– Ты не сделаешь этого. – Юноша поднялся, подошел к окну и принялся постукивать по стеклу своим перстнем-печаткой. – Только подумай об этом – и я разобью это окно, подниму тревогу и стану вопить на весь свет о том, что ты задумал – ты не представляешь, Карл, как громко я могу вопить.
Он повернулся к Карлу:
– Тебе пришлось останавливать меня тихо. Мне придется останавливать тебя с шумом.
– Ты…
– Я не люблю ссор, но не собираюсь позволять тебе сыграть в эту игру. Дай себе труд подумать, Карл. – Томен неспешно направился к поставцу за другим стаканом. – Можно? – Он щелкнул по бутылке.
__Только если собрался пить.
__ Отлично… Что, если за этим – Армин, Карл? Думаешь, он не заметил, что ты всем занимаешься сам? Сколько уж лет прошло – а ты по-прежнему любишь перехватывать летящий нож, думая, видно, удивить нас, но он-то все эти годы изучает тебя. Он пытается подловить тебя с самых времен осады Фурнаэльского замка, с самой войны. Та ловушка была поставлена на тебя. Ты любишь вылезать вперед. Всегда любил.
А чтобы никто – вдруг – не подумал, что ты все-таки вырос, ты устраиваешь налет на замок Арондэля. Если за всем этим стоит Армин – ты ворвешься в замок, и…
– И ловушка захлопнется. Если это ловушка.
– Верно.
– И что ты предлагаешь?
Томен осушил стакан и, прихватив бутылку, вернулся к стулу.
– Терпеть не могу догадок. Нам нужно знать. – Он налил себе еще.
Тирнаэль переводил взгляд с одного на другого.
– Так что? Оставим все, как есть?
– Нет. Мы работаем: посылаем шпионов, выводим войска на позиции…
– Не развяжет ли это войны между нами и Нифиэном? – Тирнаэль склонил голову набок. – Не лучше ли нам ударить первыми?
– Нам лучше вообще не бить, если нифхи ни при чем. – Томен, барон Фурнаэль, качнул головой. – Тебе придется рискнуть, как и нам всем. Его величество вызовет Пуджерова посла и даст ему понять, что возмездие последует лишь в том случае, если за набегом стоит Нифиэн.
– Если? – словно вдруг отупев, переспросил Тирнаэль.
– Барон, когда я был ребенком, отец отослал меня и мать подальше от войны. В безопасное место, как он считал. Работорговцы захватили нас – и продали.
Томен сжал стакан побелевшими пальцами – и Карлу на миг привиделся его отец.
– Я не собираюсь рассказывать об этом, барон, – ровно проговорил Томен; слова падали, как щелчки метронома. – То было неприятное время. И для матери, и для меня.
Поставив стакан и бутылку на пол, Томен Фурнаэль вытащил кинжал и уравновесил его на ладони.
– Клянусь, барон, мы сделаем все возможное, чтобы отыскать тех, кто сотворил с твоими людьми то же, что и со мной – и когда мы найдем их, они умрут.
Юный барон вернул клинок в ножны.
– Если кто-то будет захвачен в плен – мы вместе затянем петли на их шеях и полюбуемся, как они спляшут танец смерти. Если только ты не пожелаешь повесить их сам, государь.
Карл Куллинан улыбнулся.
– Вот станешь старше, Томен, так поймешь, что совершенно не важно, кто затягивает петлю.
Томен все еще злился на него – но сумел загасить гнев как нечто неуместное. Карл мог только поблагодарить его: хоть он и не простил Карла, но это было дело государственное, и привносить в него личные чувства было негоже.
Просто доводы разума: император вознамерился рискнуть собой, но императору нельзя позволить рисковать. Равно как император не может позволить себе задушить барона собственными руками, чтобы заставить его заткнуться – как бы императору этого ни хотелось. Остается только терпеть. А значит…
– Ладно, Томен, будь по-твоему. – Карл Куллинан опрокинул в себя виски, жаждущим взором поглядел на бутылку и покачал головой. Слишком много дел впереди.
– Первое, что нам надо сделать, – определить, сколько войска послать в Тирнаэль. Я намерен поручить это Нерахану. – Карл дважды дернул шнур. – Он, как мне кажется, разбирается в пушках лучше других.
– В пушках?
Карл Куллинан сел за стол и, порывшись в бумагах, вытащил план приграничного района.
– В пушках. – Он расстелил карту на полу и вынул коробку с фигурками. – Если мы нападаем на нифхов – то должны быть в состоянии порвать их на кровавые тряпочки. Причем быстро. – Дверь отворилась. – Нартхам? Хорошо. Мне нужны Гаравар и Нерахан. Здесь и сейчас.
Протирая усталые глаза, Карл Куллинан переводил взгляд с Гаравара и Нерахана на Томена и Тирнаэля.
– Есть еще предложения?
Генерал Гаравар встал на колени у северного края карты.
Наклонился.
– Существенных изменений у меня нет, – сказал он, постукивая по карте. – Может, только перенести эту вот батарею отсюда сюда.
– Возражаю. – Тирнаэль покачал головой. – Слишком далеко от границы. Мы не сможем быстро перевезти пушки: я хочу, чтоб они были как можно ближе к войскам.
Что имело смысл и в случае нападения, и в случае обороны.
– Хм-м… – Нерахан поднес палец к губам, а потом опустил на карту. – Вот сюда. Здесь вниз с холма ведет хороший тракт, а, как мне кажется, пушки стоит ставить как можно выше.
Карл смотрел на карту, стараясь принять решение.
– Это может сыграть против нас. Пойди дождь – и все эти дороги станут болотом, тогда нам во веки вечные не спустить пушек оттуда.
– Не согласен. Со всем моим уважением. – Нерахан склонил голову. – Это не имеет значения. Нам нужно только развернуть их для атаки – и мы поддержим своих, а не врага.
– Верно подмечено. Гаравар, кого ты прочишь в командующие? Гашьера?
– Нет. Слишком горяч, – отозвался генерал. – Кевалуна.
– Я собирался назначить его…
«Карл. – Мысленный голос прозвучал у него в голове. – У нас беда».
Карла подбросило.
«Эллегон! Что стряслось?»
«Возможно, с ним все в порядке – но Джейсон пропал».
«Что? Скажи…»
«Прямо сейчас мы все равно ничего не сделаем. Я через пару минут приземляюсь. Встречай меня во дворе».
«Иду».
Глава 19: РЕШЕНИЯ
Не каждый рожден с серебряной ложкой во рту.
Мигель де Сервантес
А ведь было время, думал Карл Куллинан, когда он мог позволить своему голосу дрожать от тревоги – или от страха. То время давно прошло.
– Энди? – Великан говорил спокойно и ровно. – Что будем делать? – Он смотрел в ночь.
