Моя женушка умеет пошарить на кухне.
— Не могу спать одна. — Она улыбнулась, понимая двусмысленность ситуации. — Наверное, мне не хватает тебя.
— Сколько времени?
Я густо намазал на хлеб горчицу, потом — хрен, а сверху шлепнул ломоть мяса. Потом поставил поднос на стол. Оставлю немного и ей. По крайней мере пока не доем сандвич.
— Полвторого.
Она опустила Ника на пол, и он тут же опять замахал хвостом.
— Надергай соломы и садись, — сказал я. — Я встал в полночь. — Меня не было всего-то чуть больше часа.
Но такого времени вполне хватает, чтобы впасть в депрессию.
Я вгрызся в сандвич. От хрена у меня на глазах выступили слезы но сандвич того стоил. Много чего можно сказать о тонко порезанном холодном жареном мясе, чуть-чуть
присоленном и наперченном, приправленном горчицей и хреном, на ломте домашнего ароматного хлеба, с чесночком... но я лучше помолчу и просто его съем.
Кира села — так, чтобы я не мог до нее дотянуться, — откинулась на стену и запахнула белый полотняный халат, надетый поверх просторных штанов.
Ник отправился охотиться за Норой, но та только поглубже забилась в свое гнездо в дальнем углу сарая. Кира привстала, но я покачал головой — и она опустилась назад.
— Оставь ее, — буркнул я с набитым ртом. — Толку нет ее выгонять, сама вылезет со временем. Или нет.
Когда тебя тревожит что-то, с чем ты не можешь ничего поделать, лучше всего думать о чем-то другом, с чем ты тоже ничего поделать не можешь.
Как же мне не хватает хорошего справочника с Той стороны! Здравый смысл и старые заметки помогают, но их мало. Я помню что-то насчет доминирующих самцов, и что если человек хочет нормально ужиться с волками — он должен стать для нин чем-то вроде супердоминирующего самца. Но как этого добиться? Рычать на них, что ли, и кусаться? Бить их по морде? Прижимать рукой к земле, чтобы вели себя прилично? Или самый лучший способ — мягкое упорство?
Здравый смысл тут не помощник. У всех животных — человек не исключение — свои стереотипы поведения, и если нарушать их, толку не будет. Никакими убеждениями и угрозами нельзя заставить корову спускаться по лестнице, кошку — делать стойку на дичь, а лошадь — приносить добычу.
Из курса экологии я помню, что волки питаются в основном вредителями-грызунами и что фермеры, истребляя их, делают себе же хуже. Работая на короля Маэреллена, в Энделле, я начисто прекратил избиение волков гномами. (Ладно, ладно: я настоятельно порекомендовал царю прекратить его, а он последовал рекомендации.) У подданных царя было чем заняться более полезным, сколько бы там крови ни было между гномами и волками.
Возможно ли будет вернуть этих волчат в лес? Черт меня побери, если я знаю.
Подбежал Ник и принялся лизать и грызть мои пальцы. Я попытался приласкать его, чтоб успокоился. Не помогло — он продолжал задираться. А зубки у него острые.
Нет. Кусаться нельзя! Кира хихикнула:
— Ты точно так же воспитывал Джейн.
Я тоже засмеялся.
— Уж как умею. — Свободной рукой я показал на поднос, предлагая ей тоже сделать сандвич.
Кира помотала головой.
— Нет. Это только тебе. — Она помолчала. — Как по-твоему, что за тварь этот ваш Бойоардо?
Я пожал плечами:
— Нечто из Фэйри. Опасное нечто.
Она притянула Ника к себе, он устроился у нее на коленях и мигом заснул. Я изогнул бровь.
— Просто надо уметь с ними общаться, — сказала она. И тряхнула головой, отбрасывая с глаз волосы.
Я намазал сыр на кусок яблока и отправил в рот. Сочетание это кажется нелепым, как острая ветчина с ломтиком дыни, пока не попробуешь. Сладость яблока смягчает остроту сыра, а его клейкость не дает яблоку рассыпаться. Хрустит оно при этом по-прежнему.
Я намазал еще кусочек и предложил Кире. К моему удивлению, она не отказалась.
— Я говорила о нем с Андреа, — сказала она, слизывая с пальцев остатки сыра.
— О Нике?
— Нет. О фэйри.
Порой я знаю, что надо сказать женщине:
— Вот как? У нее есть предположения?
— Нет. — Она посмотрела так, будто один из нас такой болван, что только со второй попытки угадает, кто именно из нас болван. — У меня есть.
— Да? И какие же?
Не знаю, получилось бы у меня нарочно говорить более неискренне и более покровительственно. Когда портятся отношения, тут уж не важно, как и что говорится.
— Гм... Ты рассказывал — оно двигалось похоже на волка, но не как волк, сгибалось неправильно и не там, где надо.
А она, оказывается, слушала внимательно. Я кивнул.
— Точно.
— Ну так вот, я вспомнила об этом сегодня днем, когда смотрела, как Доранна играет с Беталин — знаешь, дочкой Фоны? Они играли в лошадки.
Я улыбнулся:
— И кто был всадником?
Ну наконец-то я сказал хоть что-то верное: Кира улыбнулась.
— Беталин. Доранна пожелала быть лошадью. Она бегала на четвереньках, но гнулась не там, где настоящая лошадь. А когда она заржала, это не было ржанием настоящей лошади — она просто в это играла.
Аналогии обманчивы. Они могут привести к правде, а могут и провести мимо или вывести на минное поле.
— Так ты считаешь, Бойоардо — детеныш фэйри и просто играл в волка?
— Как тебе эта мысль? Такое возможно?
Не знаю, почему моей жене так важно мое мнение, но она смотрела на меня так, будто от моих слов зависела ее жизнь.
— Возможно. Вполне может быть, что ты права.
Она опустила плечи — я и не заметил, насколько они были напряжены. Вообще я многого не замечаю.
— Не знаю, много ли от этого будет пользы, — сказала она, — но мне подумалось...
— Ты правильно сделала, что сказала. — Но что мы знаем о Фэйри? Если она права, что может значить? Что все чудные твари оттуда, о которых ползут слухи, — злые детки из детсада на прогулке? — Я тоже не знаю, будет ли от этого какой-нибудь прок, — сказал я с улыбкой, — но рассказать стоило.
Выяснить все точно можно в двух местах: в Пандатавэе и в Эвеноре. В Эвеноре, ибо там единственный в Эрене форпост Фэйри. В Пандатавэе — потому, что если в Фэйри начинается какое-то шевеление, пусть и самое слабое, это рано или поздно, но непременно привлечет внимание Гильдии Магов.
Мне не по душе оба города, хотя Пандатавэй все же хуже. Там за мою голову все еще назначена награда — причем чем на меньшие кусочки разрубленным меня представят, тем выше цена.
Значит, остается Эвенор. Никогда его не любил. Это форпост Фэйри, и там действуют далеко не все действующие в Эрене законы природы. Поблизости от городской черты еще не так плохо — я был там и выбрался всего лишь с нервным тиком, да и тот быстро прошел. Но говорят, чем дальше — тем больше действуют неустойчивые, зависящие от места законы мира Фэйри, и тем меньше остается от незыблемых законов остального мироздания.
