бара Гардинга.
