Я кивнул. Я знал о том, что Мэттьюс непрерывно странствовал по Теням и изучал их. И я на его месте занялся бы тем же. В этой комнате он мог выспаться, если приезжал навестить родных и друзей. Домом для него, по всей вероятности, служило какое-то далекое королевство… Вот так для отца домом был Джунипер, а для меня — Илериум.
— В общем, все тут теперь твое, и прими мои поздравления, — несколько скучновато проговорил Эйбер, оставшийся за порогом. Он с трудом сдержал зевок. — Тебе, похоже, полегчало. В смысле, уже прошло то, из-за чего у тебя был этот приступ… или обморок… в общем, шут его знает, что такое с тобой было.
Я согласился.
— Теперь со мной все будет в порядке.
— Ложись-ка спать. Думаю, теперь-то отец тебе позволил бы. Завтра у нас будет горячий денек — так мне кажется.
— Во всяком случае — скоро, — сказал я.
— Ну, тогда, если ты не возражаешь, я удаляюсь. Мои комнаты — напротив, немного ниже. Заблудишься — спроси дорогу у любой двери. Они все комнаты в доме знают.
— Нет, это не так, лорд Эйбер! — возразил Порт. — Мне знаком только этот этаж…
Я хихикнул.
— Вот уж, наверное, повидали эти двери на своем веку…
— Сэр! — возмутился Порт. — Опять вы говорите обо мне в третьем лице!
— Прости, — вздохнул я. Вот не думал, не гадал, что меня будет отчитывать какая-то дверь. — Я не хотел тебя обидеть, Порт. Я привык к тому, что двери — предметы неодушевленные.
— Вполне вас понимаю и премного благодарен, сэр.
— Смотри, не балуй эту деревяшку, — предупредил меня Эйбер. — А не то очень скоро он тебя попросит, чтобы ты его воском натер да отполировал как следует.
— Лорд Эйбер! — в голосе Порта послышался праведный гнев. — Я бы никогда не позволил себе ничего подобного!
Я усмехнулся.
— Думаю, мы с Портом поладим. — Я пристально посмотрел на дверь. — Небось ты знаешь немало забавных историй, а, Порт?
— Двери не сплетничают, лорд Оберон! — горячо возразил Порт. — Мы слишком высоко ценим личные секреты наших хозяев.
— Еще одно правило?
— Именно так.
— Поживем — увидим. Если у тебя припрятана еще пара-тройка стаканчиков бренди, то мы с тобой…
— Сэр! Двери не употребляют спиртного!
Я понимающе подмигнул ему.
— Да ладно, я никому не скажу!
Порт продолжал взахлеб протестовать. Эйбер не выдержал и расхохотался.
Я открыл дверь, ведущую в гостиную. Там стояло несколько диванчиков, пара на вид удобных кресел — вот, собственно, почти все. Маленькая дверь, как выяснилось, вела в спальню слуги. Затем, завершив обход спальни, я вернулся к брату. Жилище меня вполне устраивало, а уж Порт мне и вообще приглянулся. Короче говоря — все было как надо. Жить можно.
— Спасибо за все, — сказал я брату. Он похлопал меня по плечу.
— Спи чутко, Оберон.
— А по-другому нельзя?
— Здесь — нельзя. И не забывай о моем предупреждении.
— Никому не доверять?
— Вот-вот! — радостно ухмыльнулся он.
— Исключая присутствующих, само собой.
— Само собой. — Он вдруг резко развернулся и крикнул: — Эй, слуга!
На его зов явился мой личный слуга из замка Джунипер, Гораций — подросток лет тринадцати, черноволосый, коротко стриженный и чрезвычайно робкий. Видимо, он поднялся следом за нами по лестнице, а потом смирно ждал в сторонке. Раньше я был слишком пьян и его не заметил.
— Я здесь, лорд Эйбер и лорд Оберон! — воскликнул Гораций чуть надтреснутым голосом.
Эйбер сообщил ему:
— Оберону теперь лучше, но за ним надо смотреть во все глаза. Оставайся при нем всю ночь. Если что — зови меня. Все понял?
— А «что» — это как?
— Это что-нибудь опасное или необычное… Короче: угроза для жизни.
Гораций облизнул пересохшие губы.
— Слушаюсь, сэр.
— Подведешь, — продолжал Эйбер сурово, — будешь отвечать за все, что случится с твоим господином. Передо мной отвечать будешь, а еще — перед нашим отцом.
— Слушаюсь, сэр.
— Ничего не случится, — решительно заявил я Эйберу. Я-то был уверен: если бы я так не надрызгался, то мог бы и дотопать сюда без посторонней помощи, и на ногах бы держался сносно. — Если и дальше так пойдет, то через денек-другой я окончательно поправлюсь.
— Надеюсь, что так оно и будет, но рисковать не имею права, — столь же решительно ответил мне Эйбер. — Папаша меня не так обожает, как тебя. И если с тобой что-то стрясется, он с меня заживо шкуру спустит. После того, как я спущу шкуру с твоего дворецкого.
Стало слышно, как Гораций сглотнул слюну.
— Прекрати, — сказал я. — Ты его пугаешь.
— Того и добиваюсь.
— Он совсем мальчишка.
— Хватит его оправдывать. — Эйбер растерялся, обернулся — наверное, посмотрел в ту сторону, где располагались его покои. — Может быть, все же лучше мне остаться с тобой. Если ты решишь, что есть хоть какая-то опасность…
— Нет, нет. Ступай, ложись баиньки. — Я несколько раз красноречиво махнул руками, и пол опасно накренился. — Я же вижу, как ты умаялся. Больше меня, уж это точно. Долгий у нас выдался денек. Ступай, ложись в кроватку, и я тоже лягу, а утром позавтракаем с папочкой. Наговоримся всласть.
И все же Эйбер медлил.
— Да все со мной будет в порядке, — заверил его я. — Худшее позади.
В конце концов мой брат кивнул, в последний раз одарил Горация свирепым взором и отправился вдоль по коридору к своим апартаментам.
Я развернулся и вернулся в комнату. Гораций вошел следом и закрыл дверь. Оглянувшись через плечо, я обнаружил, что физиономия Порта переместилась на внутреннюю поверхность створки и теперь взирала на меня с выражением ожидания. Порт кашлянул, и я понял, что о чем-то позабыл.
— В чем дело? — осведомился я.
— Не желаете ли оставить мне какие-либо распоряжения, сэр?
— Разбудишь меня с утра?
— Я не будильник какой-нибудь, — несколько язвительно ответил Порт, — а дверь. Я не показываю время, не свищу каждый час и не бужу людей. Я имел в виду: кого мне следует впускать к вам?
— Ну, это я не знаю… — Я растерялся. — Эйбера, отца, Горация, других слуг, если им надо будет тут прибрать. — Тут я ухмыльнулся и добавил: — Ну а еще, конечно, всех хорошеньких полуодетых девиц, если таковые окажутся поблизости.
Порт усмехнулся.
