Лесная тропа вывела меня к дороге, мощенной черным камнем. Когда я поднялся на холм, передо мной, насколько хватало глаз, раскинулись поля пшеницы и ржи; на них трудились тысячи рабов из завоеванных народов. В небе парил орел; сверху раздавался его хриплый клекот.
Навстречу мне неслись две золотые колесницы, запряженные черными скакунами. В каждой колеснице стояло по двое мужчин; их длинные усы и золотистые волосы развевались на ветру.
Я остановился посередине дороги, подбоченившись, и стал терпеливо ждать. Лучи большого желтого солнца грели мне спину. Ветерок нес запахи тимьяна и дикой лаванды. Это была приятная Тень. Я и сам был бы не прочь поселиться здесь.
Колесницы резко затормозили в десяти шагах от того места, где я стоял. Четверо мужчин – один пожилой и трое молодых, все в красивых золотых доспехах – соскочили на землю и преклонили передо мной колени.
Это должен был быть король Элсом и три его сына. Я знал их имена, равно как и историю их мира. Она пришла мне в голову, и я отправился разыскивать ее, прокладывая путь через Тенидо тех пор, пока все вокруг не стало соответствовать моему представлению.
Так я пришел в королевство Кейолдар, где миллионы людей поклонялись богу-воителю по имени Оберон, который – так уж вышло – выглядел в точности как я.
– Поднимись, Элсом, – сказал я, стараясь говорить, как подобает богу. Мой голос, низкий и мощный, раскатился вокруг. – Я – Оберон, и я вернулся, чтобы повести свой избранный народ к славе!
Элсом медленно встал, не смея глядеть мне в лицо. Он выглядел в точности на свои пятьдесят пять лет. Хотя десятилетия, проведенные под открытым небом, в военных походах, выдубили лицо короля и покрыли морщинами, глаза его говорили о жизнерадостном характере и живом уме. Сломанный нос и длинные белые шрамы на руках и на левой щеке свидетельствовали о сражениях, сквозь которые ему довелось пройти за эти годы. Это был величайший король и правитель, какого только знал его народ.
– О благороднейший Оберон, Владыка Света, придающий облик мечтам! – воскликнул король Элсом, едва заметно дрожа от благоговения и страха. – Наши жизни принадлежат тебе! Повелевай нами, молю тебя! Мы живем, чтобы служить тебе!
Я взглянул на трех молодых мужчин, которые по-прежнему стояли на дороге, преклонив колени и почтительно опустив глаза. Лишь самый молодой осмеливался изумленно и восхищенно поглядывать на меня, когда ему казалось, что мое внимание обращено на что-то другое. У всех у них были чеканные черты короля, только шрамов гораздо меньше. Ничего, дайте им время...
– Ты привел с собой своих сыновей, – сказал я, улыбаясь.
– Всех, как было сказано в пророчестве, владыка Оберон!
– Всех? – переспросил я. Должно быть, это испытание. – А где же твой четвертый сын, король Элсом?
– Это ты должен сказать мне об этом, владыка!
Тут позади пропела спущенная тетива. Я знал, что это произойдет, и все же не переставал удивляться этому. Ну почему богов постоянно необходимо испытывать, чтобы удостовериться в их божественной природе? Моим испытанием должна была стать стрела в спину.
Я развернулся – куда стремительнее, чем мог бы двигаться любой из людей. Казалось, время замедлило свой бег. Я сосредоточился на летящей прямо в меня стреле. Стрела негромко свистела в полете; ее черное древко было снабжено черным оперением, а зазубренный наконечник позолочен. Очень подходяще для бога.
Я взял стрелу из воздуха прежде, чем она ударила в меня, и продолжил пируэт, снова развернувшись к королю Элсому. Король ахнул, и глаза у него полезли на лоб; он.явно не мог поверить в увиденное. Для них это было чудо, для меня – фокус, проделанный благодаря быстроте и координации. Ничуть не труднее, чем поймать мяч.
Потом радость на лице короля начала сменяться страхом. Я действительно оказался богом, а его сын по его приказу только что попытался убить меня. Что я стану делать? Какой кары заслуживает такое преступление?
– Прекрасный выстрел. Но для того, чтобы убить меня, стрелы мало, – небрежно произнес я, подпустив в голос нотку веселья. Лучше отнестись к этому как к шутке и простить его.
Сжав кулак, я сломал стрелу и бросил обломки под ноги королю.
– Позови сюда своего старшего сына, – велел я. – Я хочу взглянуть на него.
– Янкос! – крикнул король Элсом. – Иди сюда!
Он снова преклонил колени и опустил голову; лицо его было бледно. Он не смел взглянуть на меня, и мне трудно было упрекнуть его за испытываемый стыд. Все шло даже лучше, чем я надеялся.
Янкос – долговязая копия отца – рысцой выбежал из-за кустов у меня за спиной и присоединился к братьям, тоже опустившись на колени и склонив голову.
– Приказывай, владыка Оберон! – воскликнул король Элсом. – Чем мы можем тебе послужить?
Когда я назвал каждого из его сыновей по имени, вид у них сделался изумленный и испуганный.
– Янкос. Эйтеон. Лимнос. Хэтор. Встаньте и дайте мне взглянуть вам в лицо.
Они медленно встали. Трое старших от благоговейного страха и трепета не смели даже посмотреть на меня. У самого младшего, Хэтора, на лице было написано занятное выражение, нечто среднее между подозрением и недоверием. Ну что ж, в конце концов, в каждом семействе должен быть свой скептик. Несмотря на мой фокус со стрелой, младшего до сих пор снедали сомнения. Если я сумею убедить его, можно считать, что я заполучил их всех.
– Ты не веришь в пророчества обо мне, – сказал я Хэтору. – Сомнения – это хорошо.
– Владыка Оберон! – попытался было возразить юноша. – Я верю!
– Ты хотел испытать меня, – сказал я и плавным движением извлек меч. – Не спорь. Я вижу это в твоем сердце.
– О благороднейший... – неуверенно начал Хэтор.
– Доставай оружие, Хэтор, – дружелюбным тоном произнес я. – Ты не успокоишься, пока не скрестишь клинок со мной. Я это знаю.
Король Элсом бросился мне в ноги.
– Пощади его, о почитаемый Оберон! – выдохнул он, с отчаянием глядя на меня. – Он молод и опрометчив!
Прочие сыновья Элсома беспокойно заерзали. Я взглянул на них и улыбнулся. Я знал, что, если бы отец приказал, они взялись бы за оружие, чтобы защитить Хэтора от меня даже ценой собственной жизни. Да, подобная верность пригодится мне в борьбе против Хаоса.
– Успокойся, добрый король Элсом, – негромко произнес я, так, чтобы меня услышал только он. Должно быть, Хэтор – его любимец. Надо сыграть на его чувствах. – Твоему сыну не суждено умереть сегодня, но, если он служит мне, он должен запомнить свое место. В моих планах его мечу отведена важная роль. В грядущем он станет моей правой рукой. Как и ты. Вы все нужны мне.
– Благодарю тебя! – прошептал Элсом. – Благодарю тебя!
Я взглянул на Хэтора и жестом велел ему выйти вперед. Парень гулко сглотнул. Ему определенно перехотелось вступать в схватку с человеком, который мог оказаться богом.
