Я посмотрел вперед и заметил городок — два-три десятка невысоких каменных строений. Когда мы въехали в него, слегка сбросив скорость, изо всех дверей повыскакивали люди, с ног до головы одетые в черное и вооруженные кто чем — мечами, ножами, топорами. Их бледные лица были искажены, а распахнутые рты позволяли заметить острые как иголка зубы и раздвоенные языки.
Чей-то топор просвистел у меня над головой, ударился о стенку экипажа — слишком близко, чтобы это могло доставить удовольствие, — и отскочил. Судорожно сглотнув, я нырнул обратно. Лучше уж я буду наблюдать за ними из-за занавески, из относительной безопасности. Здешние жители отличались по виду от адских тварей, но, судя по оказанному нам приему, вполне могли оказаться их близкими родичами. Я не стал гадать, чего они хотят: то ли съесть нас, то ли принести в жертву какому-нибудь темному богу. Меня передернуло. Да, не хотел бы я путешествовать здесь в одиночку и без оружия. А как там Дворкин? Если очередной топор попал в него…
Негостеприимные хозяева этих мест еще некоторое время гнались за нами, но экипаж Дворкина оказался быстрее, и вскоре они остались далеко позади.
А потом за какую-нибудь минуту окружающие нас деревья стали более высокими, мрачными и зловещими. Я, не удержавшись, снова прижался к окну. Со всех веток ниспадали длинные узкие полосы желтого гнусного мха и спутанные полотнища колючих лоз. На ветвях вниз головами висели огромные летучие мыши; когда мы проезжали мимо, они открывали красные глазки и расправляли кожистые крылья.
Чем дальше мы ехали, тем меньше мне нравилось это место. Куда Дворкин нас тащит? Против того побережья я не возражал, но хоть я и считал себя человеком храбрым, от этого городка — да и от этого леса — меня бросало в дрожь.
Внезапно нетопыри пронзительно зачирикали, и вопль их слился в одно протяжное «смертьсмертьсмерть». Теперь они таращились на нас явно голодными глазами, хотя и не пытались нападать.
Впрочем, я и не собирался предоставлять им такой возможности. На этот раз я закрыл окно и старательно задвинул защелку. Теперь мышам сюда не пробраться. Но я плохо представлял, как можно будет помочь сидящему на крыше Дворкину, если вдруг нетопыри решат на него накинуться.
Я медленно провел пальцами по рукояти засунутого за пояс ножа, прикидывая, удастся ли мне вытащить его, не встревожив Фреду. Зачем беспокоить ее без нужды?
Я улыбнулся Фреде, искренне надеясь, что улыбка выглядит достаточно подбадривающе. Фреда на нее не отреагировала. Она со скучающим видом смотрела куда-то сквозь меня.
Не выдержав, я вновь взглянул на окно и обнаружил, что на нем примостились красноглазые тени. Почему-то они нервировали меня даже сильнее, чем обитатели того городка. От людей — или почти людей — я обороняться умею. А против роя таких вот летучих тварей…
— Отец не любит, чтобы кто-нибудь шел по его следу, — внезапно произнесла Фреда, нарушив неловкое молчание.
— И ему всегда прекрасно удавались ловушки.
— Ловушки? — Я кое-как заставил себя отвести взгляд от окна и вопросительно посмотрел на Фреду. — О чем ты?
— Всякому, кто попытается последовать за нами, придется солоно. Так он задумал.
— Им придется иметь дело с нетопырями, — сказал я, сообразив, наконец, что она имеет в виду. — И с жителями того городка. И со степным пожаром…
— Именно. — Фреда небрежно улыбнулась и расправила складки платья, словно мы возвращались с приятной послеобеденной прогулки или с пикника. — Отец чрезвычайно изобретателен в этом отношении. Скажем, до нетопырей я бы никогда не додумалась.
— Но… каким образом…
Я озадаченно нахмурился. Не додумалась бы до них? От слов Фреды возникало ощущение, будто Дворкин их неким образом создал.
— В том, что касается манипулирования Тенями, он — подлинный мастер, — сказала Фреда, слегка пожав плечами. — Мне до него далеко. Я предпочитаю выбрать какое-нибудь местечко и там оставаться.
— До тех пор, пока там безопасно.
— Само собой.
Я недовольно заворчал. Опять загадки! Тени? О чем это она? Да, Фреда — истинная дочь Дворкина, в этом сомневаться не приходилось. И меня уже тошнило от их игр. Стоило кому-нибудь из них что-нибудь мне сказать, и это лишь усиливало мое замешательство.
Тут мое внимание привлек разделявший нас столик. Очевидно, Фреда закончила возиться со своими картами. Теперь аккуратно сложенная колода примостилась рядом с ней. Интересно, что такого она углядела в будущем? Я даже заколебался было — может, спросить ее? — но потом передумал. Мне почему-то казалось, что удовлетворительного ответа я все равно не получу. Да и кроме того, я никогда особо не верил в гадание.
Я снова взглянул в окно. Экипаж внезапно вылетел из леса, и в лицо мне ударил свет ослепительного полуденного солнца. Я прикрыл глаза ладонью и прищурился, но и это не помогло: перед глазами у меня замельтешили черные точки.
Пустыня… Мы ехали по пустыне. Красный песок, черные камни. Зыбкое марево раскаленного воздуха. Несмотря на обжигающий жар пустыни, меня пробрал озноб.
Опять магия. Этот экипаж заколдован. Мы несемся по какому-то кошмарному пути, где время суток потеряло свой смысл и значение — да и все, что вокруг, тоже. Хоть я и знал, что все это может оказаться и ненастоящим, я все равно, как только глаза мои приспособились к яркому свету, уставился в окно, не в силах отвести взгляд.
Мы повернули, проехали по каменному мосту и въехали в очередной лес. В этом лесу росли секвойи — столь громадные, что десятку человек не удалось бы обхватить один-единственный ствол. Высоко вверху, в кронах деревьев с ветки на ветку прыгали существа, ростом и обликом напоминавшие людей. И мужчины, и женщины были одеты одинаково — в юбочки, сплетенные из травы, — и носили на поясах короткие дубинки. Заметив нас, они принялись визжать и тыкать в нас пальцами.
Внезапно небо потемнело; на нас посыпался град. Градины были размером с горошину. А затем налетел ветер. Порыв был столь силен, что наш экипаж содрогнулся. Сзади раздался жуткий скрежет — я в жизни не слыхал ничего подобного. Меня пронзил страх.
Я не выдержал — растворил окно и выглянул, дабы узнать, что же там стряслось позади. Холодный яростный ветер трепал мои волосы, и мне пришлось щуриться, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Но открывшееся мне зрелище наполнило мою душу благоговейным ужасом.
Среди секвой плясало полдюжины смерчей. Деревья сотнями валились под порывами ветра, выдирая из земли огромные корни. Черные воронки затягивали в себя человекоподобных существ, и те исчезали с пронзительным визгом.
Теперь по этой дороге всадникам не проехать. Должно быть, это еще одна ловушка для наших преследователей, на тот случай, если им все-таки удастся преодолеть огонь, городок и остаться в живых после встречи с нетопырями. Но откуда Дворкин узнал, куда именно следует поехать? Откуда он узнал, что буря перегородит дорогу поваленными деревьями? Ведь эти деревья, судя по их величине, простояли тут не один век. И надеяться, что сразу же после того, как мы здесь проедем, их повыдирает из земли смерч, было, мягко говоря, неразумно.
