Я вздохнул. Да, так мы ни до чего не доберемся.
— И что же нам теперь делать? — спросил я Эйбера.
— Расскажем Блэйзе о карте, которую ты нашел, — сказал Эйбер, — и о твоих подозрениях. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне кажется, что Блэйзе сможет тебе помочь. А я поговорю с Фредой. Может, хоть кто-то из них найдет ответ.
— Только не рассказывай пока об адской твари, которая прикинулась цирюльником, — попросил я. — Я не хочу преждевременно раскрывать все свои карты.
— Хорошо… ты, пожалуй, прав. Придержи эти сведения. Возможно, они еще пригодятся впоследствии.
Я спустился на этаж ниже и отыскал покои Блэйзе. Ее служанка провела меня в гостиную, выдержанную в ярких тонах. Все вокруг было убрано живыми цветами. Моя сестра полулежала на небольшом диванчике. В одной руке она держала бокал с красным вином, а другой обнимала какого-то красавчика. Молодой человек поцеловал Блэйзе руку, косо посмотрел на меня и выскользнул через боковую дверь. Я молча посмотрел ему вслед, и мне вспомнилось язвительное замечание Эйбера — насчет того, что Блэйзе спит с половиной слуг. Это, конечно, преувеличение… по крайней мере, мне хотелось на это надеяться.
— Оберон, — произнесла Блэйзе, вставая. Я поцеловал ее в подставленную щечку.
— Блэйзе, ты сегодня очаровательна.
— Спасибо.
На губах Блэйзе снова заиграла улыбка хищницы, и я вновь ощутил прилив острейшего недоверия.
— Я очень рада, что ты заглянул ко мне, — сказала Блэйзе. — Может, выпьешь вина?
— Нет, спасибо.
— Нам определенно нужно поговорить. Но я не надеялась увидеть тебя так скоро.
Я многозначительно взглянул на служанку и сказал:
— Но этот разговор не для чужих ушей.
— Что, вправду?
— Эйбер считает, что я должен попросить у тебя совета.
— Очень интересно, — улыбнулась Блэйзе. — Продолжай.
— Мне бы хотелось поговорить наедине, если ты не против.
Блэйзе небрежно взмахнула рукой. Служанка присела в реверансе, затем вышла, затворив за собою дверь. Лишь после этого я вновь повернулся к сестре.
— Я слушаю, — сказала Блэйзе, на этот раз уже более деловым тоном. Она отставила бокал в сторону, сложила руки на коленях и с любопытством взглянула на меня.
Я перевел дыхание. А что я, собственно, теряю? Я все равно не знаю, кому верить и кого подозревать, так что я вполне могу изложить все как есть. Возможно, Блэйзе окажется проницательнее нас с Эйбером.
И я быстро, чтобы не успеть передумать, рассказал обо всем — начиная с того момента, как Инвиниус едва не перерезал мне горло, и заканчивая картой, которую я нашел на покинутой стоянке адских тварей. К некоторому моему удивлению, Блэйзе выслушала меня, не перебивая и не выказывая ни малейшего беспокойства. Лишь немного нахмурилась.
— Ну, так что ты думаешь? — поинтересовался я.
— Что ты — идиот! — отрезала Блэйзе. — Ты должен был сразу рассказать о покушении. Это не игра, Оберон! Если в Джунипер проникла опасность, мы имеем право знать об этом!
Я слегка обозлился, но промолчал. К сожалению, Блэйзе права. А я допустил ошибку. Нужно было сразу же, как только я убил Инвиниуса, отправиться к отцу и обо всем рассказать.
— Ладно, сделанного не воротишь, — сказал я в конце концов. — В тот момент это казалось мне правильным.
— А теперь ты пришел ко мне?
— Эйбер считает, что ты… наделена особой интуицией и хорошо разбираешься в заговорах.
Блэйзе хмыкнула, откинулась на спинку дивана и задумчиво побарабанила пальцами по предплечью. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль.
— Даже не знаю, как это воспринимать — то ли как лесть, то ли как оскорбление. Видишь ли, мы с Эйбером никогда не питали друг к другу особой любви.
— Нам и не нужна любовь. Нам нужно сотрудничество.
Блэйзе посмотрела мне в глаза.
— Ты совершенно прав, Оберон. Все это вышло за рамки потасовки между родней. Мы все втянуты в это дело, и всем нам грозит смертельная опасность. Мы должны быть очень осторожны, иначе нам конец.
— Так ты знаешь что-нибудь об Инвиниусе? — спросил я.
— Он много лет служил нам верой и правдой. Был женат. Насколько я помню, его жена умерла неделю назад.
— Естественной смертью? — уточнил я.
Блэйзе пожала плечами.
— Кто же вдается в подробности, когда женщина семидесяти с лишним лет умирает во сне? Не я, во всяком случае.
— Да и я, наверное, не стал бы. — Я уселся в кресло напротив Блэйзе. — Конечно же, жена Инвиниуса немедленно распознала бы подмену. Готов поспорить: ее убили, чтобы не допустить разоблачения.
— Той адской твари, которая притворялась Инвиниусом, нужна была помощь. Чужак никогда не смог бы проникнуть в Джунипер, занять место искусного слуги и безупречно подражать ему — не смог бы, если бы ему не помогли. Кто-то провел его в замок, познакомил со всякой рутиной и научил, что говорить и как действовать.
Я напомнил Блэйзе о трупе, исчезнувшем из моей комнаты.
— Что ж, это сужает список подозреваемых.
— На самом деле нет, — сказал я. — Я не запирал дверь. Туда мог войти кто угодно — войти, отыскать тело Инвиниуса и удрать с ним.
— Проскользнуть к тебе действительно мог кто угодно, — согласилась Блэйзе. — Но труп оттуда не выносили. Я бы непременно об этом услыхала. Смерть так просто не скроешь… А значит, тот, кто унес тело, воспользовался картой.
— Значит, это кто-то из семьи? — Да.
— Вот и я так решил. Это должен был быть кто-то, кто знал, что я прибыл в замок и что мне необходимо постричься и побриться. Меня видела ты, Фреда, Эйбер, Пелла, Дэвин и Локе. А может, и еще кто-нибудь.
— А потом ты нашел карту Локе в лагере адских тварей, — уточнила Блэйзе.
— Да. Но Эйбер считает, что Локе — не предатель.
— Локе много в чем можно обвинить, но вступать в сговор с врагами он не будет. Они подбросили карту нарочно, со скрытым умыслом.
— Вот и Эйбер так думает. Но если это не Локе, то кто же?
— Пожалуй, я знаю, кто это.
— Скажи!
Блэйзе покачала головой и поднялась с дивана.
— Пока не скажу, — твердо заявила она. — У меня нет доказательств. Нам нужно сперва повидаться с отцом. Дело не терпит отлагательств.
Блэйзе повела меня по каким-то черным лестницам, каким-то скромно отделанным коридорам, запруженным слугами; в конце концов я окончательно запутался и перестал понимать, куда мы идем. Джунипер и вправду был очень велик. Но когда мы вынырнули в главный коридор, я понял, что мы срезали путь и добрались до отцовского кабинета вдвое быстрее, чем это обычно делал я.
