— Нет. Останавливаться нельзя. Все рушится. — Губы ее шевелились, дыхание прерывалось. — Это уже не просто город. Он распадается. — Она показала на улицу, что вела к посольству. — Длань была права: это связано со всем миром. — Она махнула в сторону улицы. — Идите прямо туда, выйдете на Заброшенную Дорогу, но Заброшенная Дорога не приведет вас на Двойной Круг — сверните на север у первого поворота — и придете к ямам; восточная дорога выведет в точку на сто футов глубины на дне Киррика, неподалеку от Пандатавэя; западная зашвырнет на деревья на околице Салкета. Все это, — она покрутила пальцем, — связки, переходы. Но вы ведь не пойдете туда?
Отлично. Многомерный план города забил Энди голову напрочь, и она забыла, насколько все остальные слабо себе представляют, что за чертовщина тут творится.
— Давайте-ка выбираться отсюда, — сказал я.
— Нет, это не все от Фэйри. Не в прочных местах. И только частично. Идем, пока он не добрался сюда. — Она схватила за руку Джейсона и бегом припустила к улице.
О чем она говорила? Кто это — он? Я помчался за ней, Ахира и Тэннети — следом. За нашей спиной было нечто, нечто огромное — но я не оглянулся посмотреть. На пересечении площади и улицы мы почти нагнали ее.
— Бойоардо? — спросил я, выворачивая шею, когда мы нырнули в ночь, и...
...и, заскользив, едва успели притормозить в двух футах от края нагретой плоской крыши. Я протянул руку и удержал Ахиру, чтобы он не врезался в Джейсона. Полдневное солнце сияло с небес, но их синеву рассекали тучи, черными полосами протянувшиеся от горизонта до горизонта.
— Быстрей! — позвала Андреа. — Сюда.
Мы спустились по пожарной лестнице в проулок, следом за Энди поспешили по нему...
...и оказались в крошечном парке, прохладном, зеленом, пахнущем перегретой на солнце мятой.
Я сказал бы, что нас окружали дубы — вот только стволы их слегка серебрились, а листва, играя на ветерке, чуть позванивала, как серебряные колокольцы.
Тэннети тяжело дышала, мне тоже не помешала бы передышка.
Ахира огляделся.
— Можно нам тут отдохнуть? — спросил он сквозь перезвон листвы. — Или надо бежать дальше?
— Да, — сказала Энди. — Здесь мы отдохнем — недолго. Я достаточно запутала наш след.
Древний дуб протянул над землей одну из своих ветвей — достаточно низко, чтобы ухватиться и повиснуть, восстанавливая дыхание. Что я и сделал. Кора под моей ладонью была шершавой, серебристая листва — прохладной.
Джейсон протянул руку и щелкнул по листу ногтем. Лист зазвенел, как камертон.
Ахира уселся на землю.
— Просто на случай, если нам надо это знать — куда нам дальше?
Энди прикрыла глаза и задумалась — как-то уж слишком надолго. Губы ее беззвучно шевелились.
Нет, я за временем не следил. Просто прошло не меньше минуты, и Тэннети начала уже беспокойно ерзать, но Джейсон успокоил ее, легко коснувшись ее руки. Однако Джейсон навострился в легких касаниях; мне захотелось бы ее стукнуть. (Я бы не сделал этого, заметьте, но захотел бы. В присутствии магии я всегда нервничаю.) Наконец Энди открыла глаза.
— Вам отсюда не видно, но ярдах в пятидесяти за тем старым дубом есть ступени, ведущие к дороге. Еще какое-то время по ним можно будет идти — только не наступайте на верхнюю ступеньку; она уводит от дорог.
Я отпустил ветку и прислонился к стволу, позволив себе расслабиться; это мне легко удалось.
Шершавый ствол, на который я опирался, дарил мне покой. Возможно, я черпал успокоение в его неизменности. Руки мои играли высокой травой — слишком высокой для парка, как мне подумалось: футов четырех в высоту, густая, мягкая и зеленая, как на лугу.
Тэннети потрогала стеклянный глаз.
— Что происходит?
Андреа раскрыла рот, закрыла его, открыла опять.
— У вас недостанет подготовки, чтобы понять.
Мне никогда не нравились подобные объяснения. Беда, однако, в том, что порой в них кроется правда. Попробуйте объяснить принцип неопределенности Гейзенберга тому, кто не знает, что мельчайшая частица материи — это не пылинка, или начатки атомной теории человеку, уверенному, что если иметь достаточно острый нож, можно делить пополам куски глины до бесконечности. Я пробовал.
Пальцы Андреа неуверенно пошевелились.
— Мы живем по законам природы. Магия — часть этих законов. Гравитация притягивает материальные предметы друг к другу; магнетизм притягивает или отталкивает; слабая магия переносит информацию; сильная дает могущество. — Она махнула рукой на купол Посольства Фэйри. — Но те, они... они живут по законам Фэйри. Когда мы в Фэйри или хотя бы просто слишком близко к их границам — мы уподобляемся компании ньютонианцев, которые движутся в Эйнштейновом пространстве и удивляются, почему это им не удается преодолеть скорость света — с какой бы скоростью они ни бежали.
Она обвела рукой парк вокруг — порывисто, словно разрывая путы.
— Эвенор всегда был частью... окраин Фэйри. Добрый Народец не очень-то его жалует: здесь слишком много ограничений, слишком скучно. Но это меняется, и я вижу, слишком сильно... — Она поднялась, и напряжение ушло. — Это касается не только пространства, но и времени. Здесь и сейчас, — Она понизила голос. — Внутри Фэйри, в сингулярности его ядра, все в хаосе, все связано напрямую, там действуют все законы и не действует ни один из них.
Она потрясла головой, словно чтобы прочистить ее.
— Но здесь такого быть не должно. Те Трое могут навечно скрепить город с реальностью — но они не знают, где это должно сделать. Ваир — самый могущественный, но он не может решить, куда направить свой пламень; Нареен вложил в свои инструменты крепость и прочность своей расы, но больше почти ничего. — Она коснулась пальцем глаза Тэннети. — Им нужно ее зрение.
Я поостерегся бы тыкать пальцами Тэннети в глаз, пусть даже и стеклянный, но она не отреагировала. Андреа шевельнула плечами, надевая рюкзак:
— Так что пошли.
— Почему сейчас?
В голосе Ахиры слышалась нотка паники.
— Я уже говорила почему: я увидела пути. Через пару секунд мы услышим его шаги, и...
Тяжкие шаги загудели по земле. Мы сбежали по лестнице — перескочив верхнюю ступень — на ту сторону мощеной улицы, промчались проулком...
...и выскочили во тьму пасмурной ночи, освещенной лишь тусклым зеленоватым свечением вонючего ила вдоль края сточных канав.
Ахира вытащил из поясной сумки заговоренную сталь — и искусственный свет разорвал мрак.
Это был всего лишь переулок — узкая, склизкая улочка меж двумя рядами домов, что, исчезая вдали, высились в темноте. Позади нас не было слышно ни звука, но Энди покачала головой.
— Здесь он слишком близко — нам придется срезать путь, пройдя через Фэйри. Сюда.
