Карл приподнял бровь.
— Убил бы?..
Ахира пожал плечами.
— Ну, покалечил.
— Помнится, дома ты не слишком-то обожал пиво.
Ахира нахмурился.
— Мне приходилось быть осторожным. После пива всегда хочется в туалет.
Карл бросил короткий взгляд через плечо. Это стало привычкой, и он не собирался от нее отказываться даже на относительно безопасном Княжеском тракте.
Но поводов тревожиться не было. Тэннети, Фиалт и Эйя ехали следом, замыкал череду Чак. Маленький воин дружески кивнул и помахал рукой.
— И что? — спросил Карл. — Пиво действует так на всех.
Ахира хмыкнул.
— Ты кое о чем забыл. — Он поднял могучую руку, согнул — бицепс натянул кольчугу. — Я был не как все. Мышечная дистрофия — вспомнил?
— Знаю, но…
— Как одно связано с другим? Карл, я не мог сам сходить в туалет; не мог сам даже просто пересесть из кресла на унитаз. И ходить пить с парнями пиво я тоже не мог, если только не уговорю пойти с собой моего соседа-помощника — чтобы, если что, таскать меня в сортир. Как же я обычно завидовал вашей подвижности!
— Больше ты не завидуешь.
— Ну… нет, — согласился гном — но как-то неубедительно.
Карл кивнул самому себе. Было нечто, чем он владел, а Ахира — нет: то была память здорового тела, способного запросто делать такие обыденные вещи, как, например, пойти и взять пару пива… Словно прочитав его мысли, Ахира чуть наклонил голову вбок.
— Оставим. Что было, то было… Ты говорил о гостиницах.
— Верно. Тут все очень хитро устроено. Если ты заметил, большинство гостиниц изначально построено короной. Взять хоть в Киаре — они сняли княжеский щит, но следы на камне остались. Строил ее князь — и какое-то время содержал.
— А потом?
— Вокруг селился народ, возможно, князь даже поддерживал селившихся; корона приглашала жреца, может, даже помогала выстроить одну-две кузни.
— Ловко. А потом, когда поселение разрасталось, князь передавал землю барону и заставлял местных содержать гостиницу.
Карл кивнул.
— Точно. По крайней мере, так это понимаю я.
Если дело действительно обстояло так, это весьма хорошо говорило о местной власти — несмотря на Карлову предубежденность против феодализма. Ничего плохого в легком поощрении экономического роста не было. Бичом феодальных обществ всегда был застой.
— Хм… — Какое-то время Ахира размышлял. — Возможно. И здесь меньше насилия, чем везде. Потому ты и не лез в драку?
Карл помотал головой. Нет, вовсе не потому. Он не собирался нападать на каждого, у кого были рабы. Действуя так, они скоро захлебнулись бы в потоках крови и тел: всякий, кто покупал раба, собирался купить раба или уже владел рабом увидел бы в них врагов.
Нападать на работорговцев — дело иное. Вне рынков их терпеть не могли; местные всегда знали, что в глазах торговцев людьми любой из них прежде всего — товар.
— Нет, — сказал он. — Мы бьем только работорговцев, и только защищаясь.
— Это точно. — Ахира закинул голову и рассмеялся. — Вроде как тогда с Ормистом — вы с Уолтером решили, что это самозащита.
— Ну… это так выглядело. — Карл помахал рукой. При поднявшись в стременах, он обернулся. — Чак!
— Да, Кхарл?
— Где сегодня ночуем?
— В Фурнаэле. — Чак бросил повод и потер руки. — Лучшая гостиница в Срединных Княжествах. Можем даже наведаться к самому барону Фурнаэлю.
Тэннети фыркнула:
— Напугал.
— Время тренироваться. Фиалт, Тэннети! — Карл знаком велел им следовать за собой во двор. Чак был уже готов: чехол с деревянными мечами висел у него на плече.
Ахира зевнул и потянулся.
— Пойду посплю. Увидимся в комнате.
Эйя отложила лоскутную куклу и подняла голову.
— А я?
— Н-ну…
— Пожалуйста, Карл. В прошлый раз ты меня не взял. Пожалуйста!
Он улыбнулся и кивнул, потом ласково взъерошил ей волосы.
— Конечно. — Конечно, малышка, я буду добрым приемным отцом и научу тебя, как обходиться с насильниками. Проклятый мир. Одиннадиатилетняя кроха должна бы думать о куклах, мальчишках, сладостях и прочем в этом роде. — Идем.
Чак молча пошел следом, волоча холщовый чехол с тренировочным оружием.
Внутренний двор Фурнаэлевой гостиницы походил скорее на площадь, куда выходили окна жилых флигелей. Плиты сланца делили его на квадраты, засаженные стриженой травой. Там и сям во дворе росли апельсиновые деревья. Ветви их ломились под тяжестью плодов.
Карл отстегнул меч и повесил его на нижнюю ветку, потянулся, сорвал несколько апельсинов, бросил один Чаку и разрубил второй ударом ножа.
Остальной троице — ничего. Апельсины станут наградой за успехи. Если успехи будут.
Ел он быстро, не обращая внимания, что. сок стекает по подбородку. Мякоть была прохладной и сладкой. Корки он бросил Чаку, и тот сунул их под чехол со снаряжением.
— Ладно. — Он слизнул с подбородка остатки сока. — Сегодня мы начнем с рукопашной.
Карл скинул куртку, расстегнул сандалии, снял их и задумался, снимать ли леггинсы.
Схватка обещала быть жаркой; он стянул и леггинсы, нелепо балансируя поочередно на каждой ноге — и остался в набедренной повязке.
Уже раздевшийся до нее же, Чак повесил свой меч и кивнул:
— Что, опять эта твоя кихокошеники?
— Кекусинкай. Да.
— Славно. — Чак улыбнулся, довольный.
Фиалт нахмурился, ероша пальцем сивую бороду.
— Лучше бы мечи, — проговорил он. Для Фиалта это было верхом болтливости.
Тэннети отшатнулась в притворном ужасе — возможно, с долей истинной неприязни.
— Только не со мной! Даже на деревянных мечах. Ты способен попасть в глаз, целя в колено.
— Фиалт, — сказал Чак, — постоишь на мечах со мной. Позже. Когда Кхарл положит тебя на лопатки. — Он метнул в Карла ухмылку. — Я заставлю его немного попотеть. Еще немного.
Карл кивнул. Когда речь шла о фехтовании, лучшим наставником был Чак. Тому были причины. Свое мастерство мечника Карл получил при переходе в этот мир. Он не знал изнуряющих часов тренировок. Он и не знал толком, почему именно дерется так или иначе. Это знали его рука и кисть. Они действовали словно бы сами по себе.
Удача? Как посмотреть; внезапно обретенное мастерство фехтовальщика не раз спасало ему жизнь. Но была в этом и оборотная сторона: Карл не знал, как учатся фехтованию, не знал, как повышают мастерство. Покуда ему попался только один превосходящий его мастерством мечник; но, без сомнения, были и другие.
